Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боря! — окликнул его Григорий.
Не отвечая, Борис ускорил шаги. Григорий вскочил и кинулся вслед за ним. Оба они запомнили, где лежит нейтронный пульсатор — у крайнего угла мраморной лестницы, — и теперь бежали туда, один в десяти шагах от другого. Григорий догнал Бориса, когда тот, опустившись на корточки, шарил в цветах. Оружие они схватили одновременно.
— Не смей!.. — прошипел Григорий.
— Уйди! — угрожающе ответил Борис.
— Боря!.. — пытался успокоить друга Григорий. Борис крутил ему руку, стараясь вырвать пульсатор.
— Размозжу… это гнилое яйцо… — бормотал он. — Пусти!
— Рожков! — крикнул Григорий, толкнул товарища в грудь.
Борис покачнулся, ослабил руку. Григорий вырвал пульсатор и, размахнувшись, швырнул его в податливую темноту космовокзала.
— Назад! — сказал он Борису, ринувшемуся было в здание. — Приди в себя!
Борис, как ребенок, всхлипнул, обмяк, дал увести себя от ступеней вокзала.
— Обоим нам нелегко, — говорил Григорий. — Ну, подумаем, что можно сделать?
Они заснули, примиренные, прижавшись друг к другу.
Григория разбудил Борис незадолго до рассвета:
— Гриша…
Тот бесшумно поднялся, сел.
— Что-то изменилось, — сказал Борис. — А что, не пойму.
Григорий минуту, слушал.
— Перестало звенеть! — сказал он.
— Правда, — согласился Борис. — К чему это?..
Они просидели до рассвета, вслушиваясь в бесконечную тишину.
Рассвет не принес никаких изменений: слонялись двойники по поляне, боролись возле ступеней за нейтронный пульсатор, потом, примирившись, сгорбившись, шли через поле к ним. Борис скрипнул зубами.
Григорий, чтобы отвлечь товарища, начал было читать из русской старинной басни:
— Волк, думая залезть в овчарню, попал…
Но Борис глянул ему в глаза, и Григорий смолк: остроты не получилось. И сам он чувствовал, что фальшивит. Ему ли острить — Борис моложе его, весельчак в компаниях среди космонавтов, на Земле — рубахапарень. Не его вина, что он попал в такую странную переделку. Здесь нужны психологи, физики, а Борис пвосто механик. Но если здоровый нормальный человек до такой степени скис, то все это очень плохо — Григорий смотрел на тупое, бессмысленное кружение двойников. Хуже не придумаешь.
Нечего было делать. Абсолютно нечего было делать. Это низводило людей до животного состояния. И это было ужасно. Человек будет человеком до той поры, пока находится в труде, в движении. Отними у него эту необходимость, он превратится в амебу, в скота.
Тяжело Борис поднялся с цветов — просто так, чтобы не глядеть на очередную возню у ступеней вокзала. Григорий поплелся за ним. На пути у Бориса встали морские валуны — никто из друзей не помнил, чьим воображением они здесь поставлены. Борис не стал обходить валуны.
— Сгинь! — пнул ботинком один из них.
Камень исчез. Космонавты остановились. У обоих захватило дыхание: сон или конец кошмару?.. Борис медленно обернулся к Григорию. Тот глядел на место, где лежал первый камень. Там были цветы. Только цветы. Медленно Борис поднял ногу на второй камень:
— Рушь! — Пнул, что было силы, ботинком. Камень исчез.
— А-га-а!.. — заорал Борис, вкладывая в голос торжество и надежду. Уперся взглядом в ракету, стоявшую возле космовокзала: — Рушь!..
Ракета исчезла.
— Рушь! — обернулся к клумбе цветущих флоксов. Флоксы испарились, будто их не было. Борис захлебнулся в восторге. Тут же набрал в грудь как можно больше воздуха.
— Рушь! — гаркнул на кособокий театр. Театр беззвучно рухнул.
— Ру-ушь! — вскинул кулаки Борис на здание космопорта.
Мраморный красавец дворец исчез. В блеске солнца на его месте встала натуральная их родная ракета.
— Бежим! — крикнул Борис Григорию, — Быстрей, тебе говорю? — Сделал к ракете два-три гигантских шага. Тут же остановился: — Рушь!.. — крикнул свирепо многоквартирному дому. Дом покачнулся, исчез.
— Ух ты! — радостно вскрикнул Борис. И Григорию: — Шире шаг!
Возле ракеты обернулся и уничтожил все корабли, маячившие на горизонте. Оставил только аллею из тополей и бестолково кружившихся по полю двойников.
— Подъем! — схватился за дверь подъемника. В последний момент Григорий едва успел нагнуться, поднять единственный сорванный ими цветок.
— К чертям! — говорил Борис, запуская моторы. — Ни одной лишней минуты, иначе эти голубчики, — показал в иллюминатор на двойников, — полезут в ракету. Где их тут размещать?.. — В привычной обстановке юмор возвращался к нему. — Старт!
— Но все же — как с ними быть? — спросил Григорий.
— Пусть остаются. На память.
— И тополя?
— И тополя тоже!
Когда через час на прощальном витке космонавты пролетали над этим местом, внизу не было ни аллеи, ни призраков. — синий спокойный луг.
— Еще одна загадка планеты, — сказал Григорий.
— Пусть ее разгадывают другие, — буркнул Борис. — Не я…
Однако, отоспавшись, Борис почувствовал, что с вoпросами ему одному не справиться. Вахта тянулась медленно, а число вопросов росло. Видя, что Григорий не спит, Борис постучался в его каюту.
Григорий лежал на кровати, и, хотя надо было лисать отчет о событиях на Альбароссе, отчета он не писал — думал.
— Гриша, — спросил Борис, поняв, что минута для разговора удачная, — сколько мы пробыли на планете?
Григорий пожал плечами, не понимая, зачем это нужно Борису.
— У меня тут расчет, — продолжал Борис. — Очень простой: восемь часов облета и на планете двое суток по шестнадцать часов — тридцать два. Сколько всего?
— Сорок, — ответил Григорий.
— А нам на обследование планеты сколько было дано?
— Сорок часов…
— Прикинь — совпадение это или нет?..
— Что ты хочешь сказать? — спросил Григорий.
— Кто-то знал на планете точно, сколько нам дано времени.
Григорий молчал. Борис присел к нему на кровать:
— Помнишь, мы говорили об экзамене?
— Помню.
— Ты и сейчас так думаешь?
— Может быть…
— Что значит «может быть»? Отвечай прямо.
— Я все время об этом думаю.
— И до чего дошел?
— Странные вещи приходят в голову.
Борис с интересом ждал.
— Все, что мы… создали там — другого слова не подберу, — космовокзал, театр, — заговорил Григорий, — было создано мыслью. И разрушить его можно было только мыслью…
— Мы до этого не додумались…
— Не додумались, Борис.
— Надо было подфутболить камни сразу же, как они появились.
— Надо было, ты прав.
— А мы с маху ломились в стену…
— Глянуть со стороны — это варварство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Эхо (Сборник фантастических рассказов) - Михаил Грешнов - Научная Фантастика
- Сны над Байкалом (сборник) - Михаил Грешнов - Научная Фантастика
- Гриада - Александр Колпаков - Научная Фантастика
- Сердце Змеи - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- Экологическое равновесие (сборник) - Джеймс Шмиц - Научная Фантастика
- Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
- Обратная связь - Игорь Росоховатский - Научная Фантастика
- Судный день Юджина Мэллта - Михаил Грешнов - Научная Фантастика
- Гадкие цыплята - Ховард Уолдроп - Научная Фантастика
- Солнечная буря - Артур Кларк - Научная Фантастика