Форма входа
Читем онлайн Интуитивное питание. Как перестать беспокоиться о еде и похудеть - Светлана Бронникова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
До конца 20-х гг. Америка переживает волну экономического расцвета – и чем пышнее цветет экономика, тем актуальнее становится худоба. В 1929 году начинается экономический коллапс, наступает Великая депрессия, «тучные» времена сменяются «худыми» – это отражается на состоятельности рабочих и среднего класса, на их экономическом положении. Население начинает массово мигрировать в поисках работы. Худоба снова становится признаком низшего класса, и в 30–50-х гг., в частности в связи со Второй мировой войной, когда угроза голода становится реальной, образ полнокровной женской красоты прочно занимает свое прежнее место. После Второй мировой иконой красоты и стиля в Америке становится Мерилин Монро, назвать которую можно как угодно, но только не худышкой.
Любопытно, что первая волна «модной худобы» затрагивает Россию очень немного, и почти исключительно в крупных городах. Там, где по-прежнему достаток символизирует ломящийся от еды стол, «худощавый» идеал просто не выживет. Русские крестьянские и купеческие красавицы после Первой мировой – вспомним хотя бы хрестоматийного Кустодиева – по-прежнему полнокровны и полногруды. Им смешно и страшно видеть заезжих петербургских и московских «политических», которые кажутся им истощенными как физически, так и психически. Полнота – по-прежнему признак достатка и здоровья. И тут случается Великая Октябрьская революция. Идеологические ценности полностью меняются, и с точки зрения традиционных ценностей – худым быть все еще нехорошо, это означает болезненность и замуж никто девку не возьмет, а вот толстым, то есть сытым, становится быть политически неблагонадежно.
Помните, «джаз – музыка для толстых»?
«Мистер-Твистер, бывший министр»?
«Три толстяка»?
«Кому живется весело, вольготно на Руси – Купчине толстопузому, сказали братья Губины, Иван и Митродор»?
Толстый – это тот, кто украл у пролетария его заработанную краюху и жрет ее дома. Толстый просто не может быть хорошим человеком. И хоть вы меня режьте, я глубоко убеждена, что традиционное российское отношение к полноте, те бессознательные идеи, которые этим отношением управляют, куда более сложные и конфликтные, чем в Америке и Европе.
Портреты и старые снимки главных большевиков, сделавших ребрендинг в масштабах страны, – это снимки весьма стройных людей. Полными они станут потом – те, которые доживут до кремлевских застолий и дач. Но «худой» идеал просто не может прижиться и стать настолько же популярным в России – с начала 20-х гг. Россию поражает несколько волн голода – после Гражданской войны в 20-е гг., затем во время коллективизации в 30-е гг. и, наконец, после Великой Отечественной войны в 1946–1947 гг.
Зачем это нужно знать нам, жителям XXI столетия с нарушениями питания?
Важно отдавать себе отчет в том, насколько информация о теле и пище, получаемая нами в раннем детстве и из сферы бессознательного, оказывающая влияние на нас всю жизнь, противоречива и конфликтна. Особенно конфликтна она у нас, родившихся и выросших на территории государства Российского. Быть худым ребенком – плохо, худоба ассоциируется с болезнями и смертью от голода, призрак которого так никогда и не отступил. Это не просто страшная голодная смерть – это настоящий, хардкорный хоррор, истории о каннибализме, о том, как родители поедали детей, а мужья – жен – кто не слышал их от бабушек и дедушек в детстве? Быть толстым ребенком плохо тоже – толстый = плохой, дразнят в саду и школе, шпыняют родители и братья-сестры. Есть при этом необходимо много и жадно, почти в каждой семье есть женская фигура, мама, бабушка или тетка, которая, как та печка из сказки «Гуси-лебеди», все приговаривает: «Съешь моего ржаного пирожка – скажу». Ржаной пирожок совсем невкусный по сравнению с белым, пшеничным, так что сказка эта – о смирении и покорности. Захочешь выжить и братца спасти – съешь как миленькая. Это только у батюшки тебя будут потчевать пшеничными пирогами и сливками, но в большом мире, девушка, тебе придется привыкнуть к еде попроще.
Интересно, что в европейском фольклоре нет подобной сказки, в которой символом смирения выступает готовность есть невкусную еду – кислые дикие яблочки, ржаной пирожок и простой молочный киселек. Европейская сказочная героиня, принимая послушание от авторитетных фигур, выполняет тяжелые, скучные и сложные работы – перебирает зерно, отделяя просо от пшеницы, как Золушка, или взбивает руками ледяные перины у Матушки Метелицы, но есть невкусное, давясь и сглатывая, ей не приходится. Несмотря на то, что ценности вроде бы одинаковые – скромность и трудолюбие, в нашей культуре символизирующие их действия почему-то всегда представляют собой насилие над телом. Нечего выпендриваться – не барыня.
В результате мы все носим с собой чрезвычайно противоречивое, полное конфликтных посланий наследство: «Еда – огромная ценность, ее нельзя выбрасывать, еда – это праздник, еда – это любовь, есть нужно много, но при этом не толстеть, худым быть нельзя тоже…»
Представьте себе, как мучительно трудно в этом хаосе сориентироваться ребенку, для которого одним из наиболее сильных желаний является – быть хорошим, угодить и нравиться взрослым?
Вспомните, какое тело считается красивым в вашей семье? Какой ребенок считается здоровым и полноценным – толстый или худой? Как относились в вашей семье к еде? А что еще оказывало влияние на ваши взаимоотношения с едой – например кто и как кормил вас в яслях и детском саду?
Когда я думаю о своем детстве, я понимаю, что мне, с одной стороны, очень повезло – совершенно никакого экстремального опыта – насилия, злоупотреблений… Единственный кошмар, который снится мне с раннего детства, – ужасный сон о тете Зине. У нее волосы гладко забраны в пучок, и мне кажется, что она лысая. Тетя Зина – воспитательница в яслях. Она заставляет меня есть масло – отвратительное, толстым замороженным кирпичиком. Пока не съешь – из-за стола не выйдешь. Размазать его ножом по хлебу я не в силах – мне полтора года. Съесть целиком не могу. Я сижу за столом и глотаю слезы.
Другие воспоминания: мне шесть лет, моя лучшая подружка живет двумя этажами выше, и у нее очень полная мама. Я откуда-то совершенно точно знаю, что полной быть очень плохо, – и жалею подружку, а иногда и высмеиваю ее.
Мне 8 лет, потом 10 и 12, и мне все время говорят, что я худая и что я должна есть больше. Меня убеждают и заставляют есть суп с хлебом, а потом еще и второе. Моя мама, весьма и весьма твердого характера, имеет одно-единственное слабое место, которое я довольно быстро нащупываю, – она совершенно не может перенести, если я отказываюсь обедать. Голодовка в знак протеста – лучший способ показать, что я на нее обижена. Максимум через час после обеда я обязательно услышу: «Пожалуйста, ну иди, покушай». В других ситуациях мама сердится дольше и ведет себя тверже. Только не с едой.
В то же время, я отчетливо знаю, что толстым быть плохо – «Три толстяка» – моя любимая сказка. Толстяки отвратительны.
Полных в нашей семье нет, это отмечается вскользь, но с некоей гордостью. Толстым необходима медицинская помощь – мне 6 лет, я валяюсь на ковре и читаю журнал «Здоровье», на который подписаны родители, там об этом много написано, и я четко усваиваю, что толстый – значит больной.
Любые праздники в нашей семье – дни рождения, Новый год, Восьмое марта, Первое мая – отмечаются широкими застольями. Я схожу с дистанции еще на стадии закусок и никогда не дотягиваю до горячего – еды не просто много, ее раблезиански много, и она очень-очень вкусная. После ухода гостей мы еще неделю доедаем остатки.
Несмотря на всю эту вкусную еду, в доме, разумеется, есть «Книга о вкусной и здоровой пище» – иногда я рассматриваю румяных толстых детей, поедающих ложкой клубнику со сливками. Я в жизни не пробовала сливок такой густоты, как на картинке, и не видела одновременно так много спелой клубники.
В обычные дни еды довольно (а на мой вкус так многовато), а вот сладкое почему-то ограничено. В день можно один кусочек халвы, хотя в шкафу лежит большущий кусище. Тогда я решаю, что, когда вырасту, куплю себе банку сгущенки, чтобы съесть в одиночку
Я не помню момент, когда я перестаю слышать от родных, что я слишком худой ребенок и мне нужно лучше питаться, и начинаю слышать, что у меня «отличная фигура». С какого-то момента меня больше никто не убеждает съесть больше – вероятно, это куда более символизирует мой переход из детства в женственность, чем начало месячного цикла.
Моя родная бабушка пережила голод в Поволжье, и для нее «есть мало» так и остается ценностью. Она объясняет мне, почему нельзя выбрасывать хлеб. До сих пор не могу выбросить – перед глазами кричащие от голода дети в деревнях.
В старших классах школы (экономически сложные перестроечные времена) мы целую зиму живем, питаясь одной вареной картошкой и селедкой. И еще морской капустой, большой мешок которой нам удается купить в магазине – капуста сушеная, ходят слухи, что это немецкая гуманитарная помощь, подкормка для немецких коров. Из капусты мы делаем салат – вкусный. В эту зиму мы много вспоминаем о тех застольях и яствах, которые нам довелось попробовать в прошлом.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Интуитивное питание. Как перестать беспокоиться о еде и похудеть - Светлана Бронникова бесплатно.
Похожие на Интуитивное питание. Как перестать беспокоиться о еде и похудеть - Светлана Бронникова книги
- Система снижения веса «25 за 5». Открыть матрешку - Оксана Филонова - Здоровье
- Фитнес против ожирения - Ирина Зайцева - Здоровье
- Похудеть насовсем! Система уменьшения и удержания веса - Юлия Лужковская - Здоровье
- Большой жирный сюрприз. Ошеломляющее открытие о том, как защитить организм от лишнего веса, заболеваний сердца и нервных расстройств - Нина Тейхольц - Здоровье / Кулинария
- Тощая стряпня. Витаминные бульоны для снижения веса - Ольга Яковлева - Здоровье
- 200 вопросов от желающих похудеть и 199 ответов на них - Алла Маркова - Здоровье
- 100 рецептов питания для беременных. Вкусно, полезно, душевно, целебно - Ирина Вечерская - Здоровье
- Как я вылечил ожирение - Татьяна Плотникова - Здоровье
- Вкусное питание. Тибетская врачебная наука об искусстве еды - Светлана Чойжинимаева - Здоровье
- Система минус 60. Я – едоголик - Екатерина Мириманова - Здоровье
