Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На третьи сутки проведения всяческих следственных действий и прочих оперативно-разыскных мероприятий должны были быть получены данные о том, кому же все-таки принадлежит пустопорожний пакгауз и, возможно, кто именно тот «лох», который положил туда сорок восемь коробок, уехавших вместе с Ваней и Валеркой в неизвестном направлении. Кроме того, на конец-то обнаружилось, что в 500 километрах от исходного пункта, на товарной станции областного центра, некий порожний вагон отцепили и перегнали в заброшенный песчаный карьер. Но машинист, перегонявший вагон, ничего объяснить следствию не мог. То ли от большой тоски, то ли по роковой случайности он выпил в нерабочее время два стакана метилового спирта и отдал Богу душу ровно за сутки до того, как до него добралась транспортная прокуратура. Жена его по поводу обстоятельств пьянки ничего пояснить не могла, потому что еще до возвращения мужа с работы «раздавила бутылочку» на двоих с соседкой и крепко спала, а откуда взялась вторая бутылка, с метанолом, понятия не имела. Сын машиниста жил отдельно, родителей навещал редко и ничего толкового сообщить не мог.
Но вот тут-то и разыскал Антона Борисовича молодой человек приятной наружности, который передал ему привет от его старого знакомого Эдуарда Сергеевича, а затем, с глазу на глаз, попросил не пренебречь приглашением в гости, скромно сообщив, что у господина Тихонова есть кое-какая обнадеживающая информация относительно судьбы Соловьева-младшего.
Антон Борисович был человеком понятливым и не стал уведомлять следственные органы об этом сообщении. Уже к вечеру Соловьев в сопровождении нескольких особо доверенных лиц и в том числе опального прапорщика Середенко — полковник на радостях, что папа его беглого воина покидает территорию части, выписал Грише командировку аж на 14 суток, — прибыл на скромную дачу Эдуарда Сергеевича, располагавшуюся на территории того самого закрытого и хорошо охраняемого поселка, где проживало все самое крупное областное и городское начальство.
Хозяин принял своего дорогого гостя с надлежащим радушием, пригласил с дороги в баньку. Напарившись вдоволь, перешли в предбанник, где был накрыт стол, и отослали всех холуев. Именно так всегда начинались серьезные разговоры.
— Ну, Антоша, — сказал Тихонов, поднимая рюмочку, наполненную «кристалловской» водкой, — со свиданьицем.
Соловьев молча кивнул, чокаясь. По этикету здесь настырничать не полагалось, но нетерпение по поводу долгожданной информации Антону Борисовичу было ой как трудно скрыть.
— Не мучайся, не мучайся, Тоша, — подбодрил Эдуард Сергеевич, — хорошие у меня вести. Расслабься, покушай, выпей, не сиди как просватанный. Мы ж друзья, верно?
— Друзья, — согласился москвич, прожевывая ломтик семги, — но ты бы, Эдик, уж не томил долго. А то что-то у меня сомнения насчет твоих хороших вестей…
— Разве я не понимаю? Сын, наследник, родная кровь… Как же ты его в армию-то отдал, не понимаю? Поскупился, что ли?
— Долго объяснять. Воспитывал-то вроде нормально, а у него романтика взыграла. Когда сказал, что запру дома, он, дуралей, вены себе резанул… Не сильно, правда, но напугал. Ну я и подумал: хрен с ним, пусть поглядит, что такое армия. Кто ж его знал, что он оттуда в Чечню побежит?
— Интересно, ей-Богу! — усмехнулся Тихонов. — И за кого ж он там воевать собрался, за наших или за ихних?
— Вроде за наших… Хотел я его забрать, а он, сопляк, удрал. Гришка, сукин сын, проспал. Говори уж, Сергеич!
— Сразу, чтоб сердце не болело, скажу: живой он и здоровый. Сытый, спит в тепле, в хорошем месте живет, свежим воздухом дышит.
— Сколько? — спросил Соловьев.
— Третий день пойдет… — не понял Эдуард Сергеевич.
— Я спрашиваю, сколько с меня возьмешь, чтоб вернуть?
— Ну, Тоша, ты что, обидеть хочешь, что ли? Какие деньги в таких делах? Если б он у меня был, я б тебе его прямо в Москву привез, за свой счет. Копейки бы не попросил.
— Значит, он не у тебя? А где же, черт побери?
— Будем так говорить — у серьезных людей.
— Та-ак… — глубоко вздохнул Антон Борисович. — Порадовал, называется. Значит, цену не ты назначаешь. Назови хоть, сколько попросят примерно…
— Вот все-то ты торопишься, Антоша. Прямо как молодой. Я тебе говорю: не напрягайся, не трави душу. Давай по второй? Между первой и второй — перерывчик небольшой!
Выпили, но на душе у Соловьева не потеплело.
— Закусывай, закусывай, Тоша! — убеждал Эдуард Сергеевич. — Сразу видно, что заелся в Москве, нашим разносолом не удивишь… Ну уж откушай, откушай, уважь!
— Ты меня понять можешь? У тебя-то есть дети?
— Не рискнул. И жениться не собрался. Зачем родней обрастать? Но тебя понимаю. Не психуй, главное, не дергайся — и жизнь лучше покажется. А самое основное — меня слушайся. Я ведь тебе добра хочу.
— Поверил бы, — мрачно пробормотал Соловьев, — так, может, и послушался бы.
— Ну а куда тебе деваться? Надо верить, иначе по-хорошему не получится. У тебя, понятно, есть разные возможности, это я сознаю как человек грамотный, но на твоем месте я бы сейчас от самодеятельности в направлении сынка отказался. Не хотел пугать тебя, но риск есть. И большой.
— Я тебя третий раз спрашиваю: сколько? Миллиард? Пять? Десять?
— А что, у тебя и десять найдется? — прищурился Эдуард Сергеевич. — Не перегнул ли?
— Найду, если надо, — буркнул Соловьев.
— Это ты, и правда, не в себе немного… — усмехнулся хозяин. — Ладно, хлебнем по третьей и продолжим ближе к делу.
Третья рюмка и обещание приблизиться к конкретным проблемам немного подняли настроение Антона Борисовича.
— Подставил тебя сынок твой очень серьезно, — вздохнул Эдуард Сергеевич. То, что он из армии сбежал, — это туфта. Это сейчас за проблему не считается. Но сбежал он не один, а с другим пацаном, который перед тем, как удрать, замочил из автомата двух своих же ребят.
— Знаю, в курсе…
— И это еще не совсем беда, хотя они вместе два автомата унесли. Хуже другое. Уехали они из того городка, где служили, забравшись в порожний вагон. А в этот порожний вагон один серьезный человек пристроил небольшой такой груз. Только цена большая очень.
— Понял…
— Хорошо, что понял. Откуда этот груз шел, зачем, почему — это я, думаю, тебе знать не интересно. Но вот получателей у него, как ни странно, по некоторым обстоятельствам оказалось несколько. Конечно, тому, кто отправлял, в общем, до глубокой фени, кто его тут примет, лишь бы бабки уплатили вовремя. Однако у нас в области было уже не все равно, кто этот груз получит. Ну, представляешь себе ситуацию? Заплатил за груз, допустим, господин А, а получил товар господин Б. Конечно, нюансы, я думаю, тебе без разницы, но для прояснения обстановки кое-что сказать надо.
— Если на Ванькину судьбу это не влияет — не рассказывай, — произнес Соловьев, — я лишних подробностей в голову не беру. У меня дела теперь почти чистые, загружаться здешними проблемами не с руки. Мне главное знать, как Ванюшку отсюда выдернуть.
— Вот я и пытаюсь тебе втолковать самые общие обстоятельства. Короче, слушай необходимый минимум, просвещайся. Итак, Тоша, жил да был один мудрый товарищ в соседней области, который закрутил большие и денежные дела по разным направлениям. Голова! У нас тут тоже такие были, но без фантазии, плоские какие-то. Этих самых, без фантазии, тот самый умный товарищ немного прижал, а те, у которых совсем ума не было или чувство понта превышало разумные размеры, как-то закончились. Но потом, как говорится, на мудрого человека злые менты насели, и все прошло-промчалось, словно с яблонь белый дым. Но дело его не пропало! Появилась, условно говоря, контора «А и Б сидели на трубе». А считал, будто он самый главный, потому что с тем мудрым товарищем одну и ту же пыль глотал в энском районе земного шара, а Б думал так же, но по другой причине, ибо имел честь с мудрым товарищем одну парашу насиживать. Неувязка получилась. Могли, конечно, эти несговорчивые господа друг друга замочить. Жизнь сурова и диктует грубости. Но вмешалась третья сторона, которая объявила, что ребята должны жить дружно и писать каждый в свой горшок, а не в штаны товарищу. А потому если кто кого попишет без спросу, то создаст себе непреодолимые трудности для дальнейшей жизни. За последние месяцы почти все спорные проблемы были улажены, окромя сущей ерунды. Кто будет перевалку держать? То есть оплачивать и получать тот приятно-дорогой товар и проталкивать его дальше, наваривая со следующего покупателя в районе десяти-пятнадцати процентов. В прежнее, можно сказать, мирное время перевалку держал, условно говоря, господин Б под контролем своего любимого и мудрого вождя-руководителя. А товарищ А до этого дела никаких прикосновений не имел. Но очень хотелось. И этот самый А добрался до тех, кто этот груз отправлял, и до тех, кто получал. Добрался и предложил им свой маршрут транзита, причем отправителю пообещал на пять процентов набросить, а получателю — на пять процентов скинуть.
- Многие знания – многие печали. Вне времени, вне игры (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Бриллиант предсказателя - Влада Ольховская - Детектив
- Кольцо с тайной надписью - Валерия Вербинина - Детектив
- Тринадцать - Стив Кавана - Детектив / Триллер
- Похождения комиссара Фухе - неизвестен Автор - Детектив
- Сон с четверга на пятницу - Антон Грановский - Детектив
- Этюд в чернильных тонах - Сергей Пузырев - Детектив / Классический детектив
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Черт его знает - Элизабет Питерc - Детектив
- Обаяние «новых русских» - Светлана Алешина - Детектив