Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через неделю пришло известие, что Мунгу в самом деле сумел напасть первым. Артане от неожиданности подались назад, еще немного – и дрогнули бы, побежали, но натиска не хватило, и вскоре тяжелое и неповоротливое войско куявов было окружено, как большого жука окружают злые быстрые муравьи. Куявов долго осыпали стрелами, а потом… началось истребление.
По слухам, уцелел только десяток во главе с Мунгу: они сгрудились вокруг прапора, держали оборону стойко, и артане, что прежде всего ценят доблесть, разрешили им уйти с оружием и прапором. Говорят, уходящим даже салютовали и кричали славу.
Мрачный, как грозовая туча, Годлав вызвал Промека, тот явился с кувшином вина, велел резко:
– Время забав кончилось!.. Я за эти две недели собрал всех, кто может держать оружие. Ты поведешь это войско… да-да, это тоже войско!.. навстречу артанам. Задержи, насколько сможешь.
Промек раскрыл рот в великом удивлении:
– Отец… но меня же убьют!
– Нас всех убьют, – отрезал Годлав. – И вся Куявия погибнет, если их не остановить. Или хотя бы не задержать, пока Тулей соберет такую армию, чтоб под тяжестью застонала земля. Выступай немедля!
Промек попятился, но у выхода Годлав все же догнал, обнял и жарко шепнул в ухо:
– Возвращайся живым!.. Черт с ним, с войском. Туда идут, чтобы всю жизнь получать деньги, а потом хоть когда-то, да рискнуть быть убитыми. Но ты… у меня нет больше сыновей.
Промек сбросил отцовскую руку с плеча.
Глава 12
От обиды на отца Промек пил всю дорогу, большую часть пути его везли на телеге. Только когда передовые отряды заметили приближение артан, он надел доспехи и пересел на коня.
Два войска остановились друг против друга. Промек подозвал Евлана, старого воеводу, сказал тихонько:
– Ты… распоряжайся сам. Я ж понимаю, что воин из меня паршивый. Но если надо, я поведу в бой какой-нибудь отряд. Не очень чтоб большой.
– Посмотрим, – буркнул Евлан, но в глазах неприязни к хозяйскому сыну поубавилось. – Не думаю, что бой будет очень уж долгим… Они уже начали нас окружать, видишь?
Промек в испуге оглянулся. Отец наставлял, чтобы он бросил войско, если то окажется в очень уж большой опасности. Войско можно набрать снова, а сына второго уже вряд ли, староват отец. Да и не захочет вторую жену брать ради рождения сына…
Он взялся за рукоять меча, перевел дыхание, голос прозвучал почти спокойно:
– Пусть окружают. Мы на своей земле.
Артане придвинулись, все на одинаковых гнедых конях, и сами все одинаковые: обнаженные до пояса, мускулистые, здоровенные, с чисто выбритыми подбородками и длинными черными как смоль волосами. Многие, забавляясь, высоко подбрасывают в воздух топоры и ловко хватают за рукояти.
Раздвигая ряды, вперед вырвался один всадник на белом коне, смеющийся, веселый, помчался вперед, размахивая руками.
Рядом с Промеком поднялись луки, но воевода сказал резко:
– Не стрелять!.. Послушаем.
Всадник придержал коня шагах в двадцати, прокричал сильным голосом:
– Походный князь Ральсвик приглашает благородного Промека на пир в честь завтрашнего сражения!
Промек пробормотал:
– А разве сражение будет не сейчас?
Воевода сказал негромко:
– Видимо, ради пира готовы отодвинуть… нам это на руку.
– Еще бы, – поддакнул Промек. – На сутки проживем дольше!
Воевода ожег его презрительным взглядом.
– Дурень, – сказал он ровным голосом, – за нашими спинами срочно собирают войско.
– Тогда нам выбирать нечего, – ответил Промек. Он прокричал громко: – Мы принимаем предложение!.. Но я приду со своим вином.
Всадник крикнул:
– У нас не травят! Но как хочешь.
Промек тронул коня, понуждая идти вперед, вполголоса сказал воеводе:
– Хуже не будет.
Он услышал за спиной горестный вздох, сам вспомнил, что хуже смерти в бою могут быть пытки, зверские издевательства, а потом что-то вроде долгой смерти на колу, но артанин смотрел насмешливо, словно видел его трусливую душу насквозь, и Промек, вспыхнув до корней волос, лишь покрепче стиснул повод.
* * *Князь Годлав был во дворе, когда за воротами закричали, что прибыл гонец с письмом от сына. Он похолодел, в то же время сердце стукнуло радостно: жив, жив!..
Ворота отворились, всадник въехал на шатающемся взмыленном коне. К нему протянулось с десяток рук, но гонец выудил неверными движениями письмо за пазухой, отыскал глазами бегущего к нему князя, все кричали: «Дорогу князю!», – вручил письмо и после того рухнул на руки челяди.
Князь ничего больше не видел, ухватил смятый свиток, пальцы торопливо срывали печати, только его советник, бер Ратник, спросил, кивая на гонца:
– Ранен? Быстро в дом!
Кто-то из поднимающих гонца ответил с облегчением:
– Вроде цел… Но зато в стельку!
Годлав развернул свиток, глаза быстро побежали по строчкам, но прочесть не удавалось ни слова: Промек всегда писал мелко, а у князя глаза уже не те, к тому же как будто писал сидя в седле – буквы наползают одна на другую, сливаются, подпрыгивают, будто с разбегу пробуют перескочить забор, но лишь стукаются лбами и падают, как толстые неповоротливые жуки, на спину, а там вообще ничего не разберешь, видно только дрыгающиеся лапки…
Измучившись, он велел кликнуть Кожастого, этот хоть и старше на два года, но глазами остер, письма Промека читал и раньше, будучи его первым наставником.
С Кожастым набежали все, кто услышал про письмо, сгрудились, жадно дыша и блестя глазами, страшась пропустить хоть слово. Кожастый приосанился, отставил бумагу на вытянутую руку, у него все наоборот, чем дальше, тем видит лучше, начал читать, хоть и с запинками, но читать.
Годлав перевел дух, но ерзал в нетерпении, ибо Промек долго и занудно описывал, как выступили в поход, как он натер задницу в неудобном седле, потому и пересел в повозку, раньше тцары в повозках ездили, да и щас, говорят, в других странах ездиют, так что ничего в этом зазорного нету, можно ездить и ему, Промеку, сыну князя Годлава, который ведет свой род…
Кожастый бубнил и бубнил, часто останавливаясь, разбирая каракули и переводя дыхание, Годлав все ждал, когда же наконец войска сойдутся в бою, однако Промек, как издеваясь… а может, и в самом деле издеваясь, начал перечислять, кто из воевод на каком коне ехал и что в самом деле вороные бегают быстрее гнедых, буланых и уж тем паче – саврасых.
– Это пропусти, – велел Годлав, не выдержав. – Не слишком, конечно!.. Потом почитаем. А пока ищи самое главное, понял?
Кожастый кивнул, еще дальше отставил письмо и всматривался в него прищуренными глазами, словно коршун рассматривал мелкую мышь.
- Конан "Классическая сага" - Роберт Говард - Героическая фантастика
- Древние Боги - Дмитрий Русинов - Героическая фантастика
- Джек из Тени - Роджер Желязны - Героическая фантастика / Фэнтези
- Прощание - Кивижер Паскаль - Героическая фантастика
- Браслет богини - Анастасия Азова - Героическая фантастика
- Стоунхендж - Юрий Никитин - Героическая фантастика
- Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых - Ольга Гордеева - Героическая фантастика
- Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой - Петр Ингвин - Героическая фантастика / Научная Фантастика / Попаданцы
- Я и мои друзья, и выживание в лесу - Иван Евгеньевич Литвинов - Героическая фантастика / Русская классическая проза / Юмористическая фантастика
- Дивергент - Вероника Рот - Героическая фантастика