Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У Юрая всегда один и тот же порядок, – сказала она. – Только мы выигрываем что-то в казино, он все переводит домой. Каждый раз так. Он утверждает, что это избавляет нас от искушения.
Закончив, Анна передала ему стопку. Валентайн пересчитал квитанции, обращая внимание на суммы. Они варьировались между десятью и двенадцатью тысячами долларов. Внизу каждой стояла подпись Юрая. И получатель всегда был один и тот же: М. Путя, Загреб, Хорватия.
Анна стояла рядом с Валентайном и смотрела на него вызывающе.
– Все деньги отправляются домой. Мы так живем, потому что нам ничего не остается.
Валентайн закончил подсчеты. В сумме оказалось девяносто квитанций. Он быстро перемножил числа в уме. Они украли у «Бомбея» меньше миллиона долларов.
Валентайн пересчитал квитанции еще раз, на всякий случай.
В квартире стало очень жарко. Он сунул тупоносый пистолет в карман, собрал листки и сложил обратно в рюкзак. Потом подошел к кухонному окну и опустил глаза на заснеженную улицу.
– Давно Рольф работал в «Бомбее»?
– Вы мне поверили?
– Ответь на вопрос.
– Три месяца.
– Он снабжал вас информацией?
– Да. Он был нашим застланным агентом.
– Засланным.
– Да. Мы все познакомились еще в университете. – Она сложила руки на груди и заплакала. – Я… боюсь.
– Чего?
– Люди, которые убили Рольфа, выследят нас.
– Так уезжайте, – посоветовал Валентайн.
– У нас денег нет.
– Вообще?
– У меня в туфле спрятано двести долларов.
– На берегу есть дешевые мотели.
– А там… мы будем в безопасности?
«Вряд ли, – подумал он, – зато я буду знать, где вас найти». Валентайн подошел к двери и открыл ее.
– До свидания, Анна.
В одиннадцать сорок пять Валентайн вошел в ресторан «У Джино». Аппетит никогда не подводил Джерри, он поглощал жареных кальмаров из одной тарелки со своей невестой. Сунув в рот моток щупальцев, он обратился к отцу.
– Хочешь?
Валентайн отказался и сел за стол, уставленный пустыми тарелками и бокалами. Прогулка по супермаркету пробудила в нем голод, но теперь его охватило оцепенение.
– А выпить? Кофе?
Валентайн снова отказался и ощутил прикосновение руки Иоланды к своему запястью. Он уже понял, что она умеет читать мысли. Их взгляды встретились.
– Вы в порядке… папа?
Валентайн не знал, что ответить. Он только что выяснил, что ничего у него не сходится. Какой уж тут порядок!
Официантка принесла чек. Джерри протянул ей двадцатки, выданные отцом, потом повернулся к нему.
– Пап, не подкинешь еще, а? А то я на мели.
Сынок по обыкновению потратил больше, чем у него было. Валентайн достал бумажник и заплатил.
27
Что такое грех?
По дороге назад в «Голубой дельфин» Валентайн не проронил ни слова. Проводил Джерри и Иоланду до их номера, потом обошел мотель кругом из предосторожности. Он предполагал, что братья Молло не настолько безмозглы, чтобы заявиться сюда белым днем, но жизнь научила его, что поступки неандертальцев предвидеть невозможно.
– Мне нужно уехать на пару часов, – сказал он, вернувшись в номер. – Обещайте, что не натворите глупостей, вроде похода в «Бомбей», чтобы поиграть на автомате «Фартовые деньги».
– Это была моя идея, – напомнила Иоланда.
– И это не глупость, – встрял Джерри. – Сестра Иоланды выиграла новенький «Шевроле»-внедорожник.
– Знаешь, сколько у тебя шансов выиграть машину на игровых автоматах? – спросил его Валентайн. – Столько же, сколько попасть под удар молнии… дважды.
– Всяко бывает, пап, – возмутился Джерри.
Ничто так не злило Валентайна, как идиотская логика, особенно в том, что касалось азартных игр. Подойдя к комоду, он выдвинул ящик, вытащил Гидеоновскую Библию[45] и передал ее сыну.
– Поклянись на Библии, что не выйдешь из номера.
Джерри смотрел на него, как на душевнобольного.
– Ну же, – поторопил Валентайн.
В двадцать минут второго Валентайн остановил «Мерседес» на пустой парковке собора Святой Марии и заглушил мотор.
Сидя в машине, он пытался вспомнить, когда в последний раз переступал порог церкви. Он вырос в строгой католической семье, ходил на мессу каждое воскресенье, иногда и по два раза, если его матери взбредало в голову спеть еще несколько «Аве Мария», но с возрастом бросил эту привычку, а в конечном итоге и церковь вообще. Валентайн по-прежнему верил в Бога и пытался строить жизнь соответственно, но вера, в которой его воспитывали, больше не подходила ему. Чтобы быть добрым католиком, следует каяться и молиться, а ему такое было не свойственно. Вот и все.
Проскользнув в исповедальню, он подивился тому, как эта холодная коробочка способна всколыхнуть тяжелое чувство вины. Валентайн пристыженно опустил голову. Через несколько секунд открылось крошечное окошко.
– Простите меня, отец мой, ибо я согрешил.
– И в чем же твой грех, сын мой? – спросил отец Том.
Валентайн сделал глубокий вдох. Он решил не говорить Тому о смерти Спарки, потому что был убежден, что не сделал ничего дурного. Но его сердце отягощали еще множество других прегрешений, поэтому Валентайн признался священнику, что избил Кэт, бессовестно обманул Коулмана и Маркони, принял гонорар от Арчи Таннера за работу, которую и так собирался сделать – тогда это не казалось грехом, зато теперь – еще каким, – и ввалился в квартиру хорватов, намереваясь всадить пару пуль в Юрая Гавелку.
– Ты времени даром не терял, – констатировал священник.
Валентайн уперся взглядом в пол исповедальни.
– Это еще не все.
– Что еще?
– Я наступил человеку на руку.
Отец Том был чувствителен, и его резкий вдох прозвучал как выстрел пистолета небольшого калибра.
– Поясни, пожалуйста.
Валентайн пояснил, описав так красочно, как сумел, сцену у мотеля с участием Большого Тони.
– Ты наверняка и раньше причинял людям боль, – догадался священник, выслушав рассказ.
– Я переступил черту, – ответил Валентайн.
– Какую именно черту?
Он умолк. Невидимую черту между тем, что действительно хорошо, и тем, что действительно плохо. Но ведь он всегда знал, где она проходит. И он переступил через нее – широким шагом.
– Этот человек был безоружен, – наконец вымолвил Валентайн.
– Но он напал на твоего сына и его невесту.
– Я опустился до его уровня. А может, и ниже.
– Ты никогда такого не делал?
Валентайн уловил намек на скепсис в голосе отца Тома. Как будто грех, о котором он говорил, был чем-то обыденным, вроде ежедневного восхода солнца. Вот только Валентайн воспринимал его иначе. Он прожил жизнь настолько честно, насколько возможно, и никогда не причинял людям боль, если это не было оправдано.
– Нет.
– Тогда, я уверен, Бог на этот раз простит тебя, – подытожил священник.
Они стояли на крыльце, ветер немилосердно бил им в лицо. Собор Святой Марии находился в жилом квартале в стороне от Девятого шоссе в Суэйнтоне – церковь, построенная восемьдесят лет назад и окруженная многоквартирными домами с табличками на почтовых ящиках типа «Мерфи» или «О'Салливаны». Почти из каждой трубы поднимался черный дым. Через дорогу две ватаги ребятишек объединили усилия, чтобы слепить гигантского снеговика.
– Хочу поговорить с тобой о Дойле, – начал Валентайн.
– Стало быть, исповедь – только способ задобрить меня, – предположил отец Том с легкой улыбкой. – Мы с Дойлом часто беседовали, но в основном не о его работе.
– Но все-таки часто.
– Да.
– Можно я задам вопрос о конкретном разговоре?
Отец Том помрачнел. Когда-то он был красив: типично ирландский румянец, волнистые светлые волосы. Но с годами лицо его вытянулось, а линия волос отодвинулась от лба. Увидев на другой стороне улицы что-то, что ему не понравилось, он хлопнул в ладоши и крикнул. Нашкодившие дети бросились врассыпную.
- Прошлое не отпустит - Харлан Кобен - Детектив
- Дурочка с маком - Лана Балашина - Детектив
- Венок кентавра - Мария Брикер - Детектив
- Новая русская - Светлана Алешина - Детектив
- Мечтать не вредно - Светлана Алешина - Детектив
- Дворец, где разбиваются сердца - Антон Леонтьев - Детектив
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив
- Госпожа на побегушках - Светлана Алешина - Детектив
- Наследник империи, или Выдержка - Наталья Андреева - Детектив
- Миссис Марч - Вирджиния Фейто - Детектив