Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если действовать быстро и тихо, получится его взять. Я задерживаю дыхание, поднимаюсь и перехватываю меч правой рукой.
Человек резко оборачивается и наставляет на меня оружие.
Девчонка, вот это да! В темноте я принял ее за солдата конфедератов, и реальность повергает меня в ступор.
Стройная блондинка, к тому же, как подсказывает мой надоедливый мозг (вечно суется куда не просят), – красавица. Большие голубые глаза, четко очерченные губы. Полные округлые груди и плоский живот под порванной облегающей футболкой. Девушка дышит часто-часто – похоже, напугана не меньше меня.
Но хватит об этом. Я пойман, в грудь мне уперлась красная лазерная точка.
– Положи меч и винтовку, – приказывает она чистым уверенным голосом.
– Но…
– Что «но»? – огрызается блондинка.
– Но тогда я буду беззащитным.
– Хорошо соображаешь, – криво улыбается она. Ее лицо кажется знакомым. – Клади на пол.
Наклоняюсь и выполняю приказ. В голове мелькает волшебная картинка: я делаю невероятно ловкое движение, вакидзаси летит к девушке и пронзает ее насквозь. М-да, помечтай.
К тому же погубить такую красавицу почему-то кажется преступлением.
Душевные терзания ставят меня в очень невыгодное положение. Девушку нужно воспринимать как угрозу, как любого другого врага, но стряхнуть наваждение не получается.
Представляю, как возмутилась бы Донна.
– Сделай два шага вперед и остановись, – приказывает блондинка.
Подчиняюсь.
Мое оружие теперь сзади, а девушка по-прежнему далеко, в добрых трех метрах. Пробую подсчитать, сколько выстрелов она успеет сделать, пока я до нее добегу. Много.
Она внимательно осматривает меня с ног до головы.
– Ну, – не выдерживаю я. – Делай, что собиралась.
– Где остальные? – спрашивает блондинка.
– Какие остальные?
– Не гони! Я знаю, с тобой было еще четверо. Две телки… – Она обрывает сама себя. – Две девушки и два парня. Еще Крот. Где они прячутся? – Она кричит в темноту за моей спиной: – Только дернетесь, я его убью!
– Мы разделились.
– Не повезло им.
– Повезло больше, чем мне, – возражаю я.
– Не-а. Наоборот. – Девушка сдувает с глаз волосы. – Ладно. Давай договариваться.
– А?
– Я спасаю твою шкуру от своих – от конфедератов. Взамен ты принимаешь меня в ваш клан.
– И что это будет за клан? – осторожно интересуюсь я.
– На Вашингтон-сквер, естественно.
– Откуда ты знаешь? – Вопрос повисает в воздухе, и я добавляю: – Не могу обещать.
– Почему? Я думала, ты у них главный.
Наконец я ее узнал. Она была с конфедератами, когда те явились к нам со свиньей. Это та самая девушка, которую Скуластый призывал рассказать, как классно живется в их вотчине.
Слева над губой у нее действительно синяк, который тогда прятался под тональным кремом.
– Ты что делаешь? – спрашивает вдруг блондинка.
– В смысле?
– Пялишься на меня? Зацениваешь?
– Нет! – возмущаюсь я.
Дурацкий вопрос в такой ситуации. К тому же заценивал я ее не только что, а чуть раньше.
– Господи, – вздыхает она. – Мальчишки…
Красная точка на мгновенье с меня спрыгивает, и я делаю рывок. Валю красотку на пол – выстрелить она не успевает, – и хватаю за руку. Отберу оружие и сбегу, попробую отыскать своих.
Она обвивает меня ногой, заезжает локтем в горло и бьет головой в нос. В глазах вспыхивает жгучая боль, в ушах раздается хруст. Но ее запястья я не выпускаю, и девица нажимает спусковой крючок на пистолете. Пули летят в темноту. Держу ее, держу крепко.
Конфедератка сильнее, чем можно было предположить, и ситуация выглядит патовой. Какое-то время мы молча боремся, слышно только наше хриплое дыхание.
Внезапно ее губы оказываются поверх моих.
Что?!
Я не сразу понимаю, кусается она или целует. Кажется, последнее.
Наши тела продолжают схватку, а губы целуются – как такое может быть?
Ее нога по-прежнему меня обвивает, но уже как-то по-другому. Руки все еще воюют, однако по мере того, как к ним поступают сигналы от других частей тела, мышцы расслабляются. Пистолет с лязгом падает на платформу, и наши пальцы сплетаются, точно борющиеся осьминоги.
Свободная рука девушки ползет вниз по моей спине, замирает на копчике. Моя – повторяет то же движение по ее спине. Мы вжимаемся друг в друга.
Помню, однажды я пожаловался Вашингу, что так и умру девственником, а он сказал – такое предсказать невозможно, все может случиться в самый неожиданный момент. Как глупо…
И вот я занимаюсь сексом с девушкой, которая едва меня не пристрелила. Да, сравнивать мне не с чем, только это потрясающе. Как пир в разгар невероятного голода, как холодная газировка посреди жаркого дня. Ее маленький живот давит на меня сверху, язык ласкает, спина изгибается дугой, ступни упираются мне в ноги.
Слабый голосок внутри спрашивает: «А как же Донна?» – и почти сразу замолкает.
Ей все равно.
Донна
С вами такое бывало? Годами не замечаешь у себя под носом отличного парня, а как только осеняет – ба, да я же от него без ума! – происходит перестрелка, и вас разлучают кровожадные враги.
Знакомая история?
М-да.
Проходит вечность – наверно, около часа, – и мы останавливаемся передохнуть.
Перевариваю последние события, делаю отсечение: крики, бегство и вопли – в дальний отсек. На передний план – самое важное. Джефферсон.
В голову лезут ненужные мысли и зудят, зудят. Если б вчера вечером я его разбудила и рассказала о своих чувствах, может, в момент нападения мы были бы вместе; может, в бою он держался бы ко мне ближе, и я бы его не потеряла.
Прогоняю мысли куда подальше; только это нереально. Я хочу сказать, «прогнать мысли» – просто метафора, сравнение такое. Мысли, они же не надоедливый гость, а в голове нет двери, чтобы захлопнуть у них перед носом. Мысли, они, скорей, как вода, или ветер, или запах гари: находят щелочку и просачиваются.
Джефферсон, я была права. Спасать мир – плохая затея. Теперь ты где-то в темноте, один-одинешенек.
Но я найду тебя и буду защищать.
Мы сгрудились посреди рельсов. Ходили бы по ним, как раньше, поезда, от нас бы уже мокрое место осталось. Каким-то чудом все наши уцелели и сейчас рядом со мной. Кроты же – те, кого не поймали и не убили, – растворились во мраке; так что шансы у нас… сами понимаете.
Мы тыкались то туда, то сюда – и каждый раз попадали на конфедератов. Они, похоже, перекрыли все пути и ждут нас, будто куда-то подталкивают. В окружении мы, короче.
Я. Кто-нибудь знает, где мы?
Народ дружно мотает головами, а Умник говорит:
– На линии «Е», под Пятьдесят пятой улицей, в паре сотен шагов к западу от Пятой авеню.
Я. Примерно?
Умник. Нет.
Питер. Не хочу показаться сильно озабоченным, но что нам, блин, теперь делать?
Пифия. Кругом конфедераты.
Я. Я заметила.
Питер. Может, есть какие-нибудь колодцы? Вылезем через них наверх. Канализационные там…
Умник. Метро и канализация – разные системы.
Я. Это понятно. Но как нам выбраться?
Умник. Есть заброшенная линия между станциями Пятьдесят седьмая улица – Седьмая авеню и Шестьдесят третья улица – Лексингтон-авеню.
Я. Сейчас все заброшенное. Весь мир!
Заброшенное и больное.
Умник. Я имею в виду, эту линию не использовали для пассажирских поездов. Вдруг конфедераты о ней не знают? Она соединяется с линией, которая над Седьмой авеню.
Я. А ты-то откуда об этом знаешь?
Умник. Пока ты пела караоке, я расспрашивал Кротов о туннелях.
Я. Ладно. Значит, ищем Джефферсона и сматываемся через секретный туннель, да?
Ребята не смотрят мне в глаза типа: «Давайте не говорить ей, что золотая рыбка умерла». Будто они могут купить мне в зоомагазине нового Джефферсона, пока я в школе.
Я. Что такое?
Питер. Я бы с удовольствием, солнце, ты ж знаешь. Только… Мы ведь не представляем, что с ним.
Умник. Скорее всего, он погиб.
Я. Господи, Умник! Ты что? Джефферсон не стал бы хоронить тебя раньше времени!
Умник. Я же не говорю, что рад. Я говорю – он, наверное, погиб.
Наш гений, конечно, прав. Теоретически.
Умник. Вдобавок, даже если Джефф жив, тебе не кажется, что в одиночку ему выбраться легче? Может, он уже наверху.
Пифия. Я с тобой. (Оглядывает остальных и пихает Умника локтем в бок.) Идиот! Донне Джефф нравится. Представляешь, если б я бросила тебя одного в темном подземелье?
Умник. Я тоже хочу его найти. Я просто сказал, что он, скорее всего…
Я. Ладно-ладно, поняла.
Умник. Поэтому идти искать Джеффа – не самое лучшее решение.
Я. Может, и так. Но главная сейчас – я, так что будем делать по-моему.
- Монолог - Людмила Михайловна Кулинковская - Прочая религиозная литература / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Клан Идиотов - Валерий Быков - Социально-психологическая
- Персонаж - Антон Викторович Абрамов - Боевая фантастика / Боевик / Социально-психологическая
- Северная страна - Алиса Гурбанов - Городская фантастика / Социально-психологическая
- Преданная - Вероника Рот - Социально-психологическая
- Сны - Олег Юрьевич Кауров - Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Слово - Алиса Северная - Остросюжетные любовные романы / Социально-психологическая / Триллер
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Сон? - Григорий Иванович Кухарчук - Научная Фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая
- Станционный Cмотритель - Георгий Юров - Городская фантастика / Попаданцы / Социально-психологическая