Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем вы меня сюда потащили? — спросил Николай, поднимаясь вслед за Алексеем. — Кстати, дружинником я никогда не был.
— Зато вы были чемпионом по борьбе в своей воинской части, — проявив завидную осведомленность, ответил секретарь райкома комсомола.
— Я вам понадобился как бесплатная наемная сила?
— Не думаю, что дело дойдет до драки, — заметил Прыгунов. — Мы ограничимся тем, что вернем несчастной мамочке ее беспутное дитя.
Действительно, к обшарпанной двустворчатой высокой двери был привинчен двумя болтами дорожный знак с «кирпичом», сбоку чернела кнопка звонка. Алексей брезгливо придавил ее, как клопа, большим пальцем. Никто не спросил, мол, кто пришел, одна створка вскоре распахнулась и перед ними предстал симпатичный стройный юноша лет двадцати. Модная с карманчиками и иностранными этикетками рубашка расстегнута, полотняные брюки стянуты красным ремнем с красивой латунной пряжкой, на ногах спортивные легкие туфли. Длинные русые волосы до плеч придавали ему несколько женственный вид.
— Какие гости! — с кислой улыбкой протянул он, — Собственной персоной Алексей Леонидович, — Он перевел взгляд на Уланова, и улыбка исчезла с его губ. — И… ты? Тебя-то я бы не хотел пускать в порядочный дом…
Но Алексей, отстранив его, уже вошел в полутемный узкий коридор, где тусклая лампочка освещала стену с красноватыми обоями, вслед за ним шагнул и Николай. Очевидно, здесь было несколько мастерских. На одной из дверей висел огромный амбарный замок. Никита нехотя повел их по коридору к последней приоткрытой двери, откуда сочился дневной свет. В мастерской с двумя огромными деревянными столами и потолочным в металлической раме окном обстановка была типичной для таких мастерских: продавленный диван у стены, десятка два тусклых икон в два ряда, множество странных сюрреалистических картин, на которых взгляд долго не задерживается, на нешироких полках — глиняные и керамические скульптурки, хохлома, обломки окаменелостей, несколько крупных гипсовых голов римских цезарей с пустыми глазами.
На деревянной скамье у одного из длинных рабочих столов сидели парень и худая растрепанная девица с удлиненным лицом. Они безразлично смотрели на вновь прибывших. По-видимому, сюда доступ был открыт для всех желающих. Николай сразу узнал эту компанию: оба парня и девица были на Марата в подвальном помещении, откуда он силой их выдворил. Они тоже признали его, стали недоуменно переглядываться друг с другом, Никита пожал плечами, мол, откуда я знал, что этот тип сюда пожалует?..
— Наш районный комсомольский вождь, — представил их Никита. — А это… это тот самый водопроводчик, который нас однажды спугнул с теплого местечка. И заарканил Рыжую Лису.
Алексей недоуменно взглянул на Уланова, потом обвел долгим взглядом всю компанию, стол, заставленный закусками, разложенными на бумаге, бутылками с вином. В большой пепельнице, вырезанной из березового капа, не так уж и много окурков. Видно, сегодня у них алкогольный день. У стены стояли желтые деревянные табуретки, у другой — длинная скамейка. Они на нее и присели. Теперь их разделяла лишь домотканая дорожка на грязном полу.
— Алеша, начинай, мы уже уши прочистили, — фамильярно обратился к Прыгунову Никита, явно демонстрируя перед приятелями свое насмешливо-презрительное отношение к комсомольскому функционеру.
— Чего начинать-то, Никита? — спокойно спросил Алексей. По лицу не видно было, чтобы его задели слова парня.
— Речугу толкай, что ли? — продолжал все в том же тоне Никита. — Воспитывай доходчивым ленинским словом. На большее-то вы не способны. Не выпить же вы сюда пришли?
— Никакие «речуги» вам уже не помогут, дорогие друзья, — ответил Прыгунов — Да у меня и нет никакого желания их произносить…
— Чего же вы приперлись? — процедила сквозь зубы Длинная Лошадь, — У нас с вами нет ничего общего.
— У нас с вами совершенно разное мировоззрение, — хмыкнул Никита.
— Нет у вас никакого мировоззрения, — не выдержав, вставил Николай, — Сплошной туман в головах.
— Скорее уж, дурман, — прибавил Алексей.
Павлик, по прозвищу Ушастик, пока помалкивал, бросая изучающие взгляды на пришедших. Он был невысокого роста, модно одет, белобрыс, небольшие глаза с прозеленью, нижняя губа толстая, нос с вмятинкой посередине, картошкой. Он почти совсем не походил на своего знаменитого папу — народного артиста. Разве что в овале лица и разрезе глаз иногда проглядывало некоторое сходство.
— Стоит ли нами заниматься, когда у вас самих дела швах… — начал было Лапин.
— Собственно, Никита, меня твоя мать попросила вернуть тебя в родное гнездо, — перебил Алексей, закуривая «Шипку». Быстро глянул на Уланова, мол, хочешь? Тот отрицательно покачал головой, — Сам понимаешь, не мог я ей отказать. Кстати, она на улице поджидает тебя.
— А если меня не тянет в отчий дом? — насмешливо посмотрел на него Никита. — Будет насилие? Для этого ты и прихватил с собой… верзилу-водопроводчика?
Длинная Лошадь демонстративно налила в захватанные мутные стаканы рубиновое вино. Если бы не длинные лохмы, ее можно было бы принять за юношу. Грудь почти незаметна под мужской черной рубашкой с большими белыми пуговицами.
Уланов начинал злиться: с какой стати этот пижон упорно называет его водопроводчиком?
— Николай Витальевич учитель, — сказал Алексей.
— А я думал, самбист-каратист, — наконец раскрыл широкий рот Ушастик. Кстати, как раз уши у него были в порядке, странно, что у него такое прозвище.
— Я его сюда затащил… — начал было Прыгунов, но девица перебила:
— Посмотреть на нас, да? Мы же не бомжи, у нас у всех ленинградская прописка.
— Оказывается, Уланов с вами уже знаком!
— Эй, ты, лоб! — грубо обратился к Николаю Никита. — Лучше оставь в покое Рыжую Лису. Она как та самая киплинговская кошка — сама по себе.
— И от бабушки уйдет, и от дедушки уйдет, — поддакнул Ушастик.
— И черт с ней, — обронила Длинная Лошадь.
Николай и не знал, что у Алисы такое прозвище. Никита смотрел на него с откровенной ненавистью. Ему в тот раз, в подвале, больше всех досталось. Остальные-то разбежались, а Никита пытался дать сдачи.
— Если ты имеешь в виду Акулину Романову…
— Алиска глаза бы выцарапала, если бы ты ее так назвал! — рассмеялась Длинная Лошадь.
— Я думаю, она к вам не вернется, — закончил Николай — Ей опротивела эта грязь и ваши немытые рожи.
На этот раз Алексей с неподдельным изумлением посмотрел на Уланова, но промолчал.
— Мы насильно никого не держим, — равнодушно сказала Алла Ляхова, она же Длинная Лошадь. И с любопытством посмотрела на Никиту. Николай понял, что ей наплевать на Алису: ей нравится этот стройный парень, и она наверняка считает, что для нее даже лучше без Рыжей Лисы.
— Ребята, у меня есть к вам одно деловое предложение…
— … от которого вы не посмеете отказаться… — в тон ему вставил Павлик. Так начинал свои грязные гангстерские дела Крестный отец, роль которого блестяще сыграл Марлон Брандо.
— Ну, ты, Павел, даешь! — улыбнулся Прыгунов. — Неужели я похож на Крестного отца?
— Ты похож на Чака Норриса, — сказала Ляхова — Только вряд ли умеешь так виртуозно укладывать своих врагов приемами каратэ, как это делает он.
— Да нет, — хмуро возразил Никита. — Умеет… Иначе бы не посмел сунуться к вам.
— Ну, с вами-то любой трезвый человек справится, — заметил Алексей, — Ваша сила ушла в вино и…
— Мы вообще противники всякого насилия, — вдруг напористо и горячо заговорил Никита, — Мало ваш Сталин убил честных людей? Причем лучших, цвет русской нации. Десятки миллионов! Гноили в лагерях, морили голодом, расстреливали. Да и потом было… Нам ничего от вас, отцы-родители, не нужно, лишь одно — не приставайте к нам. Не лезьте с грязными сапогами в наши души, не воспитывайте и не произносите пустопорожних, глупых слов… о комсомольской чести, нравственности, ожидающем нас светлом будущем… Вам давно уже никто не верит, да, пожалуй, вы и сами уже не верите изжившим себя догмам и идеям… Мой дорогой папочка — яркий пример тому. Болтает с трибуны одно, призывает к долгу, чести, совести, а сам только и думает, как бы кого по службе обскакать! Готов даже ближнему подножку подставить… Да и все там такие. Ну, кому, Алексей, мы мешаем? Даже с лозунгами-плакатами по улицам не ходим. Не митингуем. Поддерживаем Горбачева — молодец, что взялся за вас, партийных бюрократов… Зажирели в своих дворцах, все себе самое лучшее захапали, пользуясь лозунгом: партия — руководящая сила в стране! Вот и наруководили, что народ вас возненавидел. Да вы и народ-то не знаете, давным-давно отстранились от него. Спрятались в райкомах-обкомах с милиционерами. Народ вам красноречиво высказал свое отношение на выборах… Чего же вы лезете к нам? Сидите себе в роскошных дворцах, занятых под райкомы, райисполкомы, и строчите свои теперь уже никому не нужные бумажки! А мы будем по подвалам ютиться, «заживо гнить», как пишут в продажных газетах и показывают по телевизору. Не вам нас спасать… Может, мы и стали такими, потому что вы есть на свете…
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Жало Скорпиона - Вильям Козлов - Современная проза
- Волосы Вероники - Вильям Козлов - Современная проза
- Двуллер-2: Коля-Николай - Сергей Тепляков - Современная проза
- Людское клеймо - Филип Рот - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Под солнцем Сатаны - Жорж Бернанос - Современная проза
- Б.О.Г. - Андрей Бычков - Современная проза
- Спустя десять счастливых лет - Элис Петерсон - Современная проза