Форма входа
Читем онлайн Стихи Веры Полозковой разных лет - Вера Полозкова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Что Бог живет в тебе, и пускай пребывает здрав.
Хвалю, говорит, что не прибегаешь к бабьему шантажу,
За то, что поддержишь все, что ни предложу,
Что вся словно по заказу, по чертежу,
И даже сейчас не ревешь белугой, что ухожу.
К такой, знаешь, тете, всё лохмы белые по плечам.
К ее, стало быть, пельменям да куличам.
Ворчит, ага, придирается к мелочам,
Ну хоть не кропает стишки дурацкие по ночам.
Я, говорит, устал до тебя расти из последних жил.
Ты чемодан с деньгами – и страшно рад, и не заслужил.
Вроде твое, а все хочешь зарыть, закутать, запрятать в мох.
Такое бывает счастье, что знай ищи, где же тут подвох.
А то ведь ушла бы первой, а я б не выдержал, если так.
Уж лучше ты будешь светлый образ, а я мудак.
Таких же ведь нету, твой механизм мне непостижим.
А пока, говорит, еще по одной покурим
И так тихонечко полежим.
21-22 июля 2007 года.
@@@
(Лохматому)
Он не пишет своих, но чужие его отчаянно веселят.
Он их складывает в башку себе, словно цацки.
Он и сам ходит где-то, куда Макар не гонял телят,
И кровь его не раствор печали, а, собственно, дистиллят.
Но писать стихи - это как-то не по-пацански.
Он как теплый циклон, продуцирует свет и тишь.
В детстве все от его спокойствия сатанели.
Ему легче сидеть в горах и курить гашиш,
Ведь когда Бог видит, что ты спешишь -
Твой состав встает посреди тоннеля
И стоит как врытый, как населенный железный гроб.
Не видать, мол, сегодня ни бухгалтерии, ни бабла нам.
Вот поэтому он сидит у себя внутри, как большой микроб,
Потребляет китайский чай, курит всякий смешной укроп,
А я еду за ним из последних строф, из последних строп -
Голубым несложенным парапланом.
26 июля 2007 года.
@@@
Что же ты, Вера, водишься с несогретыми,
Носишь их майки, пахнешь их сигаретами,
Чувствуешь их под кожей зимой и летом - и
Каждый памятный перелом.
Что же ты все на черные дыры заришься,
На трясины, пустоши да пожарища,
Там тебе самой-то себя не жаль еще,
Или, может быть, поделом?
Всей и любви, что пятьсот одна ветряная мельница,
И рубиться, и очень верить, что все изменится;
Настоящие девочки уезжают в свои именьица
И не думают ни о ком.
И читают тебя, и ты дьявольски развлекаешь их.
Юбка в мелкую сборку, папеньки в управляющих,
И не надо пить болеутоляющих
С теплым утренним молоком.
Ну а ты кто такая, Вера? Попса плакатная,
Голь перекатная,
Пыль силикатная,
Чья-то ухмылка неделикатная,
Кривоватая,
с холодком.
28-30 июля 2007 года.
@@@
Такая ночью берет тоска,
Как будто беда близка.
И стоит свет погасить в квартире –
Как в город группками по четыре
Заходят вражеские войска.
Так ночью эти дворы пусты,
Что слышно за три версты, -
Чуть обнажив голубые десны,
Рычит земля на чужих как пес, но
Сдает безропотно блокпосты.
Как в объектив набралось песка –
Действительность нерезка.
Шаг – и берут на крючок, как стерлядь,
И красной лазерной точкой сверлят
Кусочек кожи вокруг виска.
Идешь в ларек, просишь сигарет.
И думаешь – что за бред.
Ну да, безлюдно, к утру туманней,
Но я же главный противник маний,
Я сам себе причиняю вред.
Под бок придешь к ней, забыв стрельбу.
Прильнешь, закусив губу.
Лицом к себе повернешь – и разом
В тебя уставится третьим глазом
Дыра, чернеющая на лбу.
4 августа 2007 года.
@@@
Без году неделя, мой свет, двадцать две смс назад мы еще не спали, сорок - даже не думали, а итог - вот оно и палево, мы в опале, и слепой не видит, как мы попали и какой в груди у нас кипяток.
Губы болят, потому что ты весь колючий; больше нет ни моих друзей, ни твоей жены; всякий скажет, насколько это тяжелый случай и как сильно ткани поражены.
Израильтянин и палестинец, и соль и перец, слюна горька; август-гардеробщик зажал в горсти нас, в ладони влажной, два номерка; время шальных бессонниц, дрянных гостиниц, заговорщицкого жаргона и юморка; два щенка, что, колечком свернувшись, спят на изумрудной траве, сомлев от жары уже; все, что до - сплошные слепые пятна, я потом отрежу при монтаже.
Этим всем, коль будет Господня воля, я себя на старости развлеку: вот мы не берем с собой алкоголя, чтобы все случилось по трезвяку; между джинсами и футболкой полоска кожи, мир кренится все больше, будто под ним домкрат; мы с тобой отчаянно непохожи, и от этого все забавней во много крат; волосы жестким ворсом, в постели как Мцыри с барсом, в голове бурлящий густой сироп; думай сердцем - сдохнешь счастливым старцем, будет что рассказать сыновьям за дартсом, прежде чем начнешь собираться в гроб.
Мальчик-билеты-в-последний-ряд, мальчик-что-за-роскошный-вид. Мне плевать, что там о нас говорят и кто Бога из нас гневит. Я планирую пить с тобой ром и колдрекс, строить жизнь как комикс, готовить тебе бифштекс; что до тех, для кого важнее моральный кодекс - пусть имеют вечный оральный секс.
Вот же он ты - стоишь в простыне как в тоге и дурачишься, и куда я теперь уйду. Катапульта в райские гребаные чертоги - специально для тех, кто будет гореть в аду.
16 августа 2007 года.
@@@
Вероятно, так выглядел Моисей
Или, может быть, даже Ной.
Разве только они не гробили пачки всей
За полдня, как ты, не жгли одну за одной,
Умели, чтоб Бог говорил с ними, расступалась у ног вода,
Хотя не смотрели ни черно-белых, ни звуковых.
И не спали с гойками – их тогда
Не существовало как таковых.
***
Мальчик-фондовый-рынок, треск шестеренок, высшая математика; мальчик-калькулятор с надписью «обними меня». У августа в легких свистит как у конченого астматика, он лежит на земле и стынет, не поднимайте-ка, сменщик будет, пока неясно, во сколько именно.
Мальчик-уже-моей-ладони, глаза как угли и сам как Маугли; хочется парное таскать в бидоне и свежей сдобой кормить, да мало ли хочется – скажем, выкрасть, похитить, спрятать в цветах гибискуса, где-то на Карибах или Гавайях – и там валяться, и пить самбуку, и сладко тискаться в тесной хижине у воды, на высоких сваях.
Что твоим голосом говорилось в чужих мобильных, пока не грянуло anno domini? Кто был главным из многих, яростных, изобильных, что были до меня? Между темноволосыми, кареглазыми, между нами – мир всегда идет золотыми осами, льется стразами, ходит рыжими прайдами, дикими табунами. Все кругом расплескивается, распугивается, разбегается врассыпную; кареглазые смотрят так, что слетают пуговицы – даже с тех, кто приносит кофе; я не ревную.
***
А отнимут – не я ли оранжерейщик боли,
Все они сорта перекати-поля,
Хоть кричи,
Хоть ключи от себя всучи.
А потребуют – ради Бога, да забирайте.
Заклейменного, копирайтом на копирайте,
Поцелуями, как гравюры
Или мечи.
30 августа 2007 года.
@@@
Ты его видел, он худ, улыбчив и чернобров. Кто из нас первый слетит с резьбы, наломает дров? Кто из нас первый проснется мертвым, придет к другому – повесткой, бледен и нарочит? Кто на сонное «я люблю тебя» осечется и замолчит?
Ты его видел, – он худ, графичен, молочно-бел; я летаю над ним, как вздорная Тинкер Белл. Он обнимает меня, заводит за ухо прядь – я одно только «я боюсь тебя потерять».
Бог пока улыбается нам, бессовестным и неистовым; кто первый придет к другому судебным приставом? Слепым воронком, пожилым Хароном, усталым ночным конвоем? Ну что, ребята, кого в этот раз хороним, по чью нынче душу воем?
Костя, мальчики не должны длиться дольше месяца – а то еще жить с ними, ждать, пока перебесятся, растить внутри их неточных клонов, рожать их в муках; печься об этих, потом о новых, потом о внуках. Да, это, пожалуй, правильно и естественно, разве только все ошибаются павильоном – какие внуки могут быть у героев плохого вестерна? Дайте просто служанку – сменить белье нам.
Костя, что с ними делать, когда они начинают виться в тебе, ветвиться; проводочком от микрофона – а ты певица; горной тропкой – а ты все ищешь, как выйти к людям; метастазами – нет, не будем. Давай не будем.
Костя, давай поднимем по паре, тройке, пятерке тысяч – и махнем в Варанаси, как учит мудрый Борис Борисыч. Будем смотреть на индийских кошек, детишек, слизней – там самый воздух дезинфицирует от всех жизней, в том числе и текущей – тут были топи, там будет сад. Пара практикующих Бодхисаттв.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Стихи Веры Полозковой разных лет - Вера Полозкова бесплатно.
Похожие на Стихи Веры Полозковой разных лет - Вера Полозкова книги
- Стихотворения - Семен Надсон - Поэзия
- Лабутены. Дурацкие стишки - Алексей Козлов - Поэзия
- Ухожу. Оставляю любовь… Друзья и близкие о Владимире Зайцеве. Воспоминания. Стихи - Ирина Рубашкина - Поэзия
- Стихи - Станислав Куняев - Поэзия
- Воркута шахтёрская и праздничная. Север Крайний… - Владимир Герун - Поэзия
- Говорит Ленинград - Ольга Берггольц - Поэзия
- «Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет - Юрий Терапиано - Поэзия
- Стихотворения (1942–1969) - Юлия Друнина - Поэзия
- Стихи и поэмы - Константин Фофанов - Поэзия
- Стихотворения - Вера Лурье - Поэзия
