Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мимо проходили больные и улыбались.
— Мне все же нужно идти, — не выдержала я.
На душе у меня стало грустно, толи из-за жалости, толи из-за того, что я представила себя на его месте. Я встала и пошла в свою палату. Но несколько раз обернулась на старика, а он смотрел на меня.
В палате я села на кровать и стала думать.
«Я так сильно похудела, а ведь я крепкая дева. Я плохо ем и сильно нервничаю, переживаю. Меня раздражают голодные лица больных. Они только и делают, что едят и спят, все женщины полные. Больница напоминает старый заброшенный замок, а больные точно узники. Тело у меня постоянно напряжено. Тело так горит, что я не замечаю холода и сырости здесь, мне жарко, даже умываться холодной водой мне нравится, словно я — закаленная спортсменка. Здесь только можно умереть с тоски. И если бы не Дима, было бы хуже. Я почти выздоровела и не кашляю. Может меня скоро выпишут. А как же Дима?»
Утром следующего дня меня снова отпустили домой после процедур.
Мы вышли с Тоней на улицу. Стоял конец апреля. Солнце светило ярко, дотаивал снег. Мы подошли к остановке, чтобы уехать на автобусе.
— Как солнце сильно светит сегодня! — восхищенно проговорила я.
— Да. Сегодня отличная погода.
— Что-то автобуса нет?
— А может нас вон тот «УАЗ» довезет!? — проговорила Тоня.
— Может быть?
Мы стали останавливать машину, подняв руку. Машина остановилась, и мы сели.
Обратно я вернулась уже вечером, к пяти часам.
Сняла пальто в палате и пошла на укол.
По коридору болтался Дима.
— Привет! — закричал он, увидев меня.
— Привет. Может что-нибудь по телику будет? — спросила я тихо.
— Не знаю, у меня забрали ключ от шкафа, где стоит телик.
Телевизор был, оказывается, помещен в деревянный ящик и закрывался на ключ. Я раньше этого не знала.
Я пошла в процедурный кабинет за дозой лекарств.
Когда вышла, в коридоре уже никого не было. До позднего вечера я пробыла в своей палате.
А потом вышла в коридор и направилась в вестибюль.
Села позади незнакомых мужчин и Алексея.
Вскоре все ушли. Я была удивлена, что Алексей больше не проявлял ко мне интереса. Я предполагала, что он узнал о наших отношениях с Димой.
Тут появился Дима и сел рядом со мной. От него пахло приятным одеколоном и сам он был опрятен и красив. Мне захотелось к нему прижаться и поцеловать его. И я предложила:
— Пойдем ко мне в палату. Я одна ночую. — Я сама себе удивилась.
— Пойдем, — удивленно и радостно произнес он.
— Я пойду впереди. А ты потом приходи.
Мне и самой не верилось, что я на такое способна: командовать парадом. Еще несколько дней назад я краснела при виде его и мальчишек. Меня бросало в жар от волнения и стыда. А теперь я осмелела и обнаглела. Я почувствовала в себе силу.
Через несколько минут Дима пришел в палату. В коридоре никого не было.
«Как здесь все же сыро и холодно».
— Сейчас я выключу свет, — совершенно осмелела я.
— Ладно.
Когда в комнате стало сумрачно, мы обнялись очень нежно.
— Давай ляжем и укроемся одеялом, — предложила я.
— Вон с той кровати возьмем еще одеяло, — сказал Дима.
Мы легли и укрылись одеялом моим и сверху чужим.
«Как хорошо».
— Я всегда мерзну, но сейчас мне стало очень тепло, — выговорился он. Видишь, у меня под кофтой одна майка. А у тебя? — он полез мне под кофту.
— У меня тоже, — произнесла я, но остановила его руку, которая все же коснулась груди в лифчике.
Он вздрогнул и убрал руку. Но стал спускаться в штаны, лаская ягодицы и прижимая меня к себе все сильней.
— Ой, нос чешется, нам попадет, наверно? — прошептал он.
— Я не верю в приметы.
Дима прижал меня к себе очень крепко и целовал в губы. Потом он постарался залезть на меня сверху. Но я препятствовала этому, отодвигаясь. Я все же боялась чего-то и стала вести себя пассивно и сдержанно. Одной рукой я обнимала Диму.
Под одеялом становилось невыносимо жарко.
— Как ты думаешь, все уже спят или нет? — спросила я. — Знаешь, а я ведь ни с кем еще не обнималась и не целовалась. Хотя, я дружила с одним мальчиком, но он был очень скромный и сильно меня любил. Потом разлюбил.
Дима продолжал меня обнимать и опять сделал попытку залезть сверху. И ему это удалось.
Он стал своими ногами раздвигать мои ноги и, вдруг, дверь палаты открылась, и вошла медсестра. У нее был заспанный вид.
— Кто здесь не спит? — растерянно спросила она.
Дима в это время успел залезть с головой под одеяло. А медсестра включила свет.
Сердце у меня забилось в бешеном ритме, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Я смотрела на женщину и тряслась от страха.
— Ты здесь с кем?
— Я одна, я уже сплю.
— Только, пожалуйста, мне не ври. Беруков Димка у тебя?
— Я одна.
Медсестра прошла на середину комнаты. Тут вошла вторая медсестра. Она посмотрела на меня растерянно и спросила:
— Наталья, что случилось?
— Да вот, наша девица сегодня не одна. Я проверила все палаты, а Берукова нигде нет. Мне мужики сказали, зайти сюда, и точно.
И тут Димка не выдержал, высунул голову из-под одеяла и произнес:
— А можно не орать на всю больницу?! Мы просто общались.
— Пойдем, Наталья. А ты — марш в свою палату. Нам здесь еще разврата не хватало.
Они вышли в коридор и закрыли за собой дверь. Дима, не глядя на меня, встал и вышел из палаты. И уже за дверью произнес:
— Да мы просто лежали и все.
Я, в растерянности, решила раздеться и лечь спать. Выключив свет, я легла под одеяло. Но тут свет включился, и вошли медсестры да женщина врач.
Наталья подошла к кровати и быстро откинула мое одеяло.
— Ага, она еще и раздетая была. Завтра сообщу в школу и родителям.
— Я только что разделась, — с обидой произнесла я.
— Да ври больше, бесстыжая.
Остальные молча смотрели на меня. Потом все ушли. А у меня побежали слезы, я с ужасом представила завтрашний день, когда об этом все будут говорить и смеяться надо мной.
«Боже! Что теперь будет! Завтра об этом узнает вся школа, я не перенесу этого позора. Как я буду в глаза смотреть всем, хоть я ничего особенного не сделала. А что скажет мама и сестры… Попросить их
- Потерявшаяся Таня - Анна Александровна Чеченкова - Русская классическая проза
- Десять минут второго - Анн-Хелен Лаэстадиус - Русская классическая проза
- Призрак любви. Женщины в погоне за ускользающим счастьем - Лиза Таддео - Биографии и Мемуары / Семейная психология / Русская классическая проза
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Рассказы от бабушки Нины - Нина Александровна Иконникова - Русская классическая проза / Прочий юмор
- Роман с Постскриптумом - Нина Васильевна Пушкова - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Женские истории - Сергей Семенович Монастырский - Русская классическая проза
- Михoля - Александр Игоревич Грянко - Путешествия и география / Русская классическая проза
- Предчувствие - Анатолий Владимирович Рясов - Русская классическая проза
- Жертва любопытства - Светлана Ивановна Черных - Детектив / Русская классическая проза / Триллер