Николай окончил школу на отлично, одним из лучших учеников. К тому времени он уже вступил в комсомол, участвовал в общественной жизни школы, любил спорт.

В год выпуска вышло постановление правительства о том, что отличники имеют право поступления без экзаменов в любой вуз страны. «И мы с товарищем, — как скажет Мамаев, — замахнулись на Москву, на Академию связи имени Подбельского».

Однако товарищу не повезло, ему вернули документы без объяснения причин, а Николая вызвали на мандатную комиссию. Правда, заседание «мандатки» было больше похоже на экзамен по математике и физике, но абитуриент Мамаев его успешно выдержал. Предстояла беседа с начальником академии. Николай волновался, какие вопросы задаст ему ректор. Однако вопрос был один — и весьма странный. «Кто такой Чан Кайши?», — спросил начальник. Мамаев задохнулся от удивления, а потом выпалил: «Вождь Гоминьдана — буржуазной партии Китая». Больше вопросов не прозвучало, Николай стал студентом московской академии.

В 1938 году произойдет объединение академии и электротехнического института народной связи. На их базе будет образован Московский институт инженеров связи. Диплом о его окончании и получит Мамаев в 1941 году. Правда, к тому времени он отучится четыре года вместо пяти. С началом войны выйдет приказ: завершивших четыре курса института также считать выпускниками.

В июле 1941 года в институт приехал представитель службы специальной радиосвязи Разведуправления Генштаба Красной армии и обратился в комитет комсомола. Нужны были добровольцы, выпускники радиотехнического факультета. Таких набралось 36 человек. В их числе оказался и Николай Мамаев. Вскоре их переодели в военную форму и направили в летние лагеря Высшей разведшколы Красной армии на станции Загорянка.

Занимались три месяца и, когда уже были готовы отправиться на фронт, к командиру вызвали Николая Мамаева, Евгения Лебедева и Анатолия Лукьянеца. Им предстояло работать в Научно-исследовательском институте техники связи Красной армии, который занимался разработкой агентурной аппаратуры, проблемами радио-разведки и перехвата сигналов вражеских станций.

Трудно сказать, кто разглядел в этих выпускниках будущих конструкторов, но надо сказать, что он не ошибся.

Мамаева определили в отдел номер два, который состоял из трех лабораторий — телеграфии, телефонии и фототелеграфии.

12 октября 1941 года институт эвакуировали под Уфу на станцию Дёма. Кое-как разместившись в здании местной школы, НИИ начал работу. Получил свое первое конструкторское задание и Мамаев. Так он стал конструктором.

Сегодня профессионалы делят себя на две категории: разработчиков, которые создают и отлаживают аппаратуру на лабораторных макетах, и конструкторов — те, кто компонуют составные части изделия, прорисовывают их на эскизах, формируют внешний вид и воплощают идеи в рабочие чертежи. Потом все это превращается «в железо», то есть становится реальным опытным образцом.

За тридцать лет своей деятельности Николай Мамаев побывал и в роли разработчика, и конструктора, руководил коллективом создателей техники. Приходилось ему изучать и неизведанные области радиотехники, что требовало уже научных проработок и исследований.

Однако для нас, людей, далеких от мира творцов, все они — конструкторы в широком понимании этого слова.

Впрочем, скажи тогда, в 1941 — м, вчерашнему студенту подобное, он рассмеялся бы. Ну какой из него конструктор. И тем не менее это было так. В первые месяцы войны Николай Мамаев начинал свой долгий тридцатилетний путь в качестве создателя систем радиосвязи военной разведки.

* * *

Что мы знаем о конструкторах? Да почти ничего. А они, как бы это громко ни звучало, создали мир. Нет, люди этой профессии не претендуют на роль Бога. Но они уж точно следующие за ним.

Оглянитесь вокруг — мы живем среди машин, приспособлений, аппаратов. Их кто-то смастерил, сделал. Но прежде их придумал конструктор. Все на земле и даже за ее пределами, от простейших механизмов до космического аппарата, возникло в пытливых умах конструкторов. Как верно подметил российский историк и государственный деятель В.Н. Татищев, «это такие люди, которые острый смысл имеют… особливо к механике и всяким хитрым вымыслам».

Правда, во времена Татищева еще не существовало термина «конструктор», и он говорил об «ингениурах», то есть об инженерах. Но, думается, это не меняет сути дела. А сказал весьма точно.

Вот таким имеющим «острый смысл особливо к механике и всяким хитрым вымыслам» и оказался Николай Мамаев. Первое конструкторское задание звучало так: разработать приставку к стандартному типовому телеграфному аппарату.

Что это за приставка? Не вдаваясь в технические подробности, скажу, что она должна была преобразовать телеграфный сигнал в фотокартинку. Мамаев сделал такой аппарат. И на всю жизнь запомнил первую фотографию, которую выдала приставка. — встреча министра иностранных дел Германии Риббентропа со своим коллегой из Японии.

Вторая задача была значительно сложнее. С началом войны возникла острая необходимость обеспечения надежной радиосвязью Центра с агентурой, как в далеком тылу противника, так и за рубежом, в других странах. Но центральный узел связи Разведуправления Красной армии располагал всего гремя коротковолновыми передатчиками. Один так называемый ДРК-15 и два передатчика, закупленных в США. В мирное время их вполне хватало. Однако война предъявила совсем иные требования. Произвести такие стационарные аппараты внутри страны не было возможности. Скромные резервы нашей промышленности направили на выпуск передвижных радиостанций.

Бригадный комиссар В. Давыдов

Начальник Разведуправления Я. Берзин

А. Микоян вручает орден Ленина С. Мрочковскому

Х.-У. Мамсуров

Х-У. Мамсуров (стоит спиной) беседует с разведчиком-спецназовцем

Группа командиров-спецназовцев с генералом Х.-У. Мамсуровым (шестой слева)

Группа ветеранов, защищавших испанскую республику Генерал-майор Н. Патрахальцев (первый слева во втором ряду), генерал-полковник Мамсуров (четвертый), рядом с Д. Ибаррури, Главный маршал артиллерии И. Воронов (третий справа), генерал армии П. Батов (второй справа)