Форма входа
Читем онлайн Путь, что ведёт нас к Богу - Георгий Чистяков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Отец Александр Мень постоянно повторял последние слова Иисуса, которыми заканчивается Евангелие от Матфея («И се Я остаюсь с вами во все дни до скончания века»), и всегда утверждал, что в христианстве не должно быть благоговейной бессмыслицы, что Иисус говорил со Своими учениками не на сакральном языке священного текста, но просто и используя разговорное наречие своего времени. «Для меня, — говорил о. Александр, — в Церкви, конечно, дороги, как с детства было, и песнопения, и церковная архитектура, и традиции, и книги, и обычаи. Но все это имело бы преходящий смысл, не более важный, чем традиции древних индейцев или египтян, или любого другого народа или времени, если бы я не чувствовал, что Он действительно остался, если бы я не слышал Его голоса внутри, отчетливого голоса, более отчетливого, чем иной человеческий голос».
Вспомнив однажды о том, что при митрополите Никодиме в Ленинграде практически во всех храмах апостольские и ветхозаветные тексты во время богослужения читались по–русски, от чего сразу отказался переведенный из Минска на ленинградскую кафедру после смерти владыки Никодима Антоний (Мельников), о. Александр с горечью в голосе заметил: «Теперь снова по–славянски чирикают».
Есть открытое христианство и есть закрытое. Открытое христианство базируется на ощущении невидимо, но реально присутствующего среди верующих в Него Воскресшего Иисуса. «Путь к открытому христианству лежит через сопричастность каждого Откровению Божественной любви, — пишет, излагая взгляды о. Александра, Андрей Еремин, — когда исчезает открытость, свобода и возникает тяга к гарантированному обеспечению, пропадают вера и надежда. И человек уже идет не"по воде", а"по асфальту"». В этой связи А. Еремин вспоминает западного богослова о. П. Тиволье, который пишет: «Христианин не может засесть в своей вере, как в неприступной крепости. Отнюдь нет. Скорее можно сказать, что он в лодке, которая качается от жизненных бурь — и может потонуть. Но направляет лодку Христос, Которому человек доверяет».
Именно об открытом христианстве о. Александра говорил в сентябре 1991 г. на первой конференции памяти о. А. Меня во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы покойный философ Ю. А. Шрейдер. Как рассказывает об этом Вл. Илюшенко, он вспомнил о христианах–неофитах, только что распрощавшихся с марксизмом, для которых характерна «позиция человека, обладающего истиной», и противопоставил им о. Александра, считавшего, что «каждый богослов сам ищет истину, открывает ее для себя и для других». «Так же происходит, — продолжил Шредер, — и в серьезной науке: человек хочет вначале понять что‑то для себя».
Закрытую же модель христианства характеризует стремление обладать истиной в готовом виде, а следовательно, как пишет об этом Владимир Илюшенко в книге «Отец Александр Мень: жизнь и смерть во Христе», «об- рядоверие, нетерпимость к инакомыслию, консервация отечественной старины»; она основывается на «традиционалистских ценностях, ксенофобии и шовинизме». Здесь Илюшенко излагает как раз те мысли, которые неоднократно высказывал о. Александр накануне своей гибели. Так, например, за несколько дней до смерти в интервью испанской журналистке Пилар Бонет среди прочего он «с неожиданной в этом случае откровенностью», как напишет потом поэт Александр Зорин, сказал: «Ну, если называть зарождение русского фашизма не тревожным, то что тогда тревожно? Конечно! И его очень активно поддерживают очень многие церковные деятели… Это, конечно, позор для нас, для верующих, потому что общество ожидало найти в нас какую‑то поддержку, а поддержка получается для фашистов. Конечно, не все так ориентированы, но это немалый процент. Я не могу сказать какой, я этого не изучал. Но куда ни сунешься, с кем ни поговоришь: этот — монархист, этот — антисемит, этот — антиэкуменист и так далее».
Проблема закрытого христианства в 90–е гг. волновала не одного о. Александра. Старейший православный богослов Франции Оливье Клеман, размышляя об этом, писал: «Нельзя изолироваться, превращаться в гетто. Нужно, чтобы из Православия исходила потрясающая мощь, мощь свободы и света. К сожалению, чаще все глохнет в обрядности, обрядоверии». «Обрядоверием же, — как очень точно говорится на официальном сайте Белгородской епархии Русской Православной Церкви, — называется такое духовное состояние верующего человека, когда следование духу Евангелия отходит для него на второй план, а главными становятся какие‑то обычаи, установления».
Как бы продолжая мысль Клемана, о. Александр в одной из своих лекций указал на то, что мощнейшие, направленные против обрядоверия тексты можно найти не где‑нибудь у современных богословов вроде о. Александра Шмемана, а в Священном Писании. «Пророки выступали, — говорил о. Александр, — против тирании, несправедливости, угнетения, против религиозного формализма, против обрядоверия, против национального превозношения, шовинизма, против войн, против насилия. По этой причине мы можем сказать: прав был Петр Чаадаев, который писал, что учение пророков — это не что‑то уже ушедшее в прошлое, которое дорого для нас потому, что пророки предсказывали явление Христа, но что это учение, имеющее полную актуальность и сегодня» (Мень А. Мировая духовная культура. Христианство. Церковь: Лекции и беседы. М., 1995. С. 154).
Для закрытого христианства в высшей степени характерен и магизм. Об этом замечательно говорил однажды на Рождественских образовательных чтениях в Москве митрополит Кирилл (Гундяев). «В день Крещения тысячи и тысячи людей идут за Святой водой. И часто приходят люди совершенно не верующие, чтобы взять Святую воду. И я спросил этих людей: а с каким чувством вы приходите в храм — зачем вы ее берете, Святую воду? Вы ее берете, надеясь, что Святая вода автоматически спасет вас от греха или от беды, или от болезни? Вот это и есть магическое отношение к Святыне. Я могу быть мерзавцем, могу делать все что угодно, могу грабить, убивать, прелюбодействовать, обманывать, но выпил Святую воду — все сработало. Вот это и есть магизм».
«Подход религии, — подчеркивает митрополит Кирилл, — в том, что человек — ответственный участник в деле своего спасения или в деле своей гибели. Магизм предполагает воздействие предметов, слов, чисел, которые действуют с непреодолимой силой и могут спасти или погубить человека. Вот в чем различие между магизмом и религией». «Магизм, — не уставал повторять о. Александр, — привносит в религию слепую, почти маниакальную веру во всесилие ритуалов и заклятий», именно поэтому магизм всегда ведет к обрядоверию. При этом важно понимать, что «в магизме, — как писал о. Александр, — скрыто присутствует та духовная тенденция, которая коренится в первородном грехе человечества: поставить себя в центре мироздания и заставить служить себе его силы». «Поставить себя в центре мироздания», — подчеркивает о. Александр. Поэтому не случайно с магизмом и проистекающим из него обрядове- рием легко уживается национальный эгоцентризм, шовинизм и ксенофобия.
Закрытое христианство представляет собой, если вспомнить знаменитую книгу Анри Бергсона «Два источника морали и религии» — Бергсона, о котором о. Александр всегда говорил как о философе, без сомнения, оказавшем на него влияние, — религию статического типа, отличающуюся существованием коллективных представлений, как правило, «озадачивающих индивидуальный разум», ведущей ролью ритуала и целой системой знаний и действий, которые предохраняли бы человека от воздействия на него зла. Типично для статической религии и наличие образа врага. Такая религия характерна для традиционалистских обществ. В отличие от нее, динамическую религию (а следовательно, и открытое христианство) характеризует живое мистическое чувство, порыв, что так характерен для ветхозаветных пророков, и любовь, которая, как говорит Бергсон, «для мистика составляет самую сущность Бога». Динамическая религия невозможна без личной вовлеченности верующего в живое богообщение, без его личного мистического опыта. Поэтому корпоративной закрытости статической религии здесь противопоставляется любовь, которая наполняет человека, ибо это, как говорит Бергсон, «уже не просто любовь одного человека к Богу, это любовь Бога ко всем людям». Здесь истина веры поверяется личным чувством верующего. Такова религиозность, провозглашенная в Новом Завете, такова свободная религиозность великих мистиков христианства. Статическая религия «привязывает индивида к обществу», динамическая — каждому открывает путь к небу и дает силы полюбить все человечество.
Но «можем ли мы, — спрашивал о. Александр, — сейчас, на пороге третьего тысячелетия… возвращаться к средневековому состоянию христианского мышления? Некоторые люди, особенно молодые, сегодня готовы к этому. Готовы по лености мысли, по невежеству». С ужасом говорил он о том, что «людям хочется несвободного христианства», что «люди тянутся именно к рабству». «Это страшно и встречается каждодневно, и мы с этим непрерывно сталкиваемся». Почему это имеет место? Откуда это стремление к несвободе, обря- доверию, зашоренности?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Путь, что ведёт нас к Богу - Георгий Чистяков бесплатно.
Похожие на Путь, что ведёт нас к Богу - Георгий Чистяков книги
- Вопросы священнику - Сергей Шуляк - Религия
- Господу помолимся - Георгий Чистяков - Религия
- Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики - Феофан Затворник - Религия
- Магия, оккультизм, христианство: из книг, лекции и бесед - протоиерей Александр Мень - Религия
- Из истории «преображенного православия» - Георгий Чистяков - Религия
- Свет во тьме светит. Размышление о Евангелии от Иоанна - Священник Георгий Чистяков - Религия
- Тайна тайн. Беседы по трактату Лу-Цзы «Секрет Золотого Цветка» - Бхагаван Раджниш (Ошо) - Религия
- Тайна жизни и смерти - Александр Мень - Религия
- Священное писание. Современный перевод (CARS) - Восточный перевод. Biblica - Религия
- Библия. Современный перевод (BTI) - BTI - Религия
