Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, перемены рубля на "русь" и жалобы, вытекающие из этой меры, были бы поставлены главным доводом неудачности моей реформы. Все сказали бы: Вот затеял дело вопреки всевозможных предостережений и произвел полную смуту в умах всей России".
Я полагаю, что вероятно и Мелину было известно, что государственный совет идет против меня, а потому думал, что, если он подаст записку Государю, то окончательно повлияет на Государя.
С своей стороны опасаясь, чтобы Его Величество не внял тем возражениям, которые шли против меня в то время со всех концов России, т. е. не против меня, а против моей идеи немедленно ввести денежную реформу, я решил совершить ее быстро, неотлагательно. 88
ГЛАВА 6 Проект захвата Босфора. Новая политика на окраинах
О записки нашего посла в Константинополе Нелидова. Заседание под председательством Государя.
Недовольство Государя мною за возражение против захвата Босфора. Об увольнении главноначальствующего на Кавказе генерала Шереметева и о назначении князя Григория Голицына. О смерти Варшавского генерал-губернатора графа Шувалова и о назначении князя Имеретинского. Об увольнении финляндского генерал-губернатора графа Гейдена
В конце 1896 г., как только Государь Император вернулся из-за границы, в Петербург появился наш посол в Константинополе Нелидов и начались различные слухи о том, что предполагается принять какие-нибудь меры относительно Турции. Уже тогда Оттоманская империя находилась в достаточном разложении, которое затем кончилось свержением султана Гамида и установлением в Турции конституционного образа правления, которое ни к какому твердому и устойчивому порядку в Оттоманской империи не приводит. В настоящее время Турция находится в критическом положении. Впрочем, процесс разложения Турции идет уже издавна и продолжается уже десятки лет. В то время процесс этот проявлялся различными острыми явлениями, которые большею частью выражались избиением армян в той или другой местности Турецкой империи.
В конце 1896 года, незадолго до возвращения Государя из-за границы, в Константинополе был погром армян, а ранее этого избиение армян в Малой Азии.
Поэтому, появление Нелидова в Петербурге, которому может быть предшествовали различные переговоры, или разговоры в Париже, возбудило слухи в министерстве иностранных дел и вообще в правительственных сферах о том, что надлежит принять какие-нибудь меры относительно Турецкой империи.
Действительно, 12-го ноября 1896 года, т. е. приблизительно менее, чем через месяц после возвращения государя из-за границы, слухи эти вынудили меня подать Его Императорскому Величеству записку, в которой я излагал мои взгляды относительно Турецкой 89 империи, взгляды, клонящиеся к мерам миролюбивым и советующие не прибегать ни к каким мерам, требующим силы.
На этой записке Его Величеству благоугодно было написать, что мы об этом поговорим при следующем докладе. Но об этом со мною Его Величество не говорил. Между тем 21 ноября я получил весьма секретную записку Нелидова, в которой Константинопольский посол в туманных выражениях, присущих истинным дипломатам, всю жизнь занимающимся изображением на бумаге туманных картин, излагал о тревожном положении Турецкой империи, в частности Константинополя и султана, а в сущности предлагал создать такие инциденты, которые бы дали нам право и возможность завладеть верхним Босфором.
Одновременно с получением этой записки, я получил приглашение от временно-управляющего министерством иностранных дел Шишкина явиться в заседание, которое и состоялось под председательством Его Величества 23-го ноября. В этом заседании присутствовали: военный министр Ванновский, я, управляющей морским министерством Тыртов, начальник главного штаба генерал Обручев, управляющий министерством иностранных дел Шишкин и Poccийский посол в Константинополе.
Нелидов в этом заседании развивал ту мысль, что в ближайшем времени произойдут в Турецкой империи катастрофы и в предупреждение того положения, в котором может очутиться Россия, следует захватить Верхний Босфор, вызвав, если окажется нужным, такие события, которые давали бы нам право и возможность это совершить.
Военный министр и начальник главного штаба очень поддерживали мнение нашего посла, чего я и ожидал, так как, что касается Ванновского, то он всегда руководствовался в этих случаях соображениями своего начальника штаба - Обручева, а у Обручева захват Босфора, - а если окажется возможным, то и Константинополя, - был всегда его идефиксом.
Я помню, что еще несколько недель до смерти министра иностранных дел Гирса я как-то у него был и говорил с ним о международном положении. Гирс сказал мне тогда, что вообще беда с военными, которые непременно хотят создавать события, вызывающие войну, и заслуга Императора Александра III именно и заключается в том, что при нем все эти затеи падают. 90 Когда я спросил: а из этих затей какие он считает наиболее опасными? Гирс мне сказал:
- Я бы вам советовал взять из министерства иностранных дел дело о том, как генерал Обручев хочет захватить Босфор, передвигая туда войска на плотах. - Эта мысль в военном министерстве весьма укоренилась и после нашей последней Восточной войны, в конце царствования Александра II и в начала царствования Александра III на Босфор ездили и инкогнито и прямо официально несколько наших офицеров генерального штаба, во главе их был генерал, тогда еще полковник - Куропаткин, который делал всякие рекогносцировочные соображения о том, как и при каких условиях можно захватить Босфор и там укрепиться.
Управляющий министерством иностранных дел Шишкин во время совещаний большей частью молчал или говорил отдельные фразы, ничего определенного не выражающие.
Управляющий морским министерством Тыртов, по-видимому, не особенно сочувствовал соображениям Ванновского и Обручева, но не имел смелости им твердо возражать, а только указывал на некоторые условия, которые необходимо выполнить с точки зрения морской, для того, чтобы это предприятие могло удаться.
Таким образом единственно кто возражал и возражал весьма настоятельно, резко и решительно против этой затеи - был я. Я указывал, что эта затея приведет, в конце концов, к европейской войне и поколеблет то прекрасное политическое и финансовое положение, в которое поставил Российскую Империю Император Александр III.
Его Императорское Величество, как председатель и как русский неограниченный Царь, никаких мнений не выражал, только задавал различные вопросы. Но, зная моего Государя, я видел, что его симпатии в данном случае не находятся на моей стороне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Воспоминания. Том 3 - Сергей Витте - Биографии и Мемуары
- Воспоминания - Альфред Тирпиц - Биографии и Мемуары
- Мысли и воспоминания. Том II - Отто фон Бисмарк - Биографии и Мемуары
- Борис был не прав - Егор Лигачев - Биографии и Мемуары
- Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
- На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин - Биографии и Мемуары / Политика / Публицистика
- Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 - Жан-Рох Куанье - Биографии и Мемуары / Военная история
- Екатерина Великая. 3-е издание - Николай Павленко - Биографии и Мемуары
- Ради этого я выжил. История итальянского свидетеля Холокоста - Сами Модиано - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Сравнительные жизнеописания - Плутарх - Биографии и Мемуары