Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему? Заслужили? Или Тебя все-таки нет. Тогда к чему весь этот самообман…»
Снова поменяв тряпку и завязав ее на затылке узлом, Лера откинула одеяло и медленно — так, чтобы снова не закружилась голова — села на кровати, оглядывая покачнувшуюся перед глазами каюту. Чучундры не было. Обвив ноги руками, Лера уперлась подбородком в коленки. Как же ей сейчас было одиноко.
Повернув голову, она посмотрела на столик и тазик с чуть теплой водой, рядом с которым лежала Библия, на страницах которой тоже жил Бог.
И, со вздохом свесив босые ноги на пол, стала медленно одеваться.
Судя по тому, что уже вечерело, в беспамятстве Лера пролежала почти весь день. Стресс и переживания были слишком сильны. Сколько ее организм сможет это выдерживать? Ведь утренний надлом — это всего лишь первый сигнал. Первый в длинной череде выстроившихся в ряд тревожных звоночков. А сколько их еще будет? Думать об этом не хотелось.
Мышь Лера искать не стала. Пусть себе бегает. Да и не до нее было сейчас.
На этот раз она в церковь не торопилась. Просто шла по извилистой тропинке, низко натянув на голову шапку и плотнее кутаясь в «натовку», сунув руки в перчатках во внутренние карманы, поближе к теплому свитеру.
Вопросов к Мигелю не было. Просто хотелось выговориться, а она знала, что священник выслушает, несмотря на их разлад. Лера помнила о поступке дяди Миши, который, по сути, спас ей жизнь, но с ним говорить сейчас не хотелось.
Мигель, стоя на одном колене, возился с печкой, подкидывая в нее ломаные веточки вереска. Обернувшись на скрип двери, он отложил хворост и, кочергой закрыв печную заглушку, над которой доходил закипающий чайник, поднялся, вытирая руки о подрясник.
— Привет, — боясь встретиться с ним взглядом, севшим голосом сказала застывшая у входа Лера.
— Здравствуй.
— Не помешала?
— Конечно же, нет. А Батон…
— Забудь про него.
— Я тут печку топлю. Проходи, садись. Котлетки твои, кстати, очень понравились.
— Спасибо.
— Что-то случилось? Есть новости с танкера?
— Завтра отплывают. Обещали «Грозного» починить.
— Ну, видишь, как хорошо.
Опустившись на предложенный табурет, Лера впервые подняла глаза на священника. Он действительно выкинул из головы их последний разговор — или старательно делал вид, что ничего не было?
— Чай будешь? — Мигель взял с полочки две жестяных кружки. — Свежий. Сейчас закипит уже.
— Я утром застрелиться хотела.
За заглушкой негромко потрескивал пожираемый пламенем вереск. Кружки так и не опустились на стол.
— Ты… что?
Лера сморгнула, но по щеке упрямо побежала слезинка.
— Я позавчера на базу немецкую ходила. Одна. Никому не сказала. Думала, сама вирус из огнемета пожгу. А перед тем, как все сделать, сумку увидела, одного из наших, который с нами приплыл, но от заражения погиб.
— Ежи, — отставив кружки, кивнул Мигель, присаживаясь напротив девушки. — Слышал о нем.
— Да, он, — всхлипнула Лера. — Огнемет взорвался, и я чуть не погибла, хаски бешеных встретила, хорошо, трос выдержал, правда, порвался потом. А потом выяснилось, что я в этой сумке на лодку новый вирус принесла. Паштет с Треской отравились. А теперь, возможно, и все остальные… Правда, говорят, в Южной Америке такая же база есть.
Мигель вздрогнул.
— Что, может, там окажется противоядие, — она судорожно выдохнула. — Я ведь просто помочь хотела. И вот опять все к чертям собачьим…
— Но это не стоило того, чтобы стреляться, — покачал головой священник.
— Батон не позволил. Остановил.
— Слава тебе, Господи, — перекрестился Мигель.
— Да как ты не поймешь, из-за меня все это. Я во всем виновата. Все, за что ни возьмусь… все не так получается, — Лера заплакала и закрыла лицо руками. — Не знаю уже ничего. Не могу… Не хочу.
Он сел напротив нее.
— Нагнись. Наклони голову, — неожиданно попросил придвинувшийся к ней Михаил. — Наклони-наклони, не бойся.
Когда Лера, не понимая, послушалась, Мигель накинул ей на макушку край своей епитрахили и, перекрестив, тихо прочитал молитву.
— Зачем это? — спросила Лера, когда священник сделал ей знак поднять голову.
— Чтобы все было хорошо, — мягко улыбнулся Мигель, глядя в ее заплаканное лицо. — Сними перчатки.
— Ты что, нельзя! — воспротивилась Лера, посмотрев на свои руки, зажатые между колен. — Инфекция…
— Да какая там инфекция. Нет в этом доме ничего. Это просто человеческие руки, и все. Твои и мои. Давай, снимай…
Не дожидаясь ответной реакции, Михаил осторожно взял руку девушки и медленно стянул с нее перчатку. Потом так же бережно снял вторую, пока Лера молча следила за ним.
— Вот видишь, — прошептал Мигель. — И ничего страшного.
Он мягко взял ее дрожащие ледяные пальцы в свои.
— Просто тепло, и все.
— Просто тепло, — тихо повторила Лера и, неожиданно подавшись вперед, обняла Михаила за шею. — Спасибо тебе.
Он, гладя ее по спине, смотрел в окно, на которое опускались первые снежинки приближающейся пурги. А она, прижимаясь к его плечу, глядела на мятущийся за щербатой заглушкой огонь, слушая, как с тоненьким свистом начинает закипать чайник.
— Пожалуйста, поплыли со мной.
Наблюдая усиливающуюся метель, Мигель не ответил. Сейчас он видел совсем другую картину.
* * *После совещания, на котором внезапно выяснилась новая угроза заражения, «Иван Грозный» стал напоминать корабль-призрак. Коридоры были пусты, многочисленные отсеки — тоже. Со стороны камбуза не пахло едой. Внутри лодки не раздавалось ни единого звука, кроме работающих кое-где механизмов.
Члены команды разбрелись кто куда или просто заперлись по каютам, полностью отдав лодку на откуп ремонтникам «Дракона». Встречаясь в узких коридорах, скупо перебрасывались несколькими фразами, предпочитая побыстрее скрыться друг от друга. Недоверие росло с каждым часом, предшествовавшим запланированному корейцами отправлению.
Томившиеся в изоляторе Паштет и Треска забились по углам, изредка стреляя друг в дружку настороженно-недоверчивыми взглядами.
— Тоска смертная. Говорил я тебе, не надо было эту заразу на борт тащить, — по новому кругу завел шарманку Треска. — Так нет же. Консервы, блин. Тьфу!
— Ой, да брось, — фыркнул кутающийся в ватник Паштет. — Между прочим, о консервах ты сам первый сказал. Сам же и пробовал.
— А кто меня заставил? — ткнул пальцем в соседа кок и тут же поморщился, снова зачесавшись. — Ты и заставил, черт веревочный.
— От пресноплюя слышу. Чешешься, как блохастый.
— А сам-то.
— Мог бы и не жрать, курощуп. Теперь вот мыкайся тут до Второго пришествия.
Лязгнуло окошечко в двери, и в него одна за другой просунулись две миски с какой-то клейкой, слипшейся в комочки едой.
— Что это?
— Ужин, — бесцветным голосом доложил снаружи Савельев.
— Это кто ж так над ухой надругался? — принюхался поморщившийся Паштет.
— Эй! Постой, братуха, — разобрав паек, повара прильнули головами к узенькому отверстию. — Как там остальные-то? Ничего?
— Не знаю. Пока вроде тихо. Пора мне, ребята.
— Да погоди ты! Куда спешишь? — Треска оттолкнул от окошка Паштета, и тот, усевшись на полу и скрестив ноги по-турецки, принялся наворачивать еду, зачерпывая из посуды прямо рукой. — Может, ты нам хоть домино принесешь, а? А то тут скука смертная, хоть на стены лезь.
— Коробка в щель не пролезет, — критически оглядев оконце, заключил Савельев. — А дверь открывать Тарас строго-настрого запретил, пока до Чили не доплывем.
— В гробу мы видели ваше Чили! Хоть до гальюна выпусти. Я же ща лопну.
— Пока не положено. Потерпите.
— Да чего ты как не родной-то!
— Кстати, а почему Лерки с нами нет? — подал голос жующий Паштет. — Она ведь тоже на камбузе работает.
— Потому, что в тот момент ее с вами там не было. Ладно, сидите, попозже еще проведать зайду и миски забрать. Ешьте, — оконце с лязгом захлопнулось, и послышались удаляющиеся шаги.
— Тьфу, едрить твою, — разочарованно зыркнув на рифленый пол, Треска с кряхтением уселся рядом с ужинавшим Паштетом.
— Руки оборвать тому, кто готовил это говно, — глубокомысленно отозвался тот. — Такими темпами мы не от вируса, а от несварения или голодухи тут скопытимся.
— Да? — ехидно поддел Треска и поставил свою плошку на колени. — А чего жрешь тогда за обе щеки?
— Есть охота, — просто ответил приятель.
— Слушай, — оторвался от еды осененный Треска. — А если они нас тут оставят?
От внезапной мысли Паштет подавился очередным комком ужина. Об этом он явно не задумывался.
— Не-е, — наконец, с трудом проглотив, неуверенно протянул он. — Тарас нас тут ни за что не бросит. Мы же теперь на борту все наперечет.
- Ураган - Жан-Марк Линьи - Постапокалипсис
- Живые и мертвые. Часть II (СИ) - "allig_eri" - Постапокалипсис
- Живые и мертвые. Часть III (СИ) - "allig_eri" - Постапокалипсис
- Фэйри — время перемен (СИ) - Василий Панфилов - Постапокалипсис
- Купола (СИ) - Горшков Тимофей - Постапокалипсис
- Киборг - Кристиан Оумен - Постапокалипсис
- Выжить с Харли (ЛП) - Уэбстер К. - Постапокалипсис
- S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди (СИ) - Свистунов Николай - Постапокалипсис
- Фантомный Огонь (СИ) - Корнелий Луций - Постапокалипсис
- Оружейник-2. Азартные игры со смертью [СИ] - Олег Шовкуненко - Постапокалипсис