Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты вообще плаваешь, как дерьмо в проруби, — буркнул обидевшийся на критику Шибанов.
— Зато тихо, — сказал Теркин, и все рассмеялись.
На этот раз Гумилев решил взять водонепроницаемый мешок в зубы — это позволяло работать руками почти бесшумно. Шибанов вообще нырнул и плыл под водой, лениво двигая мускулистыми ногами. Василий плыл на боку, придерживая мешок рукой, но ухитрялся при этом двигаться совершенно беззвучно.
Из воды выходили по одному, стараясь глубоко наступать всей ступней в мокрый песок — это позволяло избегать хлюпанья. Шибанов молча ткнул пальцем в свой мешок — переодеваемся, мол.
Но переодеться они не успели. Катя сбежала вниз по склону, лицо у нее было растерянное.
— Ребята, вы только не обижайтесь, но вас очень хорошо было слышно. Особенно, Лев, тебя. Но и остальных тоже. Товарищ Жером сказал, что на месте часовых просто открыл бы огонь по воде, еще когда вы были на середине…
— Вот те нате, хрен в томате, — разочарованно протянул Теркин. — Старались-старались, и все, выходит, зря?
— Почему «зря»? — удивился Шибанов. — Значит, будем тренироваться, пока не получится. А ты, Катюша, будешь с нами плавать, или так всю дорогу на бережку прозагораешь?
— Буду, конечно! — девушка аккуратно упаковала свою гимнастерку в мешок и закинула его за плечо. — Ну, что, поплыли — кто первый на тот берег?
Наплавались в тот день так, что Гумилеву казалось — еще немного, и у него отвалятся руки. Сначала Жером не давал им даже вылезти из воды, но ближе к вечеру смягчился и несколько раз подпустил к чучелам. Там отличился Теркин — неслышно подполз к «часовому» сзади и, мгновенно выпрямившись, перерезал ему горло десантным ножом. Шибанов поступал проще — обхватывал голову противника своими здоровенными лапами и резко сворачивал шею. Лев, понимая, что на такой трюк у него просто не хватит силы, старался повторять действия Теркина, но это оказалось непросто — на то, чтобы встать из травы, у него неизбежно уходило несколько секунд, за которые стоявший за чучелом Жером успевал развернуться и наставить на него оружие.
— Не майся дурью, — сказал Льву Шибанов, — толкай его под колени, прыгай сверху и режь горло. Только точно надо попасть, вот сюда, — он показал, куда именно.
Лев попробовал — свалить чучело таким образом оказалось совсем несложно, но что будет с живым человеком? Жером, глядя на его старания, только качал головой.
— В вас, Лев Николаевич, нет злости. А она должна быть. Иначе вы проиграете бой, даже если противник будет слабее и… нерешительнее вас.
Командир гонял их до ужина — ни стрельб, ни радиодела в этот день у «Синицы» не было.
— В ноль часов тридцать минут — сбор на берегу, — распорядился он. — Задача остается прежней — пересечь реку, снять часовых, дойти до ограды. «Снимать» часовых будете вот этим — он раздал курсантам куски угля. Задача — провести черную полосу на шее условного противника. В вашем случае, капитан — после того, как будет сымитировано скручивание шейных позвонков.
— Поспать надо, — сказал рассудительный Теркин, когда они возвращались с ужина. — Пять часов как-никак. Заодно и тело отдохнет.
Но Лев не смог заставить себя уснуть. Стоило закрыть глаза, как перед ними начинали плескаться зеленые воды реки. Мышцы болели так, как будто их прокрутили через мясорубку. Гумилев ворочался на койке, с завистью прислушиваясь к ровному сопению Теркина и всхрапыванию Шибанова. В конце концов, это ему надоело и он вышел на террасу.
Солнце садилось за далекий лес на другом берегу реки. Лев вспомнил, что, прыгая с парашютом, видел где-то в той стороне смутные очертания огромного города. Значит, их база расположена почти точно к востоку от Москвы.
За его спиной скрипнула дверь. Гумилев обернулся.
— Не спится? — негромко спросила Катя. — Вот и мне тоже. Немножко волнуюсь.
— Ну, тебе волноваться нечего, — сказал Лев. — Ты же часовых снимать не будешь…
По разработанному Жеромом плану, Катя оставалась у реки, на случай, если курсантов надо будет прикрыть огнем.
— А если с вами там что-то случится? Что я одна буду делать в тылу врага?
— Ты слишком близко к сердцу все принимаешь, — сказал Лев. — Это же тренировка, игра.
— Это сейчас игра. А как забросят нас к немцам в логово, что тогда?
— Ну, вот тогда и будешь волноваться. Ты же не боялась, когда мы вчера прыгали?
— Ничего ты не понимаешь, — сказала Катя с досадой. — Я вообще не про страх. Просто во всем должен быть какой-то смысл. Смысла мне оставаться одной на берегу я не вижу. Что значит — прикрывай огнем? Там же не видно ничего. Если начнется стрельба, как понять, где свои, где немцы? А если я в кого-нибудь из вас попаду? По-моему, это глупость.
— Знаешь, — сказал Лев, — я бы с тобой поспорил, но не стану. В тактике я ничего не понимаю, а Жером, мне кажется, в этих диверсионных операциях большой дока. Так что я ему просто верю — и все. Если он говорит, что тебе надо оставаться и прикрывать, значит, так лучше для всех.
— От такого умного парня можно было ожидать большего, — фыркнула девушка.
— От него или от меня?
— Какой ты наглый, оказывается!
Лев жестко усмехнулся.
— Был бы не наглый, меня бы урки закололи еще в Крестах…
— Слушай, — Катя замялась, — не хотела тебя спрашивать, но раз уж ты сам… Лев, а за что тебя посадили?
— Вообще-то меня сажали несколько раз. Последний раз дали десять лет за участие в студенческой террористической организации прогрессистов.
— А кто такие прогрессисты? — после некоторого молчания неуверенно спросила Катя.
— А черт их знает! — весело отозвался Лев. — Нас всего трое было, причем с одним из «прогрессистов» я познакомился только в камере… Да это же понятно, как делается — приходит на факультет разнарядка, нужны трое, или четверо, или пятеро террористов… или фашистов… или еще каких-нибудь врагов народа. А в деканате уже решают, кто лучше подходит на эту роль.
— Да что ты такое говоришь, Лев! — возмутилась Катя. — Этого просто не может быть. У нас просто так не сажают.
— Я и не говорю, что просто так. Для того, чтобы тебя посадили, необязательно действительно быть врагом народа, понимаешь? Это все объективные законы истории. А поскольку законы истории действуют не столько на отдельных людей, сколько на массы, то обижаться бессмысленно. Я могу сколько угодно доказывать, что меня посадили несправедливо, но даже если мне удастся доказать свою невиновность, это не отменит закона. И завтра посадят еще двадцать невиновных. А потом еще сто.
Катя отодвинулась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Вселенские прихвостни. Марсианский, лунный, ужасный, страшный роман - Александр Гущин - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Краткая история колонизации Луны - Антон Седнин - Альтернативная история / Научная Фантастика / Русская классическая проза
- Гость из книжного шкафа - Александр Беляев - Научная Фантастика
- Первый Линзмен-3: Галактический патруль - Эдвард Элмер `Док` Смит - Научная Фантастика
- Стеклянный город. Падай, я поймаю - Давтян Карина - Научная Фантастика
- Время, гравитация, любовь и прочие неприятности - Алёна Фаверо - Научная Фантастика / Современные любовные романы