Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хельга промолчала.
— Парамушир?
— Виктор, давай не будем об этом. Пожалуйста. Ты сейчас не услышишь, только разозлишься.
— Сволочь, — сказал я. — Скольких же она сожрала…
— Это не она.
— Она, оно — какая разница? Нежить.
— Там нет никакой нежити, Виктор. Там жизнь. Совсем-совсем другая, не похожая на нас, но все-таки жизнь.
— Ты ее не видела.
— Видела: во сне.
— О, да! Я тоже снился Нике оттуда, и тоже очень бодро. Как с пикника… Мы все снились так.
— Ты все еще глухой, — вздохнула Хельга.
Она подошла ко мне сзади и закрыла уши ладонями.
— Глухой, — продышала она мне в темя. — Тетеря.
Ее большие пальцы холодили мне виски, мой затылок лежал у нее на груди. Я хотел скрипнуть зубами, но это было уже не нужно: злость проходила. Прошла… Хельга правильно сделала, что скормила бант своему горячему зверю. Бант был здесь неуместен, как парамуширская «снежинка». Я закрыл глаза, чтобы не видеть зеркала.
До чего однозначно все это выглядит, — подумал я. Вдова. Честно терпела три года, вытерпела день в день — и бросилась на шею первому встречному. Первый встречный оказался женат, но ее это не остановило (и его, между прочим, тоже). Природа взяла свое в «гостиничном номере» Клуба, для того и предназначенном. Схема, Значок. И кулебяка с шампанским — чтобы еще пошлее, еще однозначнее…
Я знал, что это не так. Даже Гога догадался, что это не так. Но так выглядело.
— Не читай мои мысли, Хельга, ладно? — попросил я. — Сейчас в них так много значков и так мало живого.
— Живое я вижу, — сказала она. — А значки мне не мешают — их нет.
— Ты думаешь, он придет?
— Я не знаю. Он хотел прийти… Подожди, я только сниму чайник.
Сняв чайник, она вернулась и села передо мной на корточки, и взяла мои руки в свои. Ее зеленые глаза только что не светились, и это тоже выглядело однозначно. «Значки, значки, значки…»
— Ты меня околдовала? — спросил я.
Она не ответила, зная, что мне все равно.
— Сколько тебе лет? — спросил я.
— Пятьсот, — сказала она. (И зеленые глаза, смеясь, повторили: «Пятьсот».)
— Действительно, какая разница…
— Одиннадцать. — («Одиннадцать»).
— Я понял, Хельга, извини.
— Двадцать четыре.
— Я задал глупый вопрос — просто чтобы не молчать.
— А я ответила: два раза глупо и один раз точно. Потому что тебе трудно молчать.
А потом она оказалась у меня в объятьях, и я взял ее на руки и понес к кровати — запинаясь о табуретки и задевая мешавшийся на дороге стол. Я не боялся засветиться, потому что светился изо всех своих сил. Я падал и горел — и это была не смерть, а жизнь. «На миг!» — «Разве мало?»…
Потом она снова поставила чайник, и, пока мы одевались, он закипел в третий раз. Было без четверти десять. Мичман не пришел… Мы пили чай с галетами и ломтиками брынзы, которые уже не просто увяли, а свернулись в трубочки. Чай был действительно волшебным, хотя и не сладким. Сахар, наверное, съел бы его волшебство.
Голова у меня была изумительно ясной и небывало пустой. В ней не осталось ни одного значка. Лишь где-то очень далеко маячило заплаканное лицо Ники — и эти слезы что-то означали, но совсем не то, что, казалось бы, должны были означать… Я любил это милое далекое заплаканное лицо — и я любил эти зеленые сияющие глаза напротив, и все было живое, очень живое. Ничто не мешало друг другу, не путалось и не запутывало меня. Мир был бесконечен, изумительно ясен и непривычно чист. Его не нужно было умиротворять.
Глава 11. Мичман не улыбается
Мичман Ящиц пришел в 22.17. («Идет… злой-презлой!..» — шепнула Хельга, и я сразу посмотрел на часы).
В дверь постучали — я бы не сказал, что зло, скорее, решительно, — и я пошел открывать, а Хельга поспешно пересела в уголок кровати. Наверное, чтобы не мешать нам.
Мичман не улыбался — он был уже сильно на взводе, глаза его штормили, одной рукой он держался за косяк двери. Войдя, он оглядел комнату с каким-то недобрым интересом, покачнулся и щелкнул каблуками.
— Пр-рошу извинить за опоздание, господин капитан! — Хельгу он не заметил. — Р-разрешите сесть?
— Конечно, Яков Тимурович, — вздохнул я. — Садитесь.
Он прошелся «палубной» походочкой к столу, сел и сразу, по-хозяйски, ухватился за кувшин с водкой.
— Может быть, сначала… — начал я, тоже садясь напротив.
— Вопр-росы потом, господин капитан! Отвечу — на все!
Я понял, что он хочет казаться пьянее, чем есть, — то ли боится чего-то, то ли действительно зол-презол. Значки!
— Ладно. — Я усмехнулся и подвинул ему две кружки. — Вопросы потом, если возникнут. Начнем.
Я был настроен благодушно.
Мичман налил в свою кружку. Потом, подумав, налил в мою тоже. Достал из кармана пузырек (наверное, с йодом), скрутил пробку и капнул — себе. Судя по точности движений, он был не так уж и пьян. Пузырек он аккуратно поставил на стол, а водку перемешал, раскрутив, и выпил, как воду, не дожидаясь меня. Взял трубочку брынзы с галеты, подумал, подцепил колечко лука.
— На рыбу смотреть не могу, господин капитан. Извините.
— Закусывайте, мичман, закусывайте, — терпеливо сказал я и отставил свою кружку. Полную. — Закусывайте и выкладывайте. Все, с чем пришли. А потом я вам выложу, и мы сравним.
— Р-разумеется…
Закусив, он уперся локтями в стол, уставив на меня свои голубые шторма — баллов по восемь в каждом.
— Так вот, капитан. Я почему-то предполагал, что вы хотите спросить о ком-то из девятнадцати… Это неважно, что я там предполагал. Важно, что я решил связаться с капитан-лейтенантом Антухом. В том рейсе он был первым помощником капитана на «Тихой Сапе». И он мог бы рассказать вам больше, чем я. Вот я и решил с ним связаться.
Он явно ждал от меня какой-то реакции на свои слова.
— Продолжайте, мичман, — сказал я, уже догадываясь, что я сейчас услышу.
— Капитан-лейтенант Антух оказался в «Ключах», — сообщил мичман. — У капитан-лейтенанта Антуха пошатнулось здоровье, и его направили туда подлечиться.
— Так, — сказал я. — Давно?
— Месяц назад.
«Как моего Помазанника», — подумал я.
— В том рейсе, — продолжал мичман, — кроме Антуха и меня, было еще пятеро томичей. С ними я тоже попытался связаться — и оказалось, что все они либо в «Ключах»… — он замолчал.
— Либо? — спросил я.
— Либо сменили место работы. Скажем так.
— И где они теперь работают?
— Делопроизводителем в Консилиуме — один. Все остальные в «Ключах». Лечатся… — Мичман нехорошо усмехнулся и еще раз оглядел комнату, слишком явно не замечая Хельгу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Фейкийские корабли - Александр Рубан - Научная Фантастика
- Под небесами - Александр Рубан - Научная Фантастика
- Доброе утро, химеры ! (Летящая - 2) - Андрей Дмитрук - Научная Фантастика
- …И я посмотрел на небо - Валерий Квинт - Боевик / Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- 3000 метров ниже уровня моря - Николай Горнов - Научная Фантастика
- По обе стороны горизонта - Генрих Аванесов - Научная Фантастика
- Фирмамент - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Планета, с которой не возвращаются - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Утро победителя - Андрей Балабуха - Научная Фантастика