Форма входа
Читем онлайн Особое задание - Юрий Колесников
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
К рассвету полк достиг Рожковки, небольшой деревни на подступах к Беловежской пуще. Шедшая в голове колонны разведка напоролась на фашистскую засаду. Партизаны залегли. И вдруг послышался голос Легре:
— Мой лейтенант, предъявим бошам наши верительные грамоты... Не стесняйтесь! — и он первым бросился вперед.
В коротком бою засаду смяли, но в Рожковке немцы держались упорно: пришлось с боем брать хату за хатой. Наконец путь в Беловежскую пущу был свободен.
Уставшие от переходов и боев, промокшие от обильных и частых дождей, партизаны расположились на отдых. У небольшого костра собрались разведчики. Послышался смех, это вспоминали, как француз «предъявлял» фашистам «верительные грамоты». Легре заявил, что теперь он является «чрезвычайным и полномочным послом французской компартии в партизанской дивизии Ковпака».
Французский лейтенант стоял, прислонившись к дереву, держа в одной руке большой ломоть черного хлеба, в другой — кусок сала. Тут же были Томов и доктор Зимма — санитарная часть расположилась рядом. Вдруг все как-то сразу умолкли. Усталость давала себя знать. Каждый думал о чем-то своем. Но Легре опять нарушил тишину. С серьезным выражением лица он заявил Томову:
— А знаете, теперь лейтенант Жан-Пьер уже не стопроцентный граф!..
Зимма перевел слова Легре, на что один разведчик заметил:
— Еще бы!.. Сало-то уплетает, будь здоров, как наш брат...
Однако Мишо намекал на другое.
— О, нет, мои камарады... Сейчас я говорю серьезно. Наш лейтенант по возвращении во Францию будет лишен графского титула. У него теперь в жилах течет полкружки русской крови командира разведки Томова да, наверно, целая фляга от моего украинского камарада Холлюпенько. Но, кажется, наш добрый доктор подлил ему еще венгерской крови комиссара Тоута!.. Естественно, что после такого «ассорти» называться чистокровным графом как-то неудобно... Это уже, скорее, эрзац-граф!..
Зимма переводил слова Легре под неумолкающий смех партизан. Жан-Пьер смущенно улыбался. Однако в шутке Легре заключалась солидная доля правды. Жан-Пьер на самом деле был графом и происходил из весьма состоятельной и знатной семьи де Шаррон. К тому же был племянником какого-то кардинала из Турнье. Но это не помешало ему сейчас воевать вместе с партизанами Ковпака, ходить с ними в разведку и бить гитлеровцев.
Отдых был нарушен командой: «В ружье!» На флангах дивизии шла перестрелка, и вскоре все полки приняли участие в бое. Командование дивизии приказало старшему лейтенанту Томову под охраной полковой разведки увести обоз и санчасть в лес. Но по лесным опушкам стояли гитлеровские заслоны. Один такой заслон был разгромлен партизанами с хода. Санчасть и обоз вошли в лес. Здесь все вздохнули облегченно. Из-за туч вынырнуло солнце. Если бы не шум боя, доносившийся со стороны Рожковки и близлежащих хуторов, на душе и вовсе было бы спокойно.
Стрельба иногда затихала и временами даже прекращалась, но потом возобновлялась с новой силой. Гитлеровцы, видимо, подбрасывали все новые и новые подкрепления. Вскоре обоз остановился, разожгли небольшие костры — партизаны сушили одежду, чистили оружие, перезаряжали пулеметные и автоматные диски. Доктор Зимма обходил со своими санитарами раненых и на ходу делал перевязки.
Недалеко от штабной телеги расположились разведчики, там снова слышался смех. Томов подошел к ним. Ну, конечно же, здесь неугомонный Легре. И Жан-Пьер тут, только он сидит в сторонке на пне и, сдержанно улыбаясь, приводит в порядок свои ногти. Увидев Томова, лейтенант выпрямился. Томов вопросительно посмотрел на него.
Легкая улыбка скользнула по лицу Жан-Пьера.
— Наш аджупет дает очередной спектакль.
Томов присел рядом с французом и достал кисет. Оба закурили, скрутив «козьи ножки» из крепкого самосада. Стрельба совсем прекратилась. Лес дышал спокойствием, уютом. Все располагало к беседе. И француз рассказал Томову грустную историю из своей жизни.
Еще до войны, будучи в гостях у своего дядюшки в Турнье, он познакомился с одной девушкой, звали ее Сюзан. Работала она шляпницей в небольшом ателье у какой-то вдовы.
— По-моему, это была ее дальняя родственница. Мы недолго встречались, но полюбили друг друга, — тихо проговорил Жан-Пьер и умолк.
Подошел Легре, берет у него ухарски сдвинут на затылок. Томов подал кисет и ему, тот тоже закурил.
Жан-Пьер заговорил снова, медленно, задумчиво. Он говорил о Сюзан, и в его голосе слышалась тоска.
Томов спросил, не сохранилась ли у него фотография девушки.
Француз отрицательно покачал головой.
— Она была настоящим человеком!.. — вмешался Легре. — Кстати, ты мне так и не сказал, она была красивая?
Жан-Пьер слегка пожал плечами:
— Как тебе сказать, мой друг. Красавицей ее назвать было нельзя. Но в ее взгляде было что-то такое... Как бы это объяснить? Ну, какая-то готовность к самопожертвованию, преданность, искренность, чистота... Понимаешь?
— Она была вашей невестой? — спросил неожиданно Томов.
— О, нет! — с сожалением воскликнул Жан-Пьер. — Это было невозможно... Я из графской семьи, а она — обыкновенная шляпница... Мои родные никогда бы не согласились... Я должен был выбирать: родные или она. А тогда я был еще молод... Делал вид, будто езжу к дядюшке в Турнье, в действительности же встречался с ней... Вскоре боши ворвались во Францию. Я забеспокоился о Сюзан и поехал в Турнье. Ателье было уже закрыто. Не нашел я и Сюзан. Только через полгода я напал на ее след. Но было уже поздно.
Томову показалось, что голос француза дрогнул Он искоса посмотрел на него, но тот отвернулся.
— Ее арестовало гестапо, — после минутной паузы добавил Жан-Пьер.
— А вы не пытались ее освободить? — спросил Томов.
Жан-Пьер грустно улыбнулся:
— Все, что мог, я делал. Предлагал много денег, поил кого надо и не надо, заводил знакомства с грязными типами, которые имели связи с бошами... Даже прошения писал. Но, сами понимаете, гестапо!.. Одно время меня обнадежили. Один кагуль[21] путался с высокопоставленными бошами. Мне говорили, что он вхож к гитлеровскому верховному комиссару в Париже. Я писал и этому генералу, был у него на приеме... Даже подарил ему одну нашу фамильную драгоценность. Он обещал. Я надеялся и ждал... О, если бы вы знали, как я ждал!.. Дни казались мне годами... Но потом мне сообщили, что Сюзан расстреляли в Мон-Валервен... Я немедленно поехал туда и там узнал, что Сюзан, оказывается, участвовала в движении Сопротивления. А приговор, как выяснилось, подписал тот же самый генерал, который столь любезно принял в подарок жемчуг и которого я так просил о пощаде...
Мишо эту историю уже знал, но не мешал Жан-Пьеру рассказывать.
— Вы полагаете, что сведения эти достоверны? — желая как-то подбодрить француза, сказал Томов. — Может быть, ваша Сюзан еще жива... Такие случаи бывают...
— О, нет, мой шеф... Сведения, к сожалению, абсолютно точные. Сюзан была коммунисткой. Я тоже вначале не верил: хрупкая, молодая, еще почти ребенок, а пошла сражаться с бошами... Представляете себе, такая нежная — и коммунистка!.. А я, откровенно говоря, прежде терпеть не мог ни нацистов, ни коммунистов. В офицерской школе, где я учился, мне твердили, что одни стоят других... Потребовалась оккупация моей Франции, гибель Сюзан, разгром Европы, чтобы убедиться в своем заблуждении и почувствовать, насколько близоруки были наши довоенные правители...
Легре не вытерпел:
— А ты уверен, мой лейтенант, что у наших будущих правителей память не окажется короткой?
— Не думаю, мой друг, чтобы Франция не извлекла уроков из нынешней бойни. Наши соотечественники видят, во что превратилась их прекрасная Родина.
— Видеть, мой лейтенант, это еще не все... Надо понимать!.. — серьезно сказал Легре, в упор глядя товарищу в глаза.
Жан-Пьер неопределенно пожал плечами и, смотря куда-то в даль, ответил:
— Возможно. Но для меня довольно и того, что с бошами, перед которыми капитулировала наша армия, теперь сражается один Советский Союз. Достаточно и того, что французскому графу для спасения его жизни дали кровь коммунисты... О, если бы все это видел мой дядюшка кардинал!.. Поверьте, друзья, он бы, наверное, сбросил свою мантию...
Но Легре не отступал:
— Не беспокойся. Он этого не сделает... Будто ему не на что смотреть у себя на родине! Не будь, пожалуйста, наивен, мой лейтенант. Сюзан пошла в Сопротивление, заведомо зная, что ее ожидает. Ты пошел с нами, тоже готовый на все... У настоящих патриотов, мой лейтенант, — один путь: отстоять свободу своей Родины. У предателей — путей сколько угодно: вчера они служили англичанам, сегодня служат бошам... Что им стоит завтра лизать руки еще кому-нибудь?
Жан-Пьер чувствовал себя неловко, но ответил с присущей ему тактичностью:
— Может, ты и прав, аджупет. Я не отрицаю, что и после войны еще немало придется приложить усилий, чтобы такие люди, как мой дядя, поняли свое заблуждение... Как говорит наша пословица: «Все может быть ибо все уже бывало!»... Так и сейчас... Но вообще, если хочешь знать, когда ты подшучивал надо мной, что я теперь не «стопроцентный» граф, ты был прав... Да, аджупет... Лейтенанта де Шаррон, которого ты знал прежде, больше нет. Жизнь сделала меня другим.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Особое задание - Юрий Колесников бесплатно.
Похожие на Особое задание - Юрий Колесников книги
- Слово о солдате (сборник) - Михаил Шолохов - Советская классическая проза
- Так было… - Юрий Корольков - Советская классическая проза
- Том 3. Воздушный десант - Алексей Кожевников - Советская классическая проза
- Том 1. Остров Погибших Кораблей - Александр Беляев - Советская классическая проза
- Батальоны просят огня (редакция №2) - Юрий Бондарев - Советская классическая проза
- Проводы журавлей - Олег Смирнов - Советская классическая проза
- Изотопы для Алтунина - Михаил Колесников - Советская классическая проза
- Зарницы красного лета - Михаил Семёнович Бубеннов - Биографии и Мемуары / О войне / Советская классическая проза
- Повести - Янка Брыль - Советская классическая проза
- Наследники - Михаил Алексеев - Советская классическая проза
