С напряжённым вниманием прослушали все замысловатую загадку приветливой и прелестной Лауретты. Увидев, что её загадка остаётся никем не разгаданной, Лауретта сказала: "Милые мои дамы, чтобы не тянуть и не томить ваши души, и без того взволнованные рассказанной мною жалостной сказкой, сообщу вам коротко, если угодно, разгадку моей загадки. Это - змейка, которая, двигаясь по лугам с поднятой головкой и извивающимся хвостом, устрашает своим острым и жгучим взглядом всех, кто её видит". Каждый немало удивился тому, что во всём обществе не нашлось никого, кто бы сумел разгадать загадку Лауретты. Как только она направилась сесть на своё месте, Синьора подала знак Альтерии, дабы та приступала к повествованию. Поднявшись на ноги, Альтерия отвесила общий поклон и так начала свою сказку.

Сказка IV

В обиде на приёмного отца и приёмную мать, Фортуньо уходит от них и, пустившись в странствия, попадает в лес, где натыкается на трёх тварей господних, которые в благодарность за принятое им по их спору решение, отплачивают ему добром; затем, прибыв в Польшу, он сражается на турнире и в награду получает в жёныкоролевскую дочь Дораличе

У простого народа существует пословица, которая частенько приводится в разговорах: не смейся чужой беде и не попрекай правдою, ибо кто слышит, видит и молчит, тот и сам никому не приносит вреда и ему никто не вредит.

Итак, жил некогда в самой отдалённой части Ломбардии один человек по имени Берньо, который, не будучи наделён судьбою благами земными, по общему мнению, душой и сердцем был нисколько не хуже других. Он взял себе в жёны славную и милую женщину, которую звали Алкией. Несмотря на своё низкое происхождение, эта Алкия была наделена немалым умом и отличалась похвальными нравами и так любила своего мужа, что другой такой не бывало на свете. Они очень хотели детей, но милость господня не была им в этом дарована - ведь домогаясь чего-либо, человек по большей части не знает, в чём большее счастье. Снедаемые постоянным желанием и видя, что судьба к ним решительно не благосклонна, побуждаемые давней своей мечтой, они решили взять ребёнка со стороны и взрастить и воспитать его как своего собственного законного сына. И вот, отправившись как-то спозаранку туда, куда помещают брошенных родителями беспомощных младенцев, они присмотрели среди них одного, который показался им краше и прелестнее остальных, и, взяв его, воспитали с большим тщанием в строгости и послушании.

Случилось так, что тому, кто правит вселенной и по благости своей умеряет и смягчает всё сущее, было угодно, чтобы Алкия нежданно-негаданно зачала и, когда приспело время родов, родила сына, во всём похожего на отца. И тот и другая этому невероятно обрадовались и нарекли его Валентино. Хорошо ухоженный и заботливо воспитанный мальчик, возрастая, укреплялся в добродетели и благонравии и настолько любил своего брата, которого звали Фортуньо, что, когда того с ним не было, ему казалось, что он умирает с горя. Но враг всякого блага - раздор, видя их горячую и пламенную любовь и будучи не в состоянии вынести такую привязанность между ними, вмешался, чтобы повернуть всё по-своему, и добился того, что они начали ощущать горечь его плодов. Ибо, забавляясь однажды друг с другом, как это в обыкновении у детей, и разгорячившись в игре, Валентино, не будучи в силах стерпеть, что Фортуньо взял над ним верх в игре, пришёл в такое бешенство и такую ярость, что несколько раз обозвал его рождённым паскудницей бастрюком.

Совершенно огорошенный и ошеломлённый услышанным, Фортуньо не на шутку встревожился и, обратившись к Валентино, спросил: "Как это я бастрюк?" И Валентино, не удержав языка за зубами и ещё больше раззадоривая себя, запальчиво подтвердил, что сказанное им - чистая правда. Безмерно огорчённый, Фортуньо бросил игру и ушёл. Подойдя к мнимой матери, он ласково и спокойно спросил, сын ли он ей и её мужу Берньо, на что Алкия ответила утвердительно. И догадываясь, что Валентино поносными словами жестоко обидел Фортуньо, хорошенько пригрозила тому, поклявшись наказать его со всею суровостью. Слова Алкии укрепили в душе Фортуньо подозрение, больше того, уверенность, что он не её законнорождённый сын. Однако он ещё несколько раз задавал ей тот же вопрос, действительно ли он её сын, так как решил во что бы то ни стало дознаться, в чём истина. Видя, как упорен Фортуньо, Алкия, будучи не в силах и дальше противостоять его расспросам, в конце концов подтвердила, что он и вправду не её сын и что его взрастили в доме из благочестия и дабы облегчить как её собственные грехи, так и грехи её мужа. Эти слова были для юноши как удары ножом в самое сердце, и они ещё больше усугубили его скорбь и отчаяние.

И вот, огорчённый сверх всякой меры и всё же не находя в себе решимости насильственно пресечь свою жизнь, Фортуньо задумал навсегда покинуть дом Берньо и, странствуя по белому свету, попытаться завоевать когда-нибудь благосклонность судьбы. Видя, что его замысел с каждым часом в нём созревает и крепнет, и не находя ни способа, ни средств отговорить его от этого намерения, Алкия, распалившись гневом, призвала на него проклятие, заклиная господа бога, чтобы Фортуньо, если ему доведётся плыть по морю, увлекла в пучину сирена, подобно тому как бурные и вздувшиеся волны морские увлекают в неё корабли. В порыве раздражения, в неистовой ярости, пренебрегая материнским проклятием и даже не простившись с родителями, Фортуньо ушёл из дому и направил свой путь на запад. Оставляя за собой то озёра, то долы, то горы, то неприютные горные и лесистые дебри, он как-то утром между секстой и ноной {56} подошёл, наконец, к густому, заросшему и труднопроходимому лесу. Войдя в него, он наткнулся на волка, орла и муравья, которые, одолев оленя, теперь бранились и препирались из-за доставшейся им добычи и никак не могли её поделить.

И вот, не желая ни в чём уступить друг другу, три эти твари в конце концов решили, чтобы юный Фортуньо, подошедший в то время к ним, рассмотрел их тяжбу, отдав каждой ту часть оленя, какая покажется ему наиболее подходящей. И все трое остались этим довольны, обещая друг другу подчиниться Фортуньо и никоим образом не противиться его приговору, сколь бы несправедливым он ни был. Фортуньо, охотно взявший на себя эту задачу, зрело обсудив про себя их особенности и свойства, распределил добычу следующим образом. Волку, как зверю прожорливому и отменно крепкозубому, в отплату за понесённые им труды, Фортуньо предназначил все кости с прилегающим к ним тощим мясом. Орлу, птице хищной и лишённой зубов, он предложил в возмещение такую пищу, как внутренности и наросший на мясе и на костях жир. Запасающему зёрна усердному муравью, поскольку у него нет ни силы, ни мощи, которыми природа наделила волка и орла, он в награду за испытанные тяготы и неудобства присудил мягкий и нежный мозг. Каждый из тяжущихся остался вполне доволен мудрым и хорошо обоснованным приговором, и они, как только смогли и сумели лучше, выразили Фортуньо свою горячую благодарность за любезность, которую он им оказал.

Но так как среди всех прочих пороков неблагодарность достойна наибольшего порицания, все трое с общего согласия пожелали, чтобы юноша не ушёл от них, прежде чем будет наидостойнейшим образом вознаграждён за свою услугу каждым из них по отдельности. Итак, волк, признательный за проведённое разбирательство, сказал: "Дарю тебе, братец, такую способность: всякий раз, как у тебя возникнет желание сделаться волком и ты воскликнешь: "О, если бы я стал волком!", - ты мгновенно превратишься из человека в волка, причём сможешь вернуться, если захочешь, в своё первоначальное состояние". Тем же свойством одарили Фортуньо и орёл с муравьём. Весьма обрадованный полученными дарами, Фортуньо поблагодарил, как смог и сумел лучше, всех троих, распрощался с ними и снова пустился в путь и прошёл столько, что прибыл в знаменитый и многолюдный город Польшу {57}, где властвовал весьма могущественный и славный король Одескалько, у которого была дочь по имени Дораличе. Желая с честью отдать её замуж, он приказал объявить, что у него в королевстве состоится большой турнир и что он намеревается выдать принцессу замуж только за победителя в состязании.

Многие герцоги, маркизы и другие владетельные особы уже прибыли с разных концов земли, дабы домогаться драгоценной награды, и уже миновал первый день состязаний, и некий сарацин {58} с отталкивающим и мерзким лицом, чудовищно безобразный и чёрный, словно смола, одолел всех остальных. Разглядев, насколько этот сарацин уродлив и отвратителен, королевская дочь грустила и страшилась, как бы он не вышел победителем этого почётного состязания, и, опершись румяной щекой на нежную и хрупкую руку, вздыхала и горевала, проклиная свою злую и жестокую участь, и страстно мечтала скорей умереть, чем стать женой столь безобразного сарацина. Войдя в город и заметив повсюду необыкновенную пышность и великое стечение участвующих в состязании, а также узнав о причине столь славного торжества, Фортуньо загорелся пылким желанием показать на турнире, какова его доблесть. Но так как у него не было ни оружия, ни снаряжения, ни коня, он очень печалился и сокрушался. И вот, предаваясь этим грустным раздумьям, он устремил взгляд вверх и увидал Дораличе, дочь короля, прислонившуюся к окну, редкостной красоты: окружённая множеством прелестных знатных дам, она была как яркое и ясное солнце среди меньших светил.

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 132

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола бесплатно.

Похожие на Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола книги

Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
Недолгое счастье Френсиса Макомбера - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Снега Килиманджаро - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Зеленые глаза (пер. А. Акопян) - Густаво Беккер - Классическая проза
Золотой браслет - Густаво Беккер - Классическая проза
Обещание - Густаво Беккер - Классическая проза
Сфинкс без загадки - Оскар Уайльд - Классическая проза
Молочная пища - Шолом Алейхем - Классическая проза
Бен-Гур - Льюис Уоллес - Классическая проза
Легенда об Уленшпигеле - Шарль Костер - Классическая проза

Оставить комментарий