Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Простите, как вас величать? — стряхнув оцепенение, спросил Мартын.
— Николай Андреевич Пименов, — кротко представился гость. — Только кто же сейчас по отчеству? Про фамилии позабыли, не то что по отчеству. Николай — так и зовите. Можно Колей — если хотите век мой укоротить. — Он захихикал.
— И давно ящик здесь? — Сармат ткнул пальцем под скамью.
— Да вот второго дня как пристроил, так и лежит себе. Нет, порядок нужен, хорошие вы люди, а порядка нет.
Сармат долгим тяжелым взглядом смерил Николая, оглядел помятую одежду, сапоги со шнуровкой, не очень уместные в это сухое жаркое лето, кепку с широким козырьком, в тени которой прятались бегающие глазки.
— Поможешь Дубасова найти? — спросил он напрямик.
— А чего искать, — осклабился Николай, — там, внизу, у дверей… — А когда Мартын и Сармат вскочили, добавил. — В мешочке головка его лежит. Несчастный случай. Ну, а я подобрал. Может, думаю, пригодится.
9
Несмотря на комендантский час, площадь была забита народом. Пара фонарей еле освещала этот табор. Спали на мешках, узлах, чемоданах, плакал ребенок. Сгорбленная фигура бродила между лежащими и всматривалась, разыскивая кого-то. У шлагбаума, перекрывшего улицу, дремал патрульный. Второй сидел на обочине и молча смотрел на Виктора. Взял аусвайсы, повертел, не открывая, в руках и вернул. Они нырнули под трубу и осторожно, чтобы не наступить на лежащих, пошли к темной коробке вокзала.
В здании царил кошмар. В нос сразу ударил резкий аммиачный запах несвежих пеленок, плакал уже не один ребенок, а десяток: сюда на ночь пускали только с грудными, да и то, если на руках было направление с подтверждением о выезде. На веревках, протянутых меж лестниц, сушились детские тряпки, под самыми лестницами на газовых плитках кипело, булькало молоко, пустые баллончики забили все ниши.
В привокзальной дежурке они сдали коней. Дружинник на вахте предложил чаю. Месроп отказался, а Виктор хлебнул немного кипяточку.
Минут пятнадцать Месроп пытался втолковать уполномоченному, что они должны очень быстро уехать в Москву, желательно прямо сейчас, а уполномоченный слушал его с раскрытым ртом, потом вдруг упал навзничь на топчан и заржал, как сумасшедший.
Отсмеявшись, он утер слезы, махнул рукой на патрульного, возникшего в дверях каморки, и сказал, что давно так не смеялся, и знай он, что у Сармата в дружине такие шутники, давно бы записался, только пусть его больше не смешат, а то детей разбудят. Выбравшись из-за пультового стола, он подвел Месропа к стене и, тыча пальцем в разноцветные огоньки, со вкусом принялся объяснять, где какой поезд застрял и по какой причине, когда ждать ближайшего («в лучшем случае послезавтра, там устрою местечко на крыше»), а на вопрос Месропа, как насчет ооновских рейсов, уполномоченный помрачнел и предложил валить отсюда в задницу со всеми спецрейсами, вместе взятыми, тем более, что их уже полгода как отменили. Чуть не вытолкав Месропа и Виктора из помещения и бросив вдогонку злобный взгляд, уполномоченный закрыл дверь.
И тут Виктор понял, что настал его час. Всю дорогу до вокзала и на вокзале он с большим интересом следил за действиями Месропа, уверенно взявшего на себя руководство экспедицией. Забавляло, что с самого начала он все делал не так, но Виктор до поры не вмешивался, ожидая, что из этого выйдет. Естественно, ничего толкового не вышло.
Он молча взял Месропа за лямку рюкзака и потянул за собой. Привел обратно в дежурку и, не обращая внимания на любопытствующих дружинников, принялся методично потрошить рюкзак.
Стволы и заряды он отдал дежурному под расписку и велел срочно вернуть в штаб. Банки выставил на стол и вскрыл парочку. Через несколько секунд, когда над ними появился горячий пар, дружинники навалились на еду. Одежду критически осмотрел и оставил.
Брови Месропа поднимались все выше и выше, но он не вмешивался в разор дорожных запасов. Напоследок Виктор оглядел два хороших охотничьих ножа, с сожалением вздохнул и тоже отдал дежурному. По тому, как алчно блеснули его глаза, Виктор понял, что до штаба ножи не дойдут. Расписки брать, однако, не стал.
На улице Месроп долго сопел, покашливал и лишь после того, как они прошли за вокзал и зашагали по шпалам, негромко спросил, не собирается ли Виктор идти в Москву пешком?
Виктор так же тихо ответил, что каждый должен делать свое дело. А то он знает больших любителей учить гонцов ходкам.
Минуты две или три Месроп молчал, потом засмеялся, и Виктор шикнул на него — не хватало именно сейчас привлекать к себе внимание.
Когда они вышли из Саратова и начались переходы между пригородными станциями, Виктор объяснил, почему нельзя брать с собой оружие, — первый же патруль задержит для выяснения и выяснять будет не день и не два, будут держать в изоляторе, пока о них не вспомнят, а на аусвайсы за пределами города всем плевать — свои законы, свои проходные документы. Еду брать с собой не надо, лишняя тяжесть, а им придется вскоре быстро-быстро бежать, если хотят к вечеру добраться до Москвы.
— Ты что, — не выдержал Месроп и повысил голос, — так бегом и собираешься чесать всю дорогу?
Виктор разглядел в сереющем утреннем воздухе его лицо, хмыкнул раз, хмыкнул два, и уселся на рельс. Месроп сел рядом и, закряхтев, осторожно вытянул ноги.
— Как, по-твоему, доставляют грузы в Саратов? — спросил Виктор.
Пожатие плеч в ответ.
— Подумай. Что будет с грузовыми поездами, если их разгрузят в городе? Какая давка начнется, и сколько людей стопчут?
Месроп хлопнул себя по лбу и уважительно поднял большой палец. Любой гонец, даже самый лопоухий, знал, что грузовые составы разгружают на ближайших полустанках, и хотя после страшных колбасных бунтов прошло много лет, а продовольствием фермеры завалили все города, предосторожность была нелишней. Транзитные грузы иногда подвергались налетам лупил, для них самой густой радостью было свалить награбленные видаки, фризеры, экраны и прочую технику в большую кучу, поджечь и плясать вокруг костра свои дикие страшные пляски.
К перегрузочной вышли засветло. Гудели краны, с тяжелым шелестом ходили над станцией большегрузные платформы, сдержанно рычали трайлерные многосекционные сцепки, посвистывали толкачи…
Станцию они обошли степью, по большой дуге. На возвышенностях пригибались, а ближе к путям Виктор заставил Месропа лечь, и они проползли оставшуюся сотню метров.
Приложив ухо к рельсу, Виктор замер, удовлетворенно кивнул Месропу и отполз назад.
— Как только я встану, — сказал он, — сразу за мной. Цепляйся за скобы и лезь вверх. Прижмись к кромке и не дергайся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Темная гора - Эдуард Геворкян - Научная Фантастика
- Правила игры без правил - Эдуард Геворкян - Научная Фантастика
- Вторжение - Мюррей Лейнстер - Научная Фантастика
- Чёрный стерх - Эдуард Геворкян - Научная Фантастика
- Вежливый отказ - Эдуард Геворкян - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Поймай падающую звезду - Джон Браннер - Научная Фантастика
- 2034: Роман о следующей мировой войне - Эллиот Аккерман - Научная Фантастика / О войне / Триллер
- «Если», 1998 № 10 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика