следует съесть сейчас, а сало и сухари лучше взять с собой.
Но и творога было с достатком, а лепешки здоровые, по две штуки на брата. И вкусные очень.
А вот на запивку ничего не полагалось. Видимо, завтрак следовало запить водой. Тем более, что и колодец тут рядышком.
Позавтракав, начали собираться в дорогу. А что тянуть-то? Оружие на месте, и самострел тут. Стрела одна, но больше и не надо. Не на охоту идут. Алтырь что-то говорил о том, что тетива может лопнуть? Но коли пока не лопнула, то на один-то выстрел ее и хватит.
— Я запас сам возьму, — сказал Неждан, вытаскивая из своего мешка кусок ткани. — Вот, как чувствовал, что полотно пригодится. Правда, — раздумчиво сказал бобыль, — я это полотно на тот случай взял, если кого ранят.
— Типун тебе на язык! — взгоношился суеверный Зозуля. — Разве можно о ранах вслух говорить?
— Можно, — уверенно заявил Ярослав. — Если бы вы с собой чистый холст взяли, лекарства … то есть, снадобья какие, то Вторак бы уже с нами был, и в лес бы собирался. Так что, Неждан молодец. Нам бы сразу стоило озаботиться какими-нибудь э-э зельями.
Ярослав-то конечно понимал, что от рубящей раны, которую получил третий «мостоблюститель» так быстро не оправиться, но главное побольше уверенности в голосе.
Правда, если в полотно завернуть сало, то годится ли оно потом в качестве бинта? Но пусть уж лучше просаленное полотно, чем подорожники, которые парни привязывали к ранам Вторака. Тогда уж лучше лопух, надежнее. И кровь впитывает.
А потом ему в голову пришла еще одна мысль.
— Неждан, давай-ка мы с собой и кусочек лепешки возьмем с творогом. Вон, у меня как раз осталось.
Неждан только кивнул, а потом сунул остатки творога и лепешки к салу и сухарям... Эх… Ну что ж, правильно, не подерутся.
Наблюдая, как товарищ укладывает все добро в тот самый котелок, в котором «мостоблюстители» варили похлебку, Ярослав подумал, что медная посуда должна быть редкостью. Вон, ни в деревне, ни в поварне у здешнего воеводы он ничего подобного не видел. Везде сплошные глиняные горшки. У крестьян погрубее, явно слепленные вручную, у воеводы получше. Видимо, сработаны на гончарном круге.
— Неждан, а откуда у тебя такой крутой котелок? — поинтересовался Ярослав. «Крутой», само собой вырвалось, но может, товарищ и поймет без перевода? А как переложить слово «крутой» на нормальный язык? Типа – модный котелок, стильный? М-да…
А ведь товарищ понял. Неждан, слегка помедлив с ответом, ухмыльнулся:
— От деда мне эта посудина досталась. А тот когда-то в чужих краях бывал, сказал, что нашел. Дескать – купцы по дороге ехали, потеряли. Брату этот котелок не нужен, а я взял. Правда, брат ругался – дескать, староста ему за котелок стельную корову сулил, но уже поздно было. Котелок мой, а я его даже за двух коров и бычка не отдам.
Хм… А кем, интересно был дед Неждана? Может, разбойником? Что-то не верится, что проезжавшие купцы теряют такие вещи. Ну да ладно, правды уже никто не узнает. А медный котелок в их тяжелом деле ой, как нужен. И стоит он и на самом деле побольше, чем какая-то корова.
Охотники за волкулаком тронулись в путь. Но как только отошли от сарая, им навстречу попался помощник воеводы.
Крень был не один. На веревке он вел лохматого здоровенного пса. Пес был и на самом деле здоровенным, вот только породу Ярослав угадать не смог. По размерам напоминал кавказскую овчарку. Или вообще какого-нибудь волкодава. Может, будет волкудлака давить?
Но этот вряд ли справиться с волком, не говоря уже о волкудлаке. Судя по тому, как шел этот пес — неторопливо, словно бы шаркая лапами, он был уже старым. Вон, даже шерсть седая. Пёс хоть и бодрился, но видно, что он не только немолод, но еще и полуслепой. Этого псину самого придется спасать.
— Вот, помощника вам привел, — улыбнулся Крень, вкладывая конец веревки в руку Ярослава. Потрепав пса по лохматому загривку, сказал: — Теперь Спатак, ты с этими ребятами будешь. Береги их!
Ярослав с недоумением смотрел на новоявленного помощника. Как такой станет беречь? Да этого старикана самого следует беречь, держать где-нибудь в теплом месте, на мягкой подстилке, давая ему мясо. Наверняка заслужил свою пенсию. Нет, мясо он есть не станет. У него, скорее всего, уже и зубы-то от старости выпали. Кашу ему давать с мясом. И куда он им?
А пес, словно поняв слова Креня, принялся обнюхивать своих новых хозяев – вначале Ярослава, а потом остальных.
Нанюхавшись, звонко чихнул, а потом гулко тявкнул. Ярославу даже показалось, что пес сказал – запомнил. Нет, показалось.
Потом, отойдя в сторонку, Спатак поднял заднюю лапу и пометил жердь, на которой сохли какие-то тряпки.
Ну, если метит, значит не совсем старый, хотя непонятно какая польза от пса?
— Крень, так и куда я его дену? Он же старый совсем?
— Дареному кобелю под хвост не заглядывают! — назидательно сказал Крень, потом покачал головой, словно бы давая понять — ну, до чего же бестолковая молодежь!
А вот Зозуля обрадовался:
— Спасибо Крень! Очень кстати твоя помощь
Ярослав решил не спорить Собака так собака. Пусть и старая, полуслепая. Но нюх-то она уж всяко не потеряла. Глядишь, и правда, сможет оборотня учуять, хоть какая- то польза. Ну и помощь, разумеется.
Так вот и пошли.
Дорога была неблизкой. Пока вышли из села, прошли через выгон для скота, а потом по лесной дороге. По ощущениям – часа два пилили, а то и три.
Но вот, лес закончился, открылось поле, на котором что-то росло. Не то рожь, не то пшеница. А может это ячмень?
Прошли через поле, стараясь не задевать колосья, опять вошли в лес. Да сколько его тут леса-то?
— Вот, и снова нас четверо — бодро заявил Зозуля, — жалко правда, что это припадочный пес, а не Вторак!
— Почему припадочный? — не понял Ярослав, а потом подозрительно посмотрел
