окутывала невидимая, но явственно ощущаема аура гнева и жажда крови.
Андаранцы были смелы и сильны, они привыкли жить бок о обок со смертью, но для него они были не более чем сухая солома для огня. Всего лишь пища, что позволит пламени взметнуться выше, набрать жара и распространятся быстрее. Целые кварталы исчезали в первородной ярости дракона. Волшебники и воины, поначалу старавшиеся дать отпор, в конце концов дрогнули и начали разбегаться подобно тараканам. И подобно этим же тараканам под тапком обрывалась их никчемная жизнь.
— Первый отряд! Первый отряд! Хриплый, мать твою за ногу! — орал в переговорный амулет маг четвертой ступени Клюк.
— ААА! — появился в дальнем, нижем конце улицы человек с горящим плащом за спиной. — Спасите! — кричал он, несясь из последних сил.
— Слышь, Клюк, это часом не Дикарь? — посмотрел на командира Амбал. Клюк подозревал, что здоровяк так привык к погонялу, что уже и имя свое забыл.
— Точно Дикарь, — кивнул Зоркий, чуть прищурив засветившиеся глаза.
— Помогите! — продолжал надрываться бегущий человек с горящим плащом.
— Достал, — Клюк вскинул посох и ледяная стрела пробила грудь Дикого. Тот захлебнулся кровью и криком, взмахнул руками и рухнул на спину.
— Ну, плащ ты ему потушил, — хохотнул Амбал.
— Теперь ты мне двести монеты должен, или можешь свою рабыню отдать, — Зоркий сально посмотрел на зевролюдку лет десяти. В обносках, но чистенькую. Не любил Клюк пользовать грязнуль, но и тратиться на постельные игрушки не видел смысла. Слишком недолго они у него жили. Вернее, выживали.
— Да забирай, — фыркнул Клюк, — она на одной только магии и держится.
— Если сдохнет сегодняшней ночью, тогда…
Что тогда никто не узнал. Целью дракона, было то самое куполообразное здание, служившее центром рабовладельческого рынка. Он походя уничтожил очередной отряд и продолжил свой путь. Несмотря на разрушения и видимую хаотичность атак, дракон не бил наугад. Он точно знал сколько и главное — кто, попадет под удар.
— Кхэ… — Клюк хрипел и пытался ползти, мало что, соображая от боли и магического истощения.
Защитные амулеты расплавились, зачарованная, щегольская мантии превратилась в обожженные лохмотья, посох валялся тлеющей головней у остатков стены, но он еще был жив. Фигура в огненном доспехе шла мимо, но тут ее взгляд наткнулся маленькую зверолюдку в обносках. Заморенная девочка, на вид лет десяти, сидела на корточках и плакала, прикрыв голову руками. Одно движение и звякнувшая сталь кинжала падает к ногам малышки. Он пошел дальше, у него была цель. «На-на, получай, это тебя за сестру, это тебе за брата…» — долетел до него детски крик и его губы исказил оскал.
Раз за разом, сильнейшие маги города и отряды стражи усиленные искателями приключений, как предпочитали звать себя банальные мародеры, пытались остановить фигуру в пылающих доспехах, но разве можно остановить степной пожар парой ведер воды? Нет! Чем больше их бросалось на дракона, тем больше становилась его мощь — на стороне дракона были «одурманенные». Он без жалости бросал в бой тех, кто попал под его ментальные чары, и вскоре уже одни андаранцы сражались с другими.
Но самый страшный удар нанес не дракон, а освобожденные им полукровки. Рабы восстали, чтобы спросить с хозяев за все. Они сполна отплатили тем, кто еще вчера мнил себя вершителями судеб, а сегодня молил о пощаде и снисхождении, но не мог ответить на простой вопрос — что делал ты, когда молили тебя?
Арк Вел. Некоторым временем позже
— Ууууух! — потянувшись в кровати, блаженно улыбаюсь. Давненько так не отдыхал.
Здесь руки легли на солидные бугорки с приятными и до боли знакомыми кончиками на конце. Причем некоторые были мохнатыми. Сон сбросило моментально, и меееееедленно поднявшись на руках, осматриваюсь. Так, ага. Кровать. Шикарная, очень-очень большая кровать. И девушки. Раз, два, четыре, восемь, девять, двенадцать, пятнадцать, двадцать две, двадцать шесть. Двадцать шесть девушек сейчас лежало в моей комнате, девять из которых в разных положениях на кровате. И все полукровки, причем на любой вкус, цвет и фасон.
«Так… не понял».
«С добрым утром!» — задорно отозвался Хорт, излучая море радости и любви к ближнему своему.
«С добрым…»
«А я думал, ты и сегодня не проснешься», — зевнул Тлен.
«В смысле „и сегодня?!“ — наезжаю на драконов.
„Ну как же! Что ты последнее помнишь?“
„Эм… помню как рассвирепел и… соединился с вами? А потом драка. Много драки. И еды. И…“ — тут я покосился на девушек. — „Н-да“.
„В общем, одевайся, а мы пока поведаем что было!“ — не менее жизнерадостно чем Хорт, сказал Воуг.
„Ну давайте“, — аккуратно выбравшись из кровати, взглядом нахожу свою одежду. Аккуратно сложенную, выглаженную и постиранную. Прихватив её, иду на выход.
„В общем, мы немного покуралесили. Треть города в руинах. Местные в шоке“,
„Ожидаемо“, — киваю. Распахнув дверь, вижу еще около тридцати девушек, лежащих кто где. И все светятся аки светлячки в ночи от перенасыщения в ауре. — „Воу…“
Тут же увидел огромную разбросанную кучу разных драгоценностей, артефактов, одежки и даже покосившаяся золотая статуя какого-то мага, которого я вижу впервые. Но хоть не божество, и то хлеб.
„Ага. В общем, мы много кого отметелили, кто-то остался у нас под контролем и сейчас внизу. Мы находимся в башне архимага, того самого, что отвечает за город. А вон кстати и он бежит“, — моя голова повернулась, и я увидел в распахнутых дверях, как в нашу сторону спешно семенит дед в метр полтора ростом придерживая одной рукой на голове кастрюльку, а другой спешно переставляя посох.
„Эм…“
„Это мы на него надели, но, если честно я сам не знаю почему“, — задумчиво сказал Гор, словно бы пытаясь вспомнить.
„Понятно“.
— Господин, господин! Вы проснулись!
— Ммм…а как вы поняли, что я проснулся?
— Ну дык… вы сами на меня колокольчик повесили который зазвонил сразу же как вы проснулись, — стушевался маг… простите, Архимаг. Ммм… но я не уверен.
— Правда повесил? — удивленно смотрю на старика. Тот вытащил из-под кофты упомянутый колокольчик. — Н-да, действительно. А зачем я на вас кастрюлю надел?
— Ну… говорил тихо. Надели и постучали, чтобы говорил громче.
— Н-да, что-то я совсем не в духе был.
— Не то слово, господин! Ой… то есть я хотел сказать…
— Оставь. Так, погоди, мне надо подумать.
— Да господин, — поклонился старик.
„Сдается мне, что вы еще и все его запасы сожрали“.
„Угу!“
„И не только его?“
„Угу!“
„А эти девушки?“
„Они были так рады, так рады, что хотели нас отблагодарить“, — сложив лапы на груди и подняв голову вверх, „сознался“ Хорт. И морда
