Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы хотите что-то обо мне понять, мисс Фаркуарсон?
– Розамунда. «Мисс» звучит как обращение к какой-то сварливой старой деве, а я горжусь тем, что умею со всеми ладить.
– Хорошо. Розамунда.
– Спасибо. И да, инспектор, я довольно внимательно к вам присматриваюсь.
Розамунда Фаркуарсон показалась инспектору не лишенной проницательности, и он быстро принял решение. Если спросить ее о чем-то помимо кражи – она наверняка что-то замечала. Совершенно ясно, что она очень хорошо знает солдат и персонал больницы. Если он позволит ей перехватить инициативу в разговоре – возможно, у нее найдется что сказать, и это может пролить свет на то главное дело, которое он вообще-то должен расследовать прямо сейчас.
– И что вы во мне увидели? – спросил Аллейн.
– Вы не похожи на детектива.
– Мне так многие говорили.
– И главное, – продолжала Розамунда, – вы явно из тех, кого дома называют «джентльменами». Готова поспорить, что вы настоящий аристократ голубых кровей.
– Удивительно слышать, что вы называете Англию «домом», – спокойно произнес он, игнорируя ее попытки обсудить его родословную.
Розамунда усмехнулась такому уходу от темы, слегка наклонив свою изящную головку.
– Обычно я так говорю, когда хочу позлить других новозеландцев, – весь вечер изводила этим старину Глоссопа. Да, поколение моей матери называло Англию домом – они искренне считали, что так и есть. Те, кто приехал оттуда, я имею в виду. А особенно те, у кого были деньги, чтобы время от времени возвращаться и навещать родных.
– Но не ваше поколение?
– Мое поколение – новозеландцы до мозга костей, соль земли, трудяги, которые гордятся тем, что живут в Божьей Стране. Кстати, мы все большие шутники. Вам достаточно полчаса посидеть в пабе «Бридж-отеля», чтобы понять, о чем я говорю.
– Не уверен, что найду на это время.
– Ну, вот вам пример. Неделю или две назад я сильно огорчила Сноу Джонсона. Это его паб, и он совсем рядом. Туда ходят только местные жители, в здешних краях это заведение считается самым похожим на настоящий бар. Все, что я сделала, – это попросила «портвейн с лимоном и льдом, как подают в Лондоне». Слышали бы вы отповедь, которую я получила в ответ!
Аллейн приглашающе повел ладонью, предлагая продолжать.
– О да, длинную лекцию о том, что мы так много дали Англии, и Англии пора бы давать в ответ, а не как всегда. Что мне повезло жить здесь, повезло быть новозеландкой, и вообще мне не следовало уезжать. И так далее, и так далее, и так далее… – Розамунда пожала плечами. – Конечно, я горжусь своей страной…
– И все же уезжали?
– Вы даже не представляете, как раздражает жизнь в маленьком городке, особенно когда ты выделяешься среди остальных. Я права, инспектор?
– Вы только что сделали вывод, что я не типичный полицейский.
– Да, так и есть. В общем, я просто знала, что уеду, еще с тех пор, как маленькой девочкой училась в начальной школе. – Розамунда наклонилась ближе к инспектору, увлекшись своим рассказом. – Знаете, новозеландцы осуждают тех, кто уезжает. Это все прекрасно – путешествовать, чтобы повидать мир, но после возвращения от нас ожидают, что мы покаемся и принесем торжественную клятву, что больше не уедем. Будто нам предначертано уехать лишь для того, чтобы по возвращении еще сильнее закрепить в душе нации веру, что Новая Зеландия – лучшее место на земле, где каждый может только мечтать оказаться.
– Каждый, но не вы, Розамунда?
Она нахмурилась:
– Мне всегда хотелось чего-то большего: огромного, шумного, быстрого. Возможно, это мой недостаток – жизнь в маленьком городке не по мне.
– В Англии множество маленьких городов.
– Да, но от них легко добраться на поезде до Лондона, где огни и шум. Самое большее – день пути до баров, которые открыты всю ночь, до танцев, галерей, театров и… – Она запнулась и покачала головой. – Что толку говорить? Я вернулась, и тут ничего не поделать.
– Возможно, вы привыкнете?
– Придется приспосабливаться, как ожидает от меня главная медсестра… извините, как ожидала. Буду подгонять себя под обстоятельства. В конце концов, идет война – будто об этом можно забыть.
– Вы скучаете по Лондону?
– Безумно!
В это единственное слово она вложила огромную страсть, и у Аллейна возникло странное ощущение, что он наконец-то видит настоящую молодую женщину, скрывающуюся за этим эффектным платьем и темно-красной помадой, за тщательно завитыми локонами и старательной маской безразличия и гордости. На краткий миг Розамунда выглядела совсем девчонкой, а потом внезапно будто опустились ставни, и она вновь стала той хрупкой, искусственно созданной Розамундой, вернувшись к прежним манерам.
– Все говорят, что за время моего отсутствия там случилось несколько, скажем так, «передряг», но я все равно тоскую по Лондону, как мотылек по пламени. Мне невыносимо думать о том, что происходит с этим прекрасным городом, пока мы торчим здесь, жалуясь на карточную систему – хотя это ерунда по сравнению с тем, что творится там. Пока мы получаем новости с опозданием на несколько дней или недель, опасаясь вторжения, которого никогда не случится.
Аллейн отметил про себя, что страх перед вторжением гораздо более обоснован, чем она полагает, но ему очень хотелось продолжать беседу с этой девушкой, открытой и доверчивой, поэтому он натолкнул ее еще на одно воспоминание:
– Вы с Сарой Уорн дружили в Лондоне?
– Мы немного знали друг друга. На самом деле мы не принадлежали к одной общей компании. Думаю, людям вроде вас, с традиционной работой, художники и актеры кажутся одинаковыми, но на самом деле это не так. Люди театра предпочитают работать группами, почти стаями: они отдыхают вместе, едят вместе, играют спектакли вместе. Они все – одна команда, их дух един. Художники совсем другие. Эти создания любят одиночество.
Аллейн кивнул, подумав о Трой.
– Я знаю людей, которых вы описываете, однако должен сказать, что вы не кажетесь одиночкой, с вашего позволения.
Розамунда уже открыла рот, чтобы что-то ответить, но сдержалась. Ее руки по-прежнему лежали на коленях – напряженные, как у кошки, готовой к прыжку. Инспектор видел, что ей отчаянно хочется поговорить с ним, излить душу. Несмотря на тщательно выстроенный панцирь, а может, и благодаря ему Розамунда казалась девушкой, всегда готовой к разговору с мужчинами – в вечной надежде, что кто-нибудь из них наконец разберется в ней, заставит сбросить маску и поприветствует женщину, которую раскрыл.
Аллейн напомнил себе, что сейчас не время для жалости.
– Или я
- Незаконченные воспоминания о детстве шофера междугородного автобуса - Валентин Черных - Детектив
- Семейка Лампри - Найо Марш - Детектив
- Танцующий лакей - Найо Марш - Детектив
- Смерть пэра - Найо Марш - Классический детектив
- Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун - Альтернативная история / Детектив / Триллер
- Неведение отца Брауна (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Сообразительный мистер Ридер. Воскрешение отца Брауна (сборник) - Честертон Гилберт Кийт - Классический детектив
- Старые девы в опасности - Найо Марш - Классический детектив
- Смерть и танцующий лакей - Найо Марш - Классический детектив
- На каждом шагу констебли - Найо Марш - Классический детектив