Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Начал я разбираться, и тут это дело с Храповицким вылезло. И знаешь что? — Коржаков сурово уставился на Матрешина, который вновь затрепетал. — С душком оно. Попахивает.
— Да как же так? — пролепетал Матрешин. — Вы же сами материалы смотрели...
— Материалы, друг мой, люди готовят. Что им удобно, то и напишут: здесь убавят, там прибавят, — исказят так, что не узнаешь. А в реальности что получается? Живет себе в Уральске некий Храповицкий, занимается нефтью, ворует, конечно, даже много ворует, но дружит с губернатором, и никто его не трогает. В один прекрасный день губернатор собирается лезть в президенты, воевать против Бориса Николаевича и требует на это у Храповицкого средств. А Храповицкий не хочет ему деньги давать, не одобряет он губернаторской затеи. На этой почве у них возникает конфликт, что называется, бытовая ссора. И налоговая полиция тут же начинает Храповицкого шерстить. Как вам совпадение?
— Как раз наоборот! — возмущенно воскликнул Лихачев. — Храповицкий финансировал штаб Лисецкого...
— А по нашим источникам штаб Лисецкого содержал именно Либерман! Лисецкий частенько к нему сюда, в Москву наведывался, обедали они вместе, разговоры разные вели, и о политике, и о других делах. У нас даже записи кое-какие имеются...
Матрешин и Калошин быстро переглянулись. Причина их тревоги была понятна: если, записывая Либермана, Коржаков не ограничился его разговорами с одним лишь Лисецким, то в любую минуту могли всплыть имена и других собеседников, здесь присутствующих. Коржаков исподволь следил за реакцией своих гостей, проверяя, правильно ли он нащупал их больное место, туда ли бьет. Нащупывал он правильно и бил точно: гости вздрагивали.
— Храповицкий аж в Москву летал помощи просить, — продолжал Коржаков, не спеша. Полагаю, он наслаждался экзекуцией и нарочно ее затягивал. — Да. Чуть не к вам даже, Юрий Мефодиевич? Было дело? Припоминаете?
— Смутно, — ответил Калошин. — Сами знаете, сколько у меня народу бывает.
— Видишь, — усмехнулся Коржаков Лихачеву, словно получив подтверждение, — все сходится.
Коржаков, конечно, передергивал, это все понимали, но противоречить ему никто не решался.
— И вот Храповицкий сидит в тюрьме, а бизнес его достался Либерману, — подвел итог Коржаков.
— Еще не достался, — сделал последнюю попытку заспорить Лихачев.
— Достанется, — заверил его Коржаков. — Без пригляда не останется. Лисецкий поможет к рукам прибрать, они с Либерманом одна шайка-лейка!
Калошин кашлянул.
— Лисецкий сейчас отказался от своих амбиций, — уточнил он. — Полностью нас поддерживает.
— Сегодня отказался, завтра опять фортель выкинет. Разве можно такому человеку доверять? Подкинет ему Либерман деньжат, он и сменит политическую ориентацию. А Либерман всех понемногу прикармливает: и Лужкова, и коммунистов, и независимых депутатов, да и наших, я слышал, не обижает. Умный парень, не ухватишь. Попробуй мы его прижать, такой крик со всех сторон поднимется!
Калошин нервно теребил свою козлиную бородку. Лихачев, кажется, порывался что-то возразить, но Матрешин, сжав его локоть, удержал.
— Вы предлагаете освободить Храповицкого? — наконец, спросил Калошин.
— А есть другие варианты? — поднял бровь Коржаков.
— Его нельзя освобождать! — сорвался Лихачев.
Коржаков усмехнулся его горячности.
— Нельзя! — твердил Лихачев, задыхаясь и не находя нужных аргументов. — Ни в коем случае!
— А вот это — не тебе решать, — ласково возразил Коржаков.
— Вы понимаете, что он со мной сделает, если его отпустить?! Мне в Уральске жизни не будет!
— А мы тебя там и не оставим, — спокойно отозвался Коржаков. — Не бросим волку на съедение. Позаботимся о тебе, в Москву заберем. Матрешин тебя советником к себе возьмет.
— Советником? — ахнул Матрешин. — Но...
— А что? Между вами полное взаимопонимание. Пусть помогает тебе работу в регионах налаживать.
Матрешин открытым ртом втянул воздух.
— Прямо сегодня приказ и подпишешь, — довершил Коржаков.
— Сегодня? — ужаснулся Матрешин.
— А чего тянуть? Как Борис Николаевич любит повторять, долгие проводы — долгие слезы.
— Нет! — крикнул Лихачев. — Я не согласен!
Он вскочил из-за стола и теперь стоял бледный, с прыгающим лицом. Я никогда не видел его таким.
— Молчи, молчи, — зашикал на него Матрешин, тоже бледный и затравленный. — Не делай хуже. Разрешите идти?
— Разрешаю, — добродушно ответил Коржаков.
Увлекая за собой Лихачева, Матрешин двинулся к двери, зачем-то поднимая плечи вверх, к ушам, словно опасаясь, что с него внезапно сорвут погоны. Лихачев на негнущихся ногах сделал два шага следом, но вдруг вырвался и бросился назад. Перегнувшись через стол, он с ненавистью вперился в меня. Я отшатнулся.
— Это ты! Ты! — в приступе бессильного бешенства шипел генерал. — Ты все подстроил! Мог я тебя размазать, да пожалел. А ты лих оказался, всех обскакал! Только со мной этот номер не пройдет, я до тебя доберусь!
Не отводя взгляда, я вытер его слюну со своего лица.
— Извините, товарищ генерал, — проговорил я.
— Перестаньте! — жестко осадил его Калошин. — Что вы себе позволяете? В отставку захотели?
— Пойдем, пойдем, — тащил его Матрешин. — Не делай хуже.
Когда за ними закрылась дверь, Коржаков поднялся и, обогнув стол, приблизился ко мне. Я тоже встал. Внутри меня творилось что-то совершенно невообразимое.
— О том, что ты тут видел, никому ни слова! — строго проговорил Коржаков. — Узнаю, что проболтался, крепко обижусь. Понял меня?
Я молча кивнул. Он сменил тон.
— Вот моя карточка, я с обратной стороны два телефона записал мобильных, их только близкие люди знают: жена, теща, да вот ты еще. Один телефон мой, другой Юрия Мефодиевича. Если что случится, сразу звони кому-то из нас, кого первым застанешь. Поможем. Верно, Юрий Мефодиевич?
Калошин издал сдавленный звук, и я понял, что его мне лучше первым не заставать.
— Ну и вообще, не пропадай, — прибавил Коржаков уж совсем по-домашнему. — Забегай. На бильярде сыграем, насчет русской истории поспорим.
Он протянул мне свою широкую ладонь, но мимо его руки я шагнул к нему и крепко обнял. Он был выше меня, я ткнулся лицом в его грудь. Говорить я был не в силах.
— Ну ладно, ладно, — загудел он, хлопая меня по спине. — Что ты меня в краску перед Юрием Мефодие-вичем вгоняешь! Он еще подумает, что мы с тобой сообщники.
— Я никому не скажу, — заверил Калошин с несколько искусственной шутливостью.
— И на том спасибо. Все же не конченый мы народ, — неожиданно заключил Коржаков. — Вот хоть что ты мне тверди.
— За Вову и Ваню! — надрывался Плохиш, стараясь перекричать музыку и гул голосов. — За дубль вэ! До дна, блин! Стоя, блин!
Его призыв утонул в одобрительных криках. За «дубль вэ» народ готов был пить и стоя, и лежа, и даже, блин, вверх ногами.
В пятницу в кемпинге Плохиша мы праздновали великую победу. Собралось человек сто, а то и больше. Всех переполняли эмоции: гости наперебой галдели, беспричинно смеялись, выхватывали друг у друга микрофон и несли чувствительную чепуху про дружбу и верность. При этом каждый старался привлечь внимание Храповицкого.
«Дубль вэ», то есть Храповицкий и Иван Вихров, сидели во главе стола. Толстый, красный Иван в мятом костюме был пьян и шумен. Он поминутно лез целоваться к Храповицкому, сыпал анекдотами и задирал проституток, которые сегодня роились тучами. Храповицкий в белоснежной рубашке с жабо, с романтической двухдневной щетиной благоухал дорогим одеколоном, оттопыривал нижнюю губу и, когда к нему обращались, отвечал не сразу. Он имел полное право важничать — он только что выиграл главную битву своей жизни.
Губерния между тем пребывала в настоящем смятении. Никто не понимал, каким образом вся ситуация в один миг перевернулась с ног на голову. Как Храповицкий, почти что осужденный и посаженный за решетку, вдруг оказался на свободе и вознесся, а всемогущий Лихачев пал и, по сути, был грубо отправлен в отставку. Изгнание из банка Ефима Гозданкера и смена Лисецким политического курса окончательно все запутывало. Наш бедный губернский народ сломал голову, пытаясь найти разгадку этим потрясающим переменам. Было ясно, что кто-то на самом верху неожиданно стукнул кулаком по столу и все сломал, но кто именно и почему? Официальных комментариев на эту тему не было, Храповицкий и губернатор упорно отмалчивались, Лихачев и вовсе куда-то исчез, уверяли даже, что он скрылся за границу. Лучшие губернские политологи строили в прессе различные версии, но было ясно, что сами они находятся в полном неведении и гадают на кофейной гуще.
Наш юрист Матросов уже здесь, в кемпинге, по секрету поведал мне, что особая заслуга в нашем деле принадлежит Ивану Вихрову, которому удалось с помощью отца добиться личной аудиенции у президента и убедить Деда вступиться за нас. За это Храповицкий будто бы обещал Ивану пятнадцать процентов во всем своем бизнесе. Немтышкин намекал, что это именно он, Немтышкин, через своих знакомых столичных адвокатов, работавших с правительством, вывел Виктора на нужных людей, и те все устроили за тридцать пять миллионов долларов. Некоторые искренне полагали, что нам помог губернатор. Ходили и другие слухи, совсем уж невероятные. Я соглашался со всеми.
- Уротитель кроликов - Кирилл Шелестов - Детектив
- Скрытые намерения - Майк Омер - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Найди меня - Ирэна Есьман - Детектив / Триллер
- Бриллианты с царской иконы - Ольга Баскова - Детектив
- Письма Серебряного века - Галина Голицына - Детектив
- Многие знания – многие печали. Вне времени, вне игры (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Священная швабра, или Клуб анонимных невест - Светлана Борминская - Детектив
- Наследник империи, или Выдержка - Наталья Андреева - Детектив
- Клуб неверных мужчин - Фридрих Незнанский - Детектив
- За мной должок - Марина Серова - Детектив