Шрифт:
Интервал:
Закладка:
… Выйдя из больницы, Олег побрел в центр Пресного… По дороге он словил маршрутку и проезжая мимо дуба, в который так несчастливо врезалась его жена, увидел рядом со „своим”, еще один веночек. Совсем свежий, не запыленный и не занесенный снегом… Возле своих ворот он немного потоптался, а потом решительно пошел в направлении Марекового дома.
Там горел свет, а в его внутреннем кармане плескалась бутылка водки.
Часть четвертая. В одной лодке .1
Говорят, весна – это пора надежд. Возрождение природы, щебет птиц и ласковое солнце словно подталкивают человека двигаться вперед и надеяться на лучшее. Весной горожане подставляют нежным теплым лучам свои бледные лица, а сельским жителям нечего такими глупостями заниматься – еще успеют назагораться на своих огородах. Городские записываются на аэробику, садятся на диеты чтобы подкорректировать припухшие за зиму фигуры, а селяне лишь презрительно поглядывают на урбанистических бездельников: их диета с физкультурой – это такая беготня по хозяйству, что и поесть некогда.
А вот русский поэт Пушкин не любил весну. «Я не люблю весны; скучна мне оттепель; вонь, грязь – весной я болен; кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены », – объяснял поэт свою беловоронность. Да что взять со стихотворца? Загадочная творческая личность …В школах учителя объясняют любовь Пушкина к осени отсутствием комаров с мухами да наличием багрового леса. На самом деле все гораздо прозаичнее. Дожди, ливни, слякоть – настоящие спутники творчества. О каком писательстве может идти речь, когда на улице жарко? Душа зовет на природу, на улицу, на речку, в лес … Какой чудак в такую замечательную погоды будет ковыряться у компьютера? Другое дело, когда на улице темно, облака обложили небо, а капли уютно и неравномерно стучат о подоконник. Кап-кап-кап-кап, кап-кап-кап-кап-кап, кап … Чего в такую непогоду на улицу соваться? Самое время творить. А что это вдруг? В голове туман, дыхание учащается, становится глубже и едва слышным. И творческий человек бросается к компьютеру… А потом бегает по комнате, и – опять к клавиатуре… Что это? Вдохновение .. Пройдет время, творец просмотрит написанное и удивится – разве это мое? Да неужели! Да как так случилось? И кто это мне в голову такое вложил? И откуда я узнал об этой детали? Надо же … А все плохая погода. Это она выбрала из души наболевшее, перекипевшее, о чем сам писатель давно забыл. А душа ничего не забывает ….Отсюда резюме – слякоть с дождями тянут в прошлое, а яркое палящее солнце зовет в будущее. Настоящему подходит что-то умеренное: кучевые облака в небе, сквозь которые иногда проглядывает солнышко. В такие дни – просто живешь, не задумываясь ни над прошлым, ни над грядущим.
Хотя и весной, слава Богу, не все солнцу светить … Вот и сейчас автор выглядывает в окно и удовлетворенно наблюдает за серыми дырявыми облаками, сквозь которые кое-где выглядывают светлые лучики. Есть надежда, что день будет пасмурным, и к лету роман допишется, а иначе – никак. Ведь события происходят в реальном режиме времени, и заранее погоду в эпилоге не описать. Да и летом не до романов. Надо будет бегать по издательствам, рассылать рукописи …. А издатели будут отгораживаться клерками, не отвечать на звонки и письма … Откуда она взялась? Да кто ее знает? Та кто она вообще такая, что романы пишет?
И придется прорываться к редакторам, что-то там лепетать о том, как не имела никакого желания писать этот роман. Так и знала, что напишет на свою голову, а потом носись с ним как с писаной торбой… Дважды садилась за письменный стол, а потом бросалась в Интернет с надеждой: а может кто-то из настоящих писателей уже нечто подобное выдал? Из тех, настоящих писателей, у которых листочки дрожат на ветру, героиня страстно прижалась к возлюбленному, коровка облизала своего теленка шершавым языком, а небо – молочного цвета. А почему молочного? А потому, что все другие цвета уже применили другие сочинители.
А тут что? Листочки – желто-красные, и ничто другое в голову не лезет …
«Ничего подобного, – выдает Интернет.- Настоящие беллетристы пишут за границей, где через окно они видят островерхие готические соборы, а не украинский двор, захаращенный торговыми киосками. Сидят истинные писатели, и как бедный Гоголь, просят друзей – брось на e-mail, если услышишь от простых людей как они живут. Или – пришли очерк о лицах, среди которых вращаешься. Например, под заголовком "Судья-взяточница" опиши как тетка бесстыдно отрабатывает бакшиш: затягивает суд, отклоняет заявление об обеспечении иска и – никаких угрызений совести, когда к ней обращаются:"Ваша честь".
А никому и не признаешься, что роман пишешь – засмеют … А автору и самой смешно… Настоящие писатели (с именем!) не знают, что слагать (первый признак – надергать сюжетов из своей нехитрой автобиографии о встречах с такими же "настоящими" писателями или взять интервью у самого себя), а издатели за ними бегают: «Когда новая книжка?" Или газета киевская дает еженедельную колонку – пиши, чего душа пожелает… И пишет: «Проснулся я в берлинской гостинице и посмотрел на потолок …».
Олег Томашенко не имел никакого отношения к творческим личностям и слава Богу … Весну он любил всеми струнами своей души, и как ребенок любовался каждой распухшей почкой, клейкими изумрудными листиками, цветущими абрикосами… Сам факт наличия марта на календаре наполнял его душу радостью и весельем.
…В такой солнечный день он, наконец, позвонил Белецкому. Старый плут узнал не сразу … Или притворился, что не узнал … Через мгновение откашлялся и безо всякого энтузиазма прохрипел: «Конечно, помню …». И предложил встретиться завтра на кафедре после последней лекции.
Подготовка к этому визиту заняла целый вечер. Появиться в академическом учреждении в спортивной куртке казалось неприличным. Поэтому пришлось вытащить из шкафа потертое темно-коричневое кожаное пальто. Покрутившись в нем перед зеркалом, Олег тяжело вздохнул … Чучело – не чучело, а мешок на вешалке – это уж точно … Утешил себя тем, что при всех своих недостатках это кожаное пальто позиционировало его как потенциального преподавателя вуза, а не как бывшего торгового работника. После того как постирал белое кашне и выутюжил брюки от костюма, пошел на кухню, где и просидел почти всю ночь с сигаретой в зубах.
. ..Ватными ногами поднимался бывший доцент парадной лестницей технического вуза. Было страшно и жутко …Вспотевшие холодные руки дрожали, а мокро было везде – особенно под мышками. Мысль, что никто его здесь хлебом-солью не встретит, подкашивала колени. На площадке между этажами остановился и посмотрел в окно. Готов был бежать куда подальше. Зачем он все это затеял? Дурак … Вот дурак …Только опозорится … «Представьте себе, этот торгаш надумал вернуться в институт! – Что вы говорите? – А на чье место? – А разве он что-то помнит из истории? "
Минут пять смотрел на веселых студентов, которые поспешно пробегали мимо него на лекции, зачеты и экзамены. Своей беззаботностью они напоминали ему ту серую птичку в окне у прокурора … Осмотрелся и чуть не заскулил от отчаяния. Каким чучелом он предстанет перед Белецким в этом двубортном и куцем пальто с широкими лацканами? Зачем он надевал его? В куртке чувствовал бы себя гораздо увереннее. Зашел бы в кабинет как будто мимоходом – как поживаете? Дай, думаю, зайду узнаю, как здесь в родных пенатах. А у меня все хорошо! Киоски … Тьфу!
… И снова возобновил восхождение на свою личную Голгофу, проклиная и допотопное пальто, и свою глупую выходку. Мир изменился …Когда двадцать лет назад читал лекции – все было другим, а особенно это раскованное и незнакомое племя с мобильными телефонами в руках. Бегут куда-то, постоянно смеются … А может это они над ним смеются?
Медленно пошел по третьему этажу, делая вид, что ищет нужный кабинет. Деваться некуда… Встреча уже назначена, и если он вернется назад, как это потом объяснить Белецкому? «Извини, заболел?" А вдруг его видели? «Вы знаете, этот Томашенко, ну помните, работал здесь раньше. Потом пошел металлом торговать. Видела его на лестнице – тянулся весь мокрый в каком-то дурацком допотопном пальто». Сгорбленный, будто восьмидесятилетний старик и в надежде, что его никто не узнает, Олег наконец остановился перед кабинетом заведующего кафедрой истории. Боязливо оглядываясь, пригладил взмокшие волосы и тихонько постучал в дверь… А спустя мгновение осторожно открыл ее дрожащими руками.
Белецкий встретил холодно. Пожал через стол руку и снова тяжело бухнулся в кресло. Кафедрой старый хрен заведовал давно… Еще в молодости выглядел солидно и капитально, а теперь еще больше погрузнел, постарел и выглядел, как развалившийся старец. Жидкие седые волосы его были коротко подстрижены, а большой рыхлый нос с красно-синими прожилками поглотил почти все лицо.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Сборник " " - Эд Макбейн - Современная проза
- Трое в доме, не считая собаки (сборник) - Галина Щербакова - Современная проза
- Собаки, страсть и смерть - Борис Виан - Современная проза
- Собиратель автографов - Зэди Смит - Современная проза
- Ленкина свадьба - Ирина Мамаева - Современная проза
- Один момент, одно утро - Сара Райнер - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Я сижу на берегу - Рубен Гальего - Современная проза
- Тимолеон Вьета. Сентиментальное путешествие - Дан Родес - Современная проза