Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне придется тебя уволить, Гло, – сказал Леонард ван Клиф.
– Что?! – переспросила та.
– Что слышала. Ты слишком стара для леди Виндермир, слишком толста в пышных платьях, ты не учишь роль и в последнее время… ну, скажу как есть: разваливаешься на части.
За этот вечер Кайл ни разу не видел, чтобы у Стива и Глории не нашлось слов, но когда-то все случается впервые.
– Что ж, – продолжал Лео, – если вам, алкашам, сказать нечего, я допиваю скотч и сваливаю отсюда. – Он допил, поставил стакан и поглядел на Кайла. – Эти старые развалюхи отлично сгодятся для романа, парнишка. Выжми из них все, что можно. – Он подошел к двери. – Пока!
Кайлу внезапно стало очень грустно – впервые за несколько лет. Ему вовсе не хотелось быть сейчас в этой комнате, но план бегства не придумывался. Смотреть на Глорию он тоже не хотел, а пришлось – чтобы не показаться грубым. Глаза у нее покраснели и увлажнились. Руки сложены на коленях, осанка безупречная. Она была потрясена. Стив сел рядом и погладил ее по ноге.
Кайл вспомнил, что давно не видел Британи – когда она вернется? Сколько свежего воздуха необходимо женщине?
Глория шевельнулась.
– Я придумала! – сказала она. – Пойду найду Британи и попрошу ее сделать мне пластическую операцию. Я снова буду молодой. Я изменюсь, вот увидите. Я читала брошюры – феминистки перевернули мир. Теперь мы в состоянии делать такое, о чем раньше и подумать не могли! Я продам серебро, если понадобится. – Она встала и пошла к выходу. – Заодно Британи удалит эту штуковину, которая донимает мою селезенку.
– Моя жена быстро ходит, – сказал Кайл. – Вы ее не найдете.
– Ну, попытка не пытка. – Глория повернулась к Стиву: – Когда ты увидишь меня в следующий раз, я буду молодой и красивой.
– Глория…
– Нет, милый. Я пойду. – Она пробралась через игрушки Кэнделла к выходу, взяла пальто и вышла в ночь. На несколько секунд дом замер, точно на фотографии, а потом Стив обратился к Кайлу:
– Что будете делать?
Кайл пожал плечами.
– Ну да, вы еще слишком молоды, чтобы знать, – сказал Стив, разглядывая цветную пластмассу вокруг. – Вы с женой хотите детей?
– Мы, возможно, расстанемся.
– Кэнделл был очень хороший мальчик.
Кайл понятия не имел, где искать ключ к этой шараде с ребенком.
– Не сомневаюсь.
– Полагаете, мы с Глорией его выдумали?
– Я такого не говорил.
– Посмотрим, что мир сделает с вами через несколько лет, Кайл. Посмотрим. – Стив достал из шкафа бушлат и охотничью шапку, оделся. – Ну, приятного вечера. Пойду разыщу мою Глорию. – И вышел.
Кайл обошел гостиную. Она была полна напряженной пустоты, какая обычно возникает в комнатах, где только что прошла вечеринка. Каждый стул и каждый уголок еще хранили недавние воспоминания. Кайл попытался сложить в голове весь вечер, бегая взглядом от двери к двери, от стакана к стакану. А потом вспомнил про кабинет Стива. Мороз пошел у него по коже. Он поднялся наверх с таким чувством, будто оказался в пещере, холодной, мокрой и пустой. Кайл словно держал зажженную свечу, причем крошечный огонек был его последней связью с человечеством: легкое дуновение – и она исчезнет.
В кабинете Стива стояла полная тишина, точно такая же, как и час назад. А возможно, как и десятки лет назад. Он приблизился к письменному столу и подумал о том, что лежит на дне последнего ящика.
Сел в кресло.
Посмотрел на ручку ящика.
Подумал о литературе.
Подумал о том, что у любого книжного персонажа несколько прототипов и что герои часто меняются по ходу истории. Порой Кайл сам не знал, зачем создал тот или иной образ; приходилось доверять своему чутью и писать дальше. Иногда прототипом героя оказывался не тот, кто задумывался изначально, и Кайл понимал это лишь к концу книги.
Существовал ли Кэнделл? Или Стив с Глорией сошли с ума?
Кайл понял, что Британи не вернется. Он почувствовал себя красивой вазой с отбитым краем.
Снова поглядел на нижний ящик стола. Что же могло так подействовать на Стива и Глорию? Какие события меняют нас до такой степени, что из живых людей мы превращаемся в карикатуры?
Кайл выдвинул ящик, но ничего нового не узнал. Ощущение было, что он смотрит на гору Рашмор или Ниагарский водопад. Он словно был туристом в этом мире, которому не принадлежал и никогда не будет принадлежать. Перед Кайлом в пыльном дубовом ящике лежала причина падения – ничего грандиозного или лиричного, отражающего всю скорбь мира и бесконечную боль человечества. Просто оранжевый шнур садового удлинителя. Как это понимать, черт возьми?
«Шелковый пруд»: Британи
Британи Фалконкрест шла не останавливаясь. Когда она проходила мимо поздних крокусов, покрытых инеем, ее озарило, что существует два вида прогулок. Первый – когда ты выходишь за дверь и точно знаешь, что скоро вернешься. Второй – когда ты уверена, что не вернешься никогда.
Город выглядел куда ярче, чем несколько часов назад. Звуки стали пронзительней, и все вокруг казалось не мертвым, а крепко и сладко уснувшим.
Что будет с Кайлом? Ничего, справится. Вначале ему станет больно, но потом все образуется. Легкая боль еще никому не повредила. На прошлое Рождество он мечтал найти идеальную елку, а Британи хотела дерево с характером. Теперь Кайл – дерево с характером. Подумаешь, большое дело. Он уже взрослый.
Британи стояла на углу и размышляла, когда рядом остановился автобус. Двери открылись. Водитель посмотрел на нее и сказал: «Проходите, юная леди».
Внутри было светло и как-то по-хлебному тепло. «Что ж, – подумала Британи, – пусть я не знаю, куда иду, но почему не добраться туда побыстрее?». Она поднялась в салон, поразмыслила, куда ей лучше сесть, и устроилась прямо за водителем.
«Шелковый пруд»: Стив
Стив шел навстречу огням главной торговой улицы города, шел быстро. За спиной осталась банда подростков с петардами и горящий автомобиль марки «хундай». «Хундай» горел так ярко, что стены окружающих домов светились белым. Ночь была тихая, и дым от машины поднимался в небо ровной колонной; пламя почти не шумело – словно воздух медленно выходил из шарика. За огнем Стив разглядел солнечные прожекторы театра – да сегодня премьера! Где же еще быть Глории? Когда он двинулся к театру, мимо пронеслась дюжина полицейских машин с мигалками и выключенными сиренами.
Спектакль уже закончился, прожекторы дали последний электрический залп и потухли. Улица почернела. Стив решил продолжить поиски жены в центре города. Когда глаза привыкли к темноте, из нее выплыли сочные неоновые вывески и огни фар, белые и красные маячки. Сквозь окна ресторана Стив увидел белые скатерти, манящие зажженные свечи, а за одним столиком – тройняшек. Перед ними был праздничный торт в бенгальских огнях. Стив посмотрел направо: там стояла Глория, тоже глядя на тройняшек, на их торт и белые искры. Она плакала.
Стив промолвил:
– Глория, прошу тебя, не плачь. К чему слезы? – Он обнял жену. – Пойдем-ка. Хочу показать тебе одно место.
– Какое?
– Сюрприз.
Стив повел Глорию за угол, где журчал фонтан, играя веселенькими огоньками.
– Вон, гляди, на той стороне площади…
– Что там?
– Сейчас узнаем.
Белое здание было подсвечено снизу, точно торт в голливудском кино. Из торта вот-вот должна была выпрыгнуть танцовщица.
– Пойдем, – пригласил Стив.
Глория посмотрела на табличку. Они собирались войти в планетарий.
– Стив, зачем все это?
– Ш-ш. – Он обнял ее за плечо, и, пока никто не видел, они прошмыгнули за бархатную ленту в длинный тихий коридор. – Сюда. – Стив открыл какую-то дверь. За ней оказалась чистая прозрачная вселенная и звезды, похожие на лужицы детского питания, расплескавшегося по небу. В зале больше никого не было, и Стив попросил Глорию сесть рядом. В самом сердце планетария зажужжали механизмы, завертелась линза, и включились главные проекторы. Стив взял жену за руку. Вместе они стали любоваться северными огнями.
Он повернулся к Глории.
– А что, если бы мы были не людьми, а пришельцами с далекой планеты? Мы отличались бы от остальных землян, и все наши поступки казались бы сверхъестественными и очень важными. Красота, чудо и надежда наполняли бы даже самые простые наши действия. Вот было бы здорово!
– Да, – согласилась Глория.
– А что, если б мы выбросили все наше барахло – дом, книги, плиту, ковры, пыль, – начисто забыли о прошлом и устремились бы в неизвестное?
– Было бы очень здорово, Стив. Правда.
Он слышал только свое и ее дыхание. Звезды молчали. Он пихнул ее в бок.
– Смотри, Большой Ковш.
– Точно.
– А вон Орион.
- Generation Икс - Дуглас Коупленд - Контркультура
- Дать 3.14зды! - Ильяс Фалькаев - Контркультура
- Дерьмо - Ирвин Уэлш - Контркультура
- Words of War - Apkx - Контркультура / Поэзия / О войне
- Сад Иеронима Босха - Тим Скоренко - Контркультура
- Сёма - Яна Грос - Контркультура / Русская классическая проза
- Возвращение - Дзиро Осараги - Контркультура
- Как мальчик Бяка царствовал - Н. Е. Мальчитэ - Контркультура / Русская классическая проза
- Бизар - Андрей Иванов - Контркультура
- Прикосновение - Галина Муратова - Драматургия / Контркультура / Периодические издания / Русская классическая проза