Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За столом молчали. Многие опустили головы. Первый раз против командира — это не очень приятно. Трук внимательно оглядел всех. Вот теперь, пожалуй, тянуть больше не следует.
— Ты меня неверно понял, Песла. И ты, Крилл, тоже. Мне не нужно вашего согласия на проведение опыта. Я уже провел эксперимент ночью. Десять обезьян облучены по рассчитанной программе, и у них изменена матрица наследственного кода. И, по существу, это не эксперимент, а помощь, которую мы обязаны оказать.
Песла даже не поднялся. Он смотрел на Трука и молчал. Но Трук видел, как в нем закипает ярость. Теперь вся команда смотрела на старика. Крилл даже убрал руки в карманы куртки. Песла стал медленно подниматься, но Трук опередил его.
— Прошу не перебивать, — резко бросил он. — Я еще не закончил.
Труку хотелось, чтобы Песла немного успокоился, пока он будет говорить.
— Ты прав, Песла. Хватит вести беспредметный спор. Наше совещание и так затянулось. Пора поставить вопрос, который следует решить.
Трук подошел к иллюминатору. Обезьяны по-прежнему спали.
— У меня не было времени советоваться с вами раньше. Слишком поздно пришла мысль об изменении наследственного кода. И вчера ночью я самостоятельно провел обработку вот этих десяти обезьян. Но я не специалист по космической биологии и не могу точно сказать, какие последствия для вида могут иметь изменения в коде. Поэтому надо всем решать, что делать с обезьянами. Можно их выпустить на волю, сняв гравитационную стену.
Он еще раз заглянул в иллюминатор, потом медленно повернулся к столу.
— Но еще не поздно ликвидировать результаты облучения: обезьян можно убить перед отлетом. Этот вопрос придется решать тебе, Песла.
— Ты хочешь перевалить ответственность на чужие плечи! — возмутился Крилл. — И ответственность за уничтожение десяти животных!
— Я хочу, чтобы на этой планете наверняка была разумная жизнь. — Трук подошел к столу. — А за уничтожение обезьян никто отвечать не будет. Полгода назад на Большой машине мы рассчитали, что имеем право без ущерба для развития вида убить 67 здоровых животных. А мы за все время анатомировали только троих, да и те были больными.
— Ты хитер, Трук. — У Песлы слегка дрожал голос. — Ты знал, что я не соглашусь на эксперимент, считая его ненужным. Мне не жаль десяти обезьян. В тысячелетней эволюции это ничего не значащая горсточка живого, и я с удовольствием их уничтожил бы. Но я не могу принять решение, не ознакомившись с тем, что ты наделал с обезьянами.
Трук отодвинул ящик стола и достал таблицы изменения наследственного кода. Вчера ночью их принесла Далька из машинного зала и бросила ему на пульт управления. Она устала и уселась в кресло рядом с ним. Пока он настраивал облучатель по программе, Далька сидела с закрытыми глазами. Теперь он смотрел, как Песла осторожно взял таблицы и углубился в них, внимательно выверяя каждый символ, каждое число. Трук напряженно ждал. О чем сейчас думает старик? Копается. Как будто не мог сразу посмотреть программу облучения. Ну, а если он скажет «нет»? Тогда придется приказывать. Теперь принялся сопоставлять структуру старого и нового наследственного кода, полученного после облучения…
И вдруг Песла хмыкнул. Это было так неожиданно, что многие рассмеялись. Трук облегченно вздохнул. Песла медленно поднял голову.
— Это не лишено смысла, — сказал он. — Но ведь облучением ты смахнул с молекулы всего несколько групп. Не думаешь ли ты, что природа сделала бы это и без тебя в самое ближайшее время! Тем более что изменение в коде не связано с нарушением физиологических структур животного.
— При случайном изменении характера и силы радиации на планете эти группы могли бы и закрепиться в молекуле.
— Возможно, — закивал Песла, — хотя я не уверен в этом.
— А почему ты не облучил всех обезьян в гравитационном загоне?
— Решил не рисковать. Если новое качество окажется вредным для вида, сравнительно небольшое число детенышей этих родителей и их внуки очень скоро вымрут и не окажут влияния на эволюцию. Если же это качество будет полезным и сильным, то и десяти обезьян может оказаться достаточно для развития вида.
Песла поднялся и протянул Труку таблицы.
— Ну что ж, — сказал он, — возможно, это как раз то, чего не хватало обезьянам для взлета к разуму. Я убежден, что твоя «помощь» не будет иметь никакого значения для планеты, но думаю, что на Стинбе одобрят твой поступек.
Потом Трук отдавал последние распоряжения. Его внимательно слушали, повторяли приказ и расходились по местам. Когда все было кончено, Трук подошел к иллюминатору. Он следил за тем, как исчезают гравитационные стены загона, как медленно поднимаются обезьяны и, неуклюже ковыляя, уходят в дальний лес. Среди них были и те десять сильных, рослых и, как говорила Далька, красивых. Они должны были родить новое поколение. Совершенно новое.
Вдруг на плечо Трука легла рука. Он обернулся.
— Слушай, Трук, — у Крилла был немного смущенный вид, — ты знаешь, я не очень хорошо разбираюсь в символике и ничего не понял в таблицах. Объясни, пожалуйста, какое новое качество ты ввел в наследственный код обезьян!
— Чувство вечной неудовлетворенности! — ответил Трук и выключил экран иллюминатора.
Д. БИЛЕНКИН
ДВОЕ В ПУСТЫНЕ
Будем на месте через двадцать минут, — сказал Борис. Воеводин кивнул. Они шли легким, мерным шагом — две крохотные точки посреди бесконечной пустыни. Под ногами, слабо пружиня, хрустели колючки; у бедер ритмично покачивались планшеты. Далекие горы пучились над горизонтом странными сизыми грибами: их основание подсекала белесая полоска мглы.
Борис сплюнул загустевшую слюну. Она упала на землю, свернулась шариком и тотчас обволоклась пылью.
— Напрасно, — заметил Воеводин. — Суше будет во рту.
Борис промолчал: слишком жарко. Однако еще не настолько, чтобы человек превратился в шагающий автомат. Это состояние наступит, когда потеряешь ощущение времени. Последнее случалось теперь с Борисом редко. Двадцать минут! Через двадцать минут они будут возле черного, как головешка, холма. Там они будут ждать машину.
Все просто, слишком просто. Уверенность хозяина, чувствующего себя в пустыне, как на улицах родного города. Как и там, нерушимое значение минут: «Алло, я буду у тебя через… нет, нет, не опоздаю!» Вот и вся романтика. И это спустя два месяца после того, как он, городской мальчишка, впервые очутился в пустыне.
Какой она виделась издали! Загадочной, однообразной, барханной, полной неожиданностей и приключений. Нет барханов, нет загадочности; неожиданностей, пожалуй, не больше, чем в городе. Вряд ли кто поверит, что одно из приключений было связано с комарами. Да, да, с комарами!
- Искатель. 1970. Выпуск №5 - Аркадий Адамов - Прочие приключения
- Искатель. 1966. Выпуск №6 - Зоя Журавлева - Прочие приключения
- Искатель. 1963. Выпуск №1 - Станислав Лем - Прочие приключения
- Искатель. 1966. Выпуск №1 - Алексей Очкин - Прочие приключения
- Искатель. 2014. Выпуск №3 - Людмила Малёваная - Прочие приключения
- Искатель. 2013. Выпуск №7 - Николай Буянов - Прочие приключения
- За Великой стеной - Михаил Демиденко - Прочие приключения
- Приключения-1966 - Виктор Смирнов - Прочие приключения
- Хранитель серого тумана - Родион Семенов - Прочие приключения
- Искатель, 2014 № 10 - Олег Быстров - Прочие приключения