Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будто связанные единой нитью, все чинно двинулись за экскурсоводом. Никто не заметил, что Гридин отстал.
Он стоял, чувствуя, как наливаются свинцовой тяжестью ноги, а в голове разрастается противный гипертонический звон: семнадцать пар глаз пронзали губернатора с «Группового портрета корпорации амстердамских стрелков» Дирка Якобса.
Причина смятения губернатора заключалась вовсе не в оценивающих взглядах этих давно умерших людей: картина висела как раз на той стене, у которой еще совсем недавно стояла его восковая копия.
Никаких других картин на этой стене не было!
До недавних пор судьба благоволила Гридину, но везение для него отнюдь не означало, что можно положиться на судьбу целиком и плыть по течению без руля и ветрил. «Ничто не может возникнуть ниоткуда», — любил повторять он, призывая подчиненных к активности. Но сейчас, в силу последних событий, едва ли в целом свете отыскался человек, способный убедить его, что ни в самом факте появления этой картины, ни в месте ее расположения нет коварного замысла или, что еще хуже, Божьего знамения.
3
В семь часов вечера Евгений позвонил в редакцию «Губернских ведомостей». Дежурил уже знакомый ему Игорь Васин. Н просьбу об аудиенции он откликнулся, как показалось Евгению, с удовольствием.
В сущности, детективу на сей раз было безразлично, с кем и коллег Павла беседовать, но в необходимости такой бесед перед встречей с Полянским он не сомневался. Заискивающие фальшивые интонации «диск-жокея» не просто настораживали тенденциозность его выводов и суждений могла повести предстоящий разговор по кривому руслу.
Игорь Васин встретил его у входа и предложил подняться комнату, где они встречались раньше. Производил он впечатление человека надежного и независимого, хотя Евгению доставало опыта, чтобы не доверять первому впечатлению.
— Игорь, я был знаком с Павлом без году неделю, как говорится, — Евгений достал из кармана синенькую книжицу с золотой тисненой надписью «ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ». — Я не и милиции, провожу частное расследование.
Повиновавшись приглашающему жесту, он сел за стол Павла.
— Ни разу не сталкивался с частными детективами, — не без интереса повертел удостоверение Васин и, перетянув резинку на «конском хвосте», водрузился на стол напротив.
— Вы первый, кто знает о цели моего пребывания в Приморске. Я хочу, чтобы вы стали последним.
— Заметано. А Полянский?
— Ему я в таком качестве не представлялся.
— А почему? — в глазах сотрудника отдела писем заискрилось лукавство.
— Ну… зачем? — не сразу нашелся Евгений. — Он лицо не совсем нейтральное во всей этой истории, хотя бы потому, что жил по соседству.
Игорь кивнул, закурил и перенес на стол Павла черную, похожую на перевернутую чашку пепельницу.
— Вас интересует Павел? — перешел он к делу.
— Скорее его взаимоотношения — со Шпагиным, Полянским, на работе вообще.
Игорь чему-то ухмыльнулся, тряхнул «хвостом».
— Незавидная у меня роль, а? — спросил, подмигнув. — Что-то вроде сексота…
Евгений засмеялся:
— Вы с ума сошли! Сексот — это секретный сотрудник. А я работаю по собственной инициативе. Откровенно говоря, у меня на это расследование нет никаких прав — ни клиента, ни контракта, ни оплаты, ни согласования с органами. Один, без оружия и за собственный счет. Которого, впрочем, у меня уже тоже нет. Поэтому, в отличие от сексота, состоящего на довольствии в так не любимых вами органах (и мною, кстати, тоже), за вами остается право в любое время послать меня на все четыре стороны.
— Почему вы решили, что я непочтительно отношусь к «птенцам гнезда Дзержинского»?
— Презрительное «гэбэшники» во время нашего знакомства и замечание коллеги «у него все гэбэшники» привело меня к такому заключению. Я не прав?
Теперь засмеялся Игорь. Беседу прервал телефонный звонок.
— Редакция, — дотянулся он до телефона и снял трубку. — И что же?.. Редакция-то здесь при чем? Обратитесь к участковому… Ах, вот так, да?.. Интересно. Я сейчас вряд ли помогу, но если вы нам напишете… Да… Да, в отдел писем. Васину Игорю Николаевичу. И фамилии укажите — участкового, соседа, номер отделения милиции, куда обращались… Не за что пока, до свидания. — Он положил трубку, посмотрел на Евгения: — «Сосед грозится меня убить. Обратилась в милицию. Участковый сказал: «Вот когда убьет, тогда и приходите». Решила позвонить в редакцию. Не в прокуратуру, а в редакцию. Все звонят в редакцию — жалуются на милицию, на «Скорую помощь», на жэк, «Водоканал», соседей… Так у нас тут понимают функцию четвертой власти.
— Что ж, когда первые три не работают, — поддержал разговор Евгений.
— Я сварю кофе! — соскочил Васин со стола.
Он достал из шкафа немецкую кофеварку, большую жестяную банку с зернами, сахар в стеклянной вазочке и принялся священнодействовать с проворностью бармена.
— Можно мне задать вам один вопрос? — обратился к Евгению, не оборачиваясь.
— Валяйте!
— А на хрена вам, простите, нужно вести это параллельное расследование? К тому же за собственный счет?
Вопрос был в «десятку». Если бы Евгений сам знал, как него ответить, все было бы намного проще и яснее. По крайне мере, для него самого.
Поросячий визг кофемолки оправдал минутное молчание.
— Я, честно говоря, поначалу и не собирался ничего расследовать. Приехал в Приморск просто так — прошвырнуться, на могилке Пашиной выпить за упокой его души. А потом… слово за слово, неувязочки, расхождения. Сработал инстинкт. Теперь честолюбие бросать начатое не позволяет. У меня когда-то учитель был, кореец. Он любил повторять: «Лучший способ не намокнуть под дождем — окунуться в море».
Васин вернулся на свое место, погасил сигарету.
— Вам что-нибудь удалось узнать?
— А вам?
— Мне?! Я же не детектив, Евгений Викторович. Не знал бы с чего и начать.
— Так всего много вокруг этого убийства?
Игорь не ответил, неопределенно развел руками.
— Что все-таки об этом говорят? В редакции, в городе?
— В городе — известно что. Боролся с мафией. А с кем боролся, на того и напоролся.
— А ты как думаешь?.. Извините…
— Да нет, нет, меня можно на «ты», — заверил Игорь. — Меня никто на «вы» не называет. Возрастом не вышел, да и невелика «шишка».
— В общем, я тоже не старый, — засмеялся Евгений. — Да и по должности — топтун, сыщик. Так что давай-ка на «ты». Не подумай, что я таким образом пытаюсь вызвать твое расположение к себе.
Они пожали друг другу руки.
— Что думаю по этому поводу я? — серьезно сказал Игорь и потянулся за новой сигаретой. — Думаю, что это — его амплуа.
— Чье… амплуа?
— У журналистов, как и у актеров, тоже есть амплуа. «Политик», «борец с мафией», «лирик», «патриот»… Но это совсем не означает, что мы остаемся такими в жизни. Маски. Игра.
— У тебя что, тоже есть ап… амплуа?
— А ты думал! Хотя, казалось бы, какое может быть амплуа в отделе писем?.. Но есть, наверно. «Сострадатель», «исповедник», «просветитель», «душеприказчик», «сам участие»… Что-то и этом роде. Весь вопрос в том, насколько человек понимает, где кончается игра и начинается жизнь.
— Выходит, Паша играл в борца с мафией?
В кофеварке забулькало, запыхтело, и по комнате стал распространяться аромат.
— Я думаю, что Паша просто потерял эту грань. Игра превратилась для него в образ жизни. Это хорошо, наверно. Это, можно сказать, высший пилотаж. Он перестал быть представителем «второй древнейшей» и начал представлять власть. Пусть четвертую, но все-таки.
— И за это…
— Упаси Боже! — отчаянно замахал руками Игорь и, соскочив со стола, стал заниматься приготовлением кофе. — Это всем даже нравилось. Свидетельствовало о свободе прессы и подлинности демократических процессов, так сказать.
— Кому — всем? Губернатору тоже?
— Но даже если нет?.. Что бы выиграл губернатор, откажись его «шестерка» Шпагин печатать очередной Пашин опус, от которого несло жареным?.. Паша отослал бы материал в «Комсомолку», «Русскую мысль», куда у него была протоптана дорожка после перепечатки «Фальсификаторов». Или, скажем, в «Литературку». К нам летом Юрий Щекочихин приезжал. Хорошо говорил о Паше, предлагал ему присылать материалы, хвалил за стиль, смелость, обобщения… да мало ли!.. Хоть в «Правду»! А так — что же… Ну, выступил, ну, срезал. Оно здесь, внутри, погорело-подымило да и потухло. Все свои, и сор в избе остался.
Отказать ему в логике было трудно. О том, к чему Евгений только начал подступаться, проделав адскую мыслительную работу, неустанно анализируя ситуацию и обращаясь к корреспонденции Павла, Игорь говорил запросто, как о само собой разумеющихся, очевидных вещах.
- Гастроль без антракта - Влодавец Леонид Игоревич - Боевик
- Товар из зоны отчуждения - Александр Афанасьев - Боевик
- Чёрный Ангел - Владимир Игоревич Родионов - Боевая фантастика / Боевик
- Битва президентов - Сергей Донской - Боевик
- Саван на понедельник - Дон Пендлтон - Боевик
- Крематорий - Кирилл Казанцев - Боевик
- Адвокат - Андрей Константинов - Боевик
- Железный тюльпан - Елена Крюкова - Боевик
- Час пик - Антон Антонов - Боевик
- Риск – это наша работа - Сергей Самаров - Боевик