Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — чуть слышно созналась я.
— А Натаниэль? Натаниэль тоже знал? — Эгберт говорил негромко и голос его звучал, как всегда, мягко, но в нём проскользнули нотки негодования.
Я кивнула.
— Не открылась мне, но призналась Натаниэлю, — в голосе названного сына маркиза прозвучал уже нескрываемый укор.
Я опустила глаза.
— Он сам узнал, — пролепетала я, чувствуя, как покрываюсь краской.
С минуту мы молча стоя друг напротив друга. Наконец Эгберт прервал тишину.
— И как твоё имя? Или мне продолжать звать тебя Тод?
— Алина, — пролепетала я.
— Алина… И куда ты сейчас направляешься, Алина?
— К его сиятельству Бертраму Оли… — Тьфу, совсем забыла титул маркиза.
— Бертраму Олиньи Клоре де Виена, — Помог Эгберт. — И что мой названный отец от тебя хочет?
— Полагаю ничего хорошего, — вздохнула я.
Юноша тоже вздохнул. Потом по-хозяйски схватил меня за руку и потащил в Большой зал, где меня ждал маркиз. Вернее, попытался потащить, потому что я сопротивлялась.
— Я зайду с тобой, тебе понадобится заступник, — пояснил Эгберт. — Названый отец терпеть не может, когда его водят за нос. Если я вступлюсь за тебя, он смягчится.
— От души благодарю, господин Эгберт, но будет лучше, если я зайду одна. Прошу вас, — взмолилась я.
Юноша нехотя кивнул и выпустил мою руку.
— Как знаешь.
— Спасибо.
Я нерешительно пошла дальше одна, уже сожалея о том, что отказалась от защиты Эгберта. Но если я права в своей догадке и Натаниэль просил у отца позволения взять меня в жёны, присутствие Эгберта всё бы только усугубило.
Стражники возле двери в Большой зал, которые всё это время строили из себя постаменты ожили при виде меня и с нескрываемым любопытством завертелись, пытаясь лучше рассмотреть.
Камыш под ногами большой залы был свежий. Маркиз восседал на стуле-троне один, если не считать песочного грейхаунда. Смотрел зло, исподлобья. Обвисшие щёки маркиза стали казаться ещё заметнее.
— Здравия ваше сиятельство, — я низко присела.
— Надела платье, — хмыкнул маркиз. — Ты знаешь, что в Виене это преступление выдавать себя за того, кем не являешься. А ещё преступлением является прелюбодеяние.
Я сглотнула. Мне становилась не по себе от пристального, полного ненависти взгляда хозяина замка.
— Я не прелюбодействовала, — произнесла я, стараясь говорить, как можно твёрже и ровнее.
— Ты живёшь в комнате с несколькими мужчинами, ничего и доказывать не придётся.
Ком в горле начал разрастаться.
— Но вы сами меня поселили туда, ваше сиятельство, — последние слова я добавила с трудом. Нельзя давать повод обвинить себя ещё и в неуважении. К сожалению неприятный маркиз был хозяином замка, где я в данный момент жила и был отцом человека, которого я любила.
— Потому что ты выдавала себя за мужчину! — Рявкнул его сиятельство и ударил кулаком по подлокотнику.
Я замолчала. В воздухе повисла тишина, которую спустя минуту нарушил маркиз.
— Ладно, я могу закрыть глаза на это твоё преступление, но ты навсегда откажешься от Натаниэля Кристана.
Сердце сжалось. Нет! Никогда!
— Ваше сиятельство, полагаю граф Натаниэль Кристан самостоятельно решит быть ему со мной или нет.
Голос предательски сорвался. А Бертрам Олиньи Клоре снова ударил по подлокотнику. Его лицо покрылось красными пятнами от гнева.
— Неужели думаешь я соглашусь женить своего единственного сына и наследника на дворовой девке?! Мезальянса не будет.
К горлу снова подкатил ком. Мне дико хотелось или разораться, или расплакаться, но я совладала с собой. Уставилась на ростовую картину позади маркиза, где всадник в доспехах (предположительно сам маркиз) восседал на белом жеребце. Картина мне откровенно не нравилась, но я вперилась в неё так, как будто прежде не видела ничего великолепнее.
— Тебе отвесят пятьдесят монет золотом, но ты больше никогда не должна оставаться с моим сыном наедине и как-то поощрять его интерес к своей персоне.
Ах, целых пятьдесят монет!
— Вы дорого цените своего сына, — сыронизировала я.
Маркиз не понял сарказма.
— Да, он для меня очень дорог. Единственный кровный сын. Ну так что, согласна?
— Нет, — покачала я головой.
— Хочешь больше?
Грейхаунд ощетинился и зарычал, чувствуя настрой хозяина.
— Нет. Некоторые вещи нельзя ни измерить, ни купить.
— А, надеешься стать маркизой. Завладеть всем. Этого не будет! Солнце никогда не взойдёт на западе, реки никогда не потекут к истоку, а я никогда не позволю моему сыну жениться на тебе.
На выходе меня ждали Натаниэль Кристан, Эгберт и Эльгибор.
— Отец сильно зол? — Спросил Эгберт.
— Не в восторге, — успела ответить я прежде, чем Натаниэль схватил меня за руку и потянул за собой к винтовой лестнице. Эгберт и Эльгибор было пошли за нами, но граф резко осадил их. — Нам надо поговорить вдвоём. Брат, оставь нас.
— С чего вдруг? — Заупрямился юноша.
Граф остановился и резко развернулся. Я буквально кожей чувствовала его негодование, но он умело скрыл чувство за напускным спокойствием.
— Потому что я тебя попросил. Мне с моей наречённой надо кое-что обсудить.
Эгберт опешил. А я не смела поднять глаза от неловкости. Юноша ничего не сказал, развернулся и пошёл в обратную сторону. Латник остался. Натаниэль же снова потянул меня за руку к лестнице. Но через два шага затормозил и развернулся уже к Эльгибору, следовавшему за нами своей тяжёлой поступью.
— А к тебе следует отдельно обращаться? — Со стражем Натаниэль уже не сдерживался. — Иди, охраняй что-нибудь вон там, подальше от нас. Вернёшься к обязанностям после ужина. Понял? Удивительно!
Оказалось, мы пришли в покои Натаниэля Кристана. Светлая просторная комната с тремя окнами, мраморной статуей воина у изголовья широкой кровати. На полу шкура медведя. На потолке лепнина. На стенах гобелены. Граф подвёл меня к окну, повернул к себе лицом. Наконец мы могли поговорить без свидетелей.
— Что сказал батюшка? — Спросил Натаниэль Кристан и выглядел он напряжённо-взволнованным. Видать последнее слово было за маркизом.
— Тебя оценили в пятьдесят монет, — не стала я скрывать.
Граф наклонил голову, усмехнулся, потом обхватил руками моё лицо.
— Отец неплохой, просто дай ему время, — проговорил он перед тем как поцеловать меня.
Это меня успокоило, и я расслабилась в объятиях Натаниэля, наслаждаясь прикосновением его губ и вдыхая цитрусово-лавандовый аромат с кумарином и ванилью.
— Завтра мы едим ловить чудовище? — Перевела я тему разговора.
— Ты не едешь, это опасно, — отрезал Натаниэль Кристан.
— Со всем уважением, ваше сиятельство, я не спрашиваюсь.
Натаниэль нехотя кивнул. Наверно чувствовал вину, за то, что его отец не принял меня. А потому и сдался, не стал настаивать.
— Верхом уверенно держишься? — Спросил Натаниэль.
Нуу… Я замялась. В десять проехалась на лошади. Шагом. Кружок по парку. И вели её под уздцы. Это считается? Граф
- Адская академия, или Свадьбе не бывать (СИ) - "Мышь Летучая" - Любовно-фантастические романы
- После полуночи становится жарче - Синтия Иден - Любовно-фантастические романы
- Дракон моей мечты - Энди Фэничел - Любовно-фантастические романы / Эротика
- Ups & Downs - Северная Изольда: - Любовно-фантастические романы
- Тростниковая птичка - Улыбающаяся - Любовно-фантастические романы
- Пропасть между нами. Знак бесконечности (СИ) - Джахи Джамиля - Любовно-фантастические романы
- Ни слова о ведьмах! - Елена Михайловна Малиновская - Любовно-фантастические романы / Попаданцы
- Ведьминские истории 2. Ни слова о ведьмах! (СИ) - Малиновская Елена Михайловна - Любовно-фантастические романы
- Зов крови (СИ) - Малиновская Елена Михайловна - Любовно-фантастические романы
- Ведьма (СИ) - Вега Маришка - Любовно-фантастические романы