Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парус был готов, оставалось лишь поднять якорь, когда вернутся поджигатели. Кросснесс полыхал в ночи, как огненная башня.
- Прыгай! - приказал мне Лейф.
"Рывком я разорвал веревки, которые до этого перетер о раковины на своем поясе. Один из бретонцев догадался о моем намерении. Он бросился на меня, размахивая дротиком. Жгучая боль рассекла мне щеку. Я повалил этого человека и швырнул его дротик в реку, затем прыгнул..."
Концом пальца Тюркер массировал вздувшийся шрам на ране.
- Кровь струилась у меня по лицу. Я проплыл по течению до камышей, где живут цапли и выдры. Я чувствовал на себе дыхание смерти. Я еле передвигался, увязая в иле, и силы покинули меня. Когда я открыл глаза, корабль гэлов исчезал в утреннем тумане. В этот момент прибыли на трех длинных лодках Иннети-ки, вождь Виннета-ка и несколько скрелингов, оставшихся на острове. Чувство чести скрелингов запрещало им сражаться ночью. Несмотря на мольбы дочери, Виннета-ка дождался рассвета, чтобы обратиться с речью к воинам. Слишком поздно... Я стоял неподвижный, как скала, перед горем Иннети-ки, сжимавшей в объятиях маленького Эйрика. Она не плакала, ибо скрелинги презирают слезы, но лицо ее стало пепельным.
Бьярни Турлусон плюнул в почерневшие обломки.
- Пусть перед моей дверью в Восточном поселке в Гренландии поставят позорный посох, если я вернусь домой, не отомстив за все это. Почему ты один в Кросснессе и на реке, Тюркер, и почему вождь скрелингов избегает нас?
- Виннета-ка, Иннети-ки и все скрелинги - мужчины и женщины, старики и дети, а также сын Лейфа - отправились по реке в край озер всего лишь три дня назад. Они направляются на большой сбор всех манданских племен, где встречаются речные, лесные, равнинные и озерные братья. Это - закон, и никто не может уклониться. Они вернутся, когда закончатся празднества белого времени года. Уплывая на березовой пироге, жена Лейфа попросила меня остаться здесь на утесе и сторожить парус викингов.
В этот момент Омене-ти, скрелинг, закончив ощипывать тетеревов издал продолжительный свист и направился к группе викингов.
- Вот к нам идет мудрость скрелингов, - сказал Тюркер, прищурившись. Свистом он предупреждает, что не стремится узнать наши секреты.
Старый следопыт мерил вереск ровным шагом.
- Почему ты не последовал за остальными на праздник своего народа? настороженно спросил Скьольд.
Тюркер разразился смехом, и тысяча складок прорезали его лоб и щеки.
- Почему не мелят одновременно твердоостный ячмень и гладкую пшеницу? Омене-ти - не мандан. Он принадлежит к племени, которое называют беотуками, мой маленький брат. Среди мандатов он, как старый Тюркер среди викингов, чужак.
Снова франк с рябым лицом сощурил свои хитрые глаза.
- Беотуки живут на большом острове в трех днях плавания... Омене-ти может показать нам дорогу по волнам. Ибо земля, которую гэлы называют Стокфишем, и есть та самая земля, которой предки-беотуки Омене-ти дали название Белого острова.
Викинги восхищенно посмотрели на Тюркера. Тот, кто обнаружил виноград на Новой Земле, был, конечно, отличной от них расы - реалистичной и одновременно наделенной богатым воображением... Омене-ти поравнялся с викингами и поднял правую руку на уровень сердца, ладонью наружу.
- Омене-ти, - начал Тюркер...
Скрелинг выслушал его, ничем не выдав своих чувств, затем заговорил сам и говорил долго. Скьольд завороженно слушал этот язык ниоткуда.
Тюркер повернулся к Эйрику Рыжему.
- Омене-ти говорит, что готов сопровождать тебя по морю. Дай ему только время заточить наконечники стрел - один вечер. Он также говорит, что действовать нужно быстро, ибо пасть ветров наполнена снегом.
- Отправимся в путь завтра на рассвете, Тюркер. Мы привезли из Гренландии две бочки с пивом. Выпьем сегодня ночью на песчаном берегу десять полных рогов и нальем двадцать мер богу Тору чтобы он подарил "Большому змею" попутный ветер. Мщение будет нам в сладость.
Омене-ти ощупывал кончиками пальцев зубы лани, украшавшие бахрому его вампума. Может быть, он просил какое-нибудь загадочное божество быть благосклонным к походу, который приведет его на окутанный туманом Белый остров.
Глава III
Когда "Большой змей" подошел к унылому берегу Стокфиша, снежная буря меняла очертания скал и просторных участков холмов, чередовавшихся, как зубья пилы. Черные рифы, похожие на головы тюленей, выступали из клокотавшей водяной пены на один-два фута в ста саженях от берега.
Эйрик Рыжий, наклонившись вперед, выкрикивал команды гребцам, наполовину ослепленным порывами ветра со снегом. Дважды дракар скрежетал по дну килем. Справа и слева волна разбивалась в водяную пыль о невидимые скалы.
- Давай! - завопил Эйрик, угадав свободный проход среди подводных скал.
Киль царапнул по подводной скале, и весь корпус - от фигуры дракона до кормы - застонал. Кто-то стал взывать к духу Тора, встревоженный треском наружной обшивки. Затем наступила тишина. "Большой змей" плыл в свободной воде. Старший над гребцами измерил глубину - пятнадцать футов.
На расстоянии полета стрелы от берега бросили якорь, и гребцы, наконец, смогли стряхнуть снег, который утяжелял их парки с капюшонами.
Тюркер и Омене-ти тихо переговаривались, опершись о мачту. Скрелинг несколько раз указал рукой на холмы, как будто старался в чем-то убедить франка. К ним подошли Эйрик и Бьярни Турлусон.
- Он узнает места?
- Узнает. Говорит, что раньше здесь охотился. Его род с давних времен живет за холмами, и он утверждает, что сможет найти их пещеры. Он хочет отправиться один, поскольку опасается, как бы пугливые беотуки не убежали при нашем приближении.
- А если люди из его рода ничего не знают о гэлах? Если эта земля остров и если этот остров такой же большой, как Исландия, то здешние скрелинги могут совсем не знать о гэлах, причаливших в сорока или пятидесяти милях отсюда.
Тюркер медленно перевел речи викинга. Омене-ти выслушал до конца, не выказывая признаков нетерпения, велеречивые объяснения франка, разделявшего опасения Эйрика, но в глубине его серых глаз плясал насмешливый огонек, и лицо его, потрескавшееся, как иссохшая земля, смеялось всеми своими морщинами.
Он заговорил, и Тюркер широко раскрыл от изумления глаза и два-три раза гоготнул, как будто перед ним был самый лучший на земле рассказчик небылиц.
- На севере, востоке, западе или юге Стокфиша не может произойти ничего, о чем бы меньше чем за сутки не узнали бы все береговые или горные скрелинги. На самых высоко расположенных точках люди одного рода разжигают костры, а в двух, трех, пяти милях дозорные другого рода узнают по дыму о грядущей опасности или о любой важной новости. А этот род, в свою очередь, предупреждает соседний род и так далее. Или же, когда дождь или снег заволакивают небо, гонцы бегут от одной семьи к другой.
Скрелинга, казалось бы, не волновало, что происходит вокруг него. Его острый взгляд был прикован к одной точке на песчаном берегу. Некоторое время назад перестал идти снег, и взорам открылся пейзаж. На расстоянии чуть меньше ста саженей большая группа елей преграждала дорогу ветру. За ней скопился снег, который удерживался низкими волочившимися по земле ветвями, а прямо на обращенном к морю склоне Омене-ти обнаружил... Да, ничем другим это быть не могло... Только опытный взгляд охотника мог различить эти необычные утолщения одинаковой формы. Воспоминание о прежней жизни было как ласковое прикосновение, но он уже не являлся беотуком. Как этот бледнолицый ухитрялся так много говорить!
- Человек! Я думаю, нам не придется бежать в горы.
- Что он говорит? - спросил Скьольд.
- Что нам не придется бегать по горам. Но пусть меня утащат демоны, если я понимаю, почему!.. Его охватило безумие...
Омене-ти раздевался, оставаясь безучастным к всеобщему изумлению.
Он развязал шнурки, которыми были привязаны к поясу поножи из лосины, снял тонко выделанную муфлоновую рубаху и мокасины, оставив из всей одежды лишь кожаную набедренную повязку, свободно ниспадавшую по обе стороны пояса.
Знаки, фигуры, красные, синие и зеленые линии располагались поперек его туловища и плеч с выступающими мускулами, сбегали гирляндами вдоль жилистых ног. Ни слова не говоря, он запрыгнул на планширь (Планширь брус, проходящий по верхнему краю борта.) и нырнул в море.
Тюркер рванулся, чтобы задержать его, но было уже слишком поздно. Он оступился и ударился подбородком о планширь.
- Насмотрелся я сумасбродов у себя в стране да и у вас, но этот в безумии превосходит всех, - проворчал он, уязвленный.
И тут его прорвало.
- Замолчи, Тюркер. Мудрость - чаще всего удел молчаливых людей. Болтун находит тысячу причин, чтобы перемалывать тысячу мер чепухи в день.
- Бьярни Турлусон, я сейчас докажу тебе...
Франк собирался ввязаться в одну из тех словесных перепалок, которые так нравились его неуемной натуре, но появление скрелинга в десяти морских саженях от побережья быстро положило конец спору.
- История морских разбойников (сборник) - Иоганн фон Архенгольц - История
- История морских разбойников - Иоганн Архенгольц фон - История
- Атлантический океан - Жорж Блон - История
- Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков - Военная документалистика / История
- Красные и белые - Олег Витальевич Будницкий - Биографии и Мемуары / История / Политика
- Алиенора Аквитанская. Непокорная королева - Жан Флори - История
- Последний крестовый поход - Ксавье Элари - История
- Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860–1920-е годы - Михаил Иванович Вострышев - История / Публицистика
- Походы викингов - А. Гуревич - История
- Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход - Сергей Анатольевич Шаповалов - Исторические приключения / История