разворачивается и удаляется, не проронив ни слова. Обращается в серого дракона и улетает в неизвестном направлении.
Я хмурюсь. Мне ее жаль. Я твердо намерена еще вернуться к теме чуть позже. И надеюсь, что однажды Ян разрешит отпустить ее. Я убеждена, что Александра лучше, чем считает Ян. Для меня совершенно очевидно: ей не нужно быть заточенной в пекле, чтобы анализировать и прорабатывать свои ошибки. А кое-какие ее огрехи – таковыми и не являются. Ей столько раз приходилось делать сложный выбор.
Она – как будто раненое дитя, непонятое, заточенное в теле взрослой женщины-дракона. И Ян в какой-то степени виноват перед ней. Она открылась мне всего на один миг, за который я многое успела понять. И я просто надеялась, что однажды в будущем она откроется ему, и Ян тоже поймет сестру.
Но сейчас Александра свободна, потому что я не собиралась ей больше ничего приказывать. А Ян… в его повелениях тоже нет необходимости, ведь все нужные, касательно запрета освобождения Смога, были отданы ей ранее.
Наверное, Ян все же прав. В Александре бурлили противоречивые эмоции, и она могла поддаться им и попытаться вызволить отца, поэтому было логично управлять некоторыми действиями драконихи. Значит, заклятие, которым я связала ее, имеет место быть, но ни по каким сторонним поводам мы не собирались его использовать.
Велес и Гай подошли ко мне. Гай крепко прижал меня к себе, и я была совсем не против подобной близости. Пушистый мех накидки щекотал нос.
Гай попросил меня беречься и не забывать его. По его словам, он сожалел о том, что я лишилась бессмертной жизни в раю. Однако упомянул, что будет рад тому, что рано или поздно мы продолжим общение, пусть и в нави.
Вместе с отцом Гай присматривает за миром духов, перемещает оттуда новые души в явь. Я же буду приглядывать за душами умерших, забирать их из мира, который начну называть не явью, а порубежьем. Интересно, будем ли мы с Гаем часто пересекаться в ходе работы? Если честно, я бы этого хотела.
Велес не оставил меня без внимания.
– Ладно, – произнес он важно и деловито, – если цмок тебя обидит, помолись мне. И я с ним отдельно побеседую.
Ян закатил глаза, намекая, что Велес переигрывает.
– Как помолиться? – уточнила я, будто на всякий случай.
Ян возмущенно сверкнул в мою сторону глазами.
Помолиться – то же самое заявила Жива, но я упустила возможность спросить о главном. Если мне когда-нибудь понадобится их помощь или будет нужно с ними связаться, неужели я могу это сделать?
Однако каким образом?
– Как умеешь, – ответил Велес. Игривость в одночасье стиралась серьезностью. – Боги слышат больше, чем вы, люди, думаете. И совсем не обязательно говорить какие-то определенные, правильные слова. Подойдут любые. Но они должны быть искренними, и вы должны верить в них, как и в то, что получите ответ.
– Хорошо, – согласилась я. – Спасибо тебе, Велес.
– До встречи через сто лет на той стороне, – подытожил он.
С улыбкой на лице я кивнула.
Два высоких медведя родились из клубов бурлящего пара и неспешно бежали к мосту, за которым догорал рассвет. Небо становилось светлым, нежно-голубым и чистым и заливалось солнцем. Когда с нами попрощался и улетел Алексей, на берегу остались незнакомые цмоки. Ян на несколько минут отлучился к ним, и ощущение того, что я осталась одна, не нарушалось их приглушенными голосами.
Затем цмоки приняли драконьи обличья. Они улетали группами, пока берег полностью не опустел. На нем теперь были лишь мы с Яном.
Было раннее утро, солнце вконец разбудило напуганный, пострадавший от лап и зубов волколаков город. Часть драконов еще летала над парком, вертолеты и армия пытались их атаковать, не понимая, что именно делают цмоки – избавляют явь от пытающихся сбежать и укрыться в убежищах волков, будто не осознавая, что драконы и потушили пожары.
Теперь, когда саблезубые звери с алыми глазами исчезли, драконы могли спрятаться от человеческих взглядов с помощью магии, как часто делал Ян, когда летал над моей фермой, над «Новой жизнью» и над Гомелем, и страной или даже миром, желая остаться незамеченным, но они этого не делали. Хранить тайну о существовании мифических созданий из древних легенд, которых все считали вымыслом – стало бессмысленным.
Мы с Яном смотрим вдаль, он приобнимает меня, уставшую и обессиленную из-за опасного и тяжелого злоключения, поддерживая, давая на себя опереться, и я медленно опускаю голову к нему на плечо.
– И что теперь будет? – спрашиваю я, подразумевая не собственную жизнь, а то, что человечество узнало о волках и драконах.
– Они забудут, – просто отвечает Ян. – Эти дни превратятся в предание, в небылицу, когда сменятся несколько поколений. Через триста, пятьсот или тысячу лет. Как уже и было раньше.
– Сейчас есть интернет, – замечаю я, усомнившись. – Останутся фотографии и видеозаписи.
Ян пожимает плечами:
– Возможно, спишут на качественный монтаж. Люди, видевшие все воочию, рано или поздно умрут, а потомки – забудут, что события происходили в действительности. Мы не планируем снова обнаруживать себя, мы исчезнем, а волколаки не смогут обратиться. Поэтому тот отрезок времени, когда по небу летали цмоки и сражались с оборотнями, сотрется из подлинной истории вместе с памятью людей, которые хранят о нем воспоминания.
Звучало правдоподобно. Нынешнюю войну сверхъестественных существ впишут в предания, как и прошлую, и люди опять будут считать произошедшее мифом.
– Пойдем, – сказал Ян, меняя тему, и сдвинувшись с места, увлекая меня за собой. – Устала?
– Неописуемо, – не солгала я.
– Ладно, – произнес он, – пока мы как будто бы все еще выполняем долг по спасению твоего мира, пожалуй, можно и прокатить тебя еще разок. Последний.
Появляются знакомые лазурные клубы тумана, приятного, мягкого и обволакивающего, сверкают синие молнии, и меня отрывает от песка – я кружусь в невесомости, ощущая легкость. А после оказываюсь на твердой поверхности – на спине кобальтового цмока. Он взлетает, мы вздымаемся ввысь.
Стремимся навстречу солнцу, меня обдувает прохладный ветер, но мне тепло, ведь дракон подо мной горячий, внутри него – сверхъестественный огонь. Закрыв глаза, я прислоняюсь головой к шипу на хребте и вообще ни о чем не думаю, даже о том, куда направляемся.
Когда я открываю глаза, то обнаруживаю, что мы находимся рядом с домом Яна в «Новой жизни». Он привел меня к себе домой. С местом связано немало детских и юношеских воспоминаний. Чувство покоя окутывает меня. Хорошо, что Ян решил направиться именно сюда.
И только когда я оказываюсь на крыльце, я вздрагиваю. Кинли! Он ведь
