— … не вижу повода для беспокойства, Игорь.
— Злодеус, мы не можем делать вид, что ничего не происходит! — встревоженный голос Каркарова звучал приглушённо, как будто он специально старался, чтобы его не услышали. — Вот уже многие месяцы он становится всё отчётливее и отчётливее, не стану отрицать, я напуган…
— Тогда беги, — оборвал его Злей. — Беги, я что-нибудь придумаю в оправдание. Но сам я останусь в «Хогварце».
Из-за угла показались Злей с Каркаровым. Злей, с гнуснейшим выражением на лице, вытащил палочку и раздвинул ближайшие розовые кусты. Из многих кустов понёсся испуганный визг, а после выскочили тёмные фигуры.
— Минус десять баллов с «Хуффльпуффа», Фоссет! — рыкнул Злей на прошмыгнувшую мимо девочку. — А также, минус десять баллов с «Равенкло», Стэббинс! — когда следом за ней прошмыгнул мальчик. — А вы двое что тут делаете? — добавил Злей, заметив впереди себя на дорожке Гарри и Рона. Каркаров, как понял Гарри, при виде них несколько смутился. Его рука нервно потянулась к бородке, и он начал завивать её пальцами.
— Мы гуляем, — коротко заявил Рон, обращаясь к Злею. — Это пока не запрещено законом?
— Гуляете? Ну и гуляйте! — снова рыкнул Злей и стремительно прошёл мимо. Длинная чёрная мантия развевалась сзади. Каркаров поспешил за Злеем. Гарри с Роном побрели дальше.
— Чего это Каркаров так засуетился? — пробормотал Рон.
— И с каких это пор они со Злеем на «ты»? — задумчиво добавил Гарри.
Они дошли уже до большого каменного оленя, над которым били высокие сверкающие струи фонтана. Над каменной скамьёй высились два огромных силуэта, глядящих на воду в лунном свете. Вдруг до Гарри донеслись слова Огрида:
— Я, как вас увидал, в момент понял, — произнёс он странным глухим голосом.
Гарри с Роном застыли на месте. Как-то сразу им стало понятно, что это не та сцена, на которую можно просто так взять и набрести… Гарри оглянулся назад и увидел, что там, наполовину скрытые в розовых кустах, стоят Флёр Делакёр и Роджер Дэвис. Он похлопал Рона по плечу и дёрнул головой в их сторону, имея в виду, что они могут легко скрыться в том направлении, не будучи замечены (Флёр и Роджер были очень сильно заняты собой), но глаза Рона при виде Флёр в ужасе расширились, он отчаянно затряс головой и затащил Гарри ещё глубже в тень от оленя.
— Что же ви поняли, Ог'ид? — заинтересовалась мадам Максим, и в её низком голосе отчётливо прозвучали мурлыкающие нотки.
Гарри не желал ничего этого слышать; он знал, что Огрид пришёл бы в ужас, узнав, что его подслушивают в такой ситуации (по крайней мере, сам Гарри точно бы пришёл) — если бы это было возможно, он заткнул бы уши пальцами и начал бы громко мычать, но, реально, это был не выход. Вместо этого Гарри попытался заинтересовать себя жуком, ползущим по спине северного оленя, но, к несчастью, жук оказался недостаточно увлекательным существом, чтобы заставить забыть о следующих словах Огрида:
— Я просто понял, что… что вы такая же как я… у вас это кто, мама или папа?
— Я… не понимаю, о чём ви, Ог'ид…
— У меня — мама, — тихо сказал Огрид, — она была одна из последних в Британии. Яс'дело, я её не больно-то хорошо помню… ушла она от нас, понимаете. Мне тогда было три. Не было у неё материнских чувств… Ну, да у них это не в натуре, правда? Не знаю, чего с ней сталось… может, уж померла, откуда мне знать…
Мадам Максим промолчала. И Гарри, вопреки всем своим намерениям, оторвался от изучения жука и, глядя поверх оленьих рогов, стал слушать… раньше Огрид никогда не вспоминал о своём детстве.
— Отцу она разбила сердце. Он был маленький такой, папаша мой. К шести годам я уж мог его поднять и поставить на комод, когда он меня уж очень доставал. Он тогда хохотал… — голос Огрида сорвался. Мадам Максим слушала неподвижно, видимо, глядя на воду. — Папаша растил меня один… а потом помер, как раз когда я в школу пошёл. Там уж мне самому пришлось пробиваться. Думбльдор очень мне помог. Очень он ко мне добрый…
Огрид достал большой шёлковый платок в горошек и трубно высморкался.
— Ну да неважно… хватит про меня-то уж. А вы? У вас-то это с какой стороны?
Мадам Максим вдруг вскочила со скамьи.
— Становится прохладно, — произнесла она — но, что бы там не происходило с погодой, она не была такой холодной, как её голос. — Думаю, мне пора.
— А? — тупо отозвался Огрид. — Нет, не уходите! Я ж раньше никогда не встречал… других!
— Каких таких дгугих? — ледяным тоном осведомилась мадам Максим.
Гарри, например, сразу понял, что Огриду лучше бы не отвечать; он стоял, сжав зубы, и изо всех сил надеялся, что тот промолчит — но всё было напрасно.
— Других полугигантов, конечно же! — воскликнул Огрид.
— Да как ви смеете! — завизжала мадам Максим. Её визг трубным гласом прорезал мирную тишину ночи; Гарри услышал, как сзади Флёр с Роджером отскочили от розового куста. — Мне ещё никогда не наносили такого оскогбления! Полугигант? Муа? У меня… у меня… пгосто шигокая кость!
Она сорвалась с места, распугивая с кустов разноцветные облачка фей. Огрид оторопело сидел на скамейке и глядел ей вслед. Было слишком темно, и выражение его лица нельзя было различить. Затем, минуту или даже больше спустя, он встал и побрёл прочь, не к замку, а через чёрный двор по направлению к своей хижине.
— Всё, — сказал Гарри, — пошли…
Но Рон не шевелился.
— Что такое? — спросил Гарри, поглядев на него.
Рон повернулся к Гарри с самым серьёзным видом.
— Ты знал? — прошептал он. — Что Огрид полугигант?
— Нет, — пожал плечами Гарри, — а что такого?
По тому, каким взглядом ответил ему Рон, он сразу понял, что в очередной раз продемонстрировал полную неосведомлённость в делах колдовского мира. Воспитанный Дурслеями, Гарри не имел ни малейшего представления о таких вещах, которые для колдунов являлись само собой разумеющимися, правда, чем дальше Гарри учился в школе, чем реже сталкивался с подобными явлениями. Но сейчас было ясно, что ни один нормальный колдун не сказал бы: «а что такого», узнав, что у одного из его друзей мать была гигантесса.
— Объясню в замке, — еле слышно сказал Рон, — пошли…
Флёр с Роджером куда-то скрылись, возможно, в некую более уединённую кущу. Гарри с Роном вернулись в Большой зал. Парватти с Падмой сидели теперь очень далеко, окружённые целой толпой бэльстэковских мальчиков, а Гермиона снова танцевала с Крумом. Гарри и Рон выбрали столик подальше от танцевальной площадки и сели.
— Итак? — понукнул Гарри Рона. — Что за дела с этими гигантами?
— Ну, они… они… — Рон мучительно подыскивал слова, — не очень хорошие, — неловко закончил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
