Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это значит, человек вообще ничему не учился.
— И считает себя выше других! За окном стелилась прозрачная тишина. Одинокая машина проплыла за поворот, блеснув красными сигналами. Дима уткнулся лбом в холодное стекло. Он заговорил, наблюдая, как слова расползаются пятном конденсата.
— Получается, Михайловна не хочет ее увольнять, она попросила кого-то из вас. Меня она точно не просила.
— Лена сказала, это может сделать кто угодно, если она кому-то не нравится…
— Вот, а эта Аля ведь не нравится всем.
— И кто еще ей скажет, ты же мужчина! Дима молчал. Испарина таяла на стекле, истончаясь по краям и улетучиваясь.
— Ну и что? — спросил он, когда пятно исчезло. Девушки отвернулись, изобразив одинаковую гримасу. Они тихо засовещались, а Дима так и стоял у окна. Ему хотелось грызть ногти.
У него чесалось в носу и между лопаток, но он терпел, чувствуя дамское присутствие, ожидая, когда нервные импульсы растают один за другим. Девушки снова заговорили хором:
— Ну слушай, Митяй, ты же у нас самый честный.
— Ты же всегда говоришь людям правду, всегда!
— Кто еще скажет ей, как не ты? Она сидела за самой дальней перегородкой, там пылился древний «пентиум» с матричным принтером, который девочки назначили Але. Она не возражала. Она вообще мало говорила, и всегда не по делу — это, наверное, и злило остальных, решил Дима.
— Какими ветрами? — спросила Аля прокуренным голосом, обернувшись ему навстречу. Она работала над чем-то, хотя пока ее не печатали. Все ее материалы застревали где-то у редакторов, но Аля работала и работала, добывая темы неизвестно откуда. Дима читал одну ее заметку: вещи лежат в женской сумочке, каждая олицетворяет черту характера ее хозяйки. Говорящие вещи. Неформат. На краю стола пылилась черная шоколадка, разломленная на осколки.
Дима рефлекторно потянулся к самому мелкому, но Аля отодвинула шоколадку подальше. Так было не принято.
— Говори давай чё-что. Его снова потянуло грызть ногти. Дима остановил руку на полпути ко рту, и она повисла у подбородка.
— В общем, — искусственно проговорил он. — Тебя здесь почти все не любят. Хотят, чтобы ты написала заявление.
— А ты?
— Что я?
— Ну, ты сам как? Аля подняла резкие брови, вытянула пыльную джинсовую ногу и стукнула носком сапога о системный блок.
— Ч-черт, завис опять, — она покосилась на монитор и снова уставилась на Диму.
— В общем, — снова замялся он. — Если честно, тебе вряд ли понравится здесь работать, раз уж так. То есть, ты тут не при чем, но в таких условиях…
— Ладно, — Аля отвернулась и принялась размашисто собирать вещи.
— Без проблем.
— Если честно, я сам не знаю, что здесь делаю, — зачем-то сказал Дима.
— Ничего, — успокоила его Аля. — Разонравится — найдешь себе что-нибудь. Даже я что-нибудь найду. Она встала и пошла, споткнувшись о ножку стула. «Сломанная кукла», — подумал Дима. Еще одна.
— Подожди, а написать… — сказал он, но Аля уже исчезла за перегородкой.
— Всем пока, — донесся ее шершавый голос, и спустя полминуты хлопнула тяжелая дверь. Девушки пришли благодарить. Они спросили, заварить ли ему чай, но Дима не ответил. А так и стоял, держа вялую руку у подбородка. «Что-то поменялось», — думал он. И не сейчас, а вообще. И не просто, а насовсем.
3 марта 2005 года
Клуб на Чистых назывался «Место, ранее не имевшее названия».
Кухня давно закрылась, кальянщик уехал, а расценки в баре Макса решительно не устраивали. Тем более, терминал не работал. Хотя диджей был неплох, и музыка тоже, но ровно в три все дружно засобирались куда-то, и зал опустел. Максим и сам ушел бы — если бы мог выдержать еще хоть ночь в этой засранной гостинице.
— Слушай, ты же сказал, у тебя можно заночевать, — крикнул он в ухо парню с телестудии, которого тоже, кажется, звали Макс.
— Можно! — ответил парень, хлопнув его по спине.
— Но уже почти утро!
— Да расслабься, тут как раз будет самое интересное. А ты не пьешь?
— Нет. Дорого, неохота.
— А, дорого, дорого… короче, тогда у меня тут есть один порошок, МДМ и ЛСД пополам с коксом, хочешь? Я всё равно не буду.
— Не нужно, спасибо! — Максим затряс головой. Он до сих пор немного опасался их, ребят с телестудии, боялся их странных наркотиков, летучего нрава и спонтанных развлечений. Все знали «Z&N» и знали Макса, и относились к нему даже с избытком уважения, а он всё равно чувствовал себя чужим. В клуб забрело несколько девчонок, они повертелись у стойки, осмотрели пустой танцпол, расселись на табуретах и дружно закурили, стрельнув у него и второго Макса по сигарете. Максим извинился и побрел к шаткой лестнице, ведущей наверх, к туалетам. Он устал практически в говно, что было странно. Когда-то Макс не просто мог вынести ночь в клубном грохоте — когда-то он так жил, не мечтая ни о чем еще. В огромной туалетной комнате по углам стояло два унитаза, а у стены между ними — часы с маятником. Под ногами оседал мохнатый ковер. «Ты стареешь», — заметил Максим, разглядывая себя в зеркальной стене напротив. И не почувствовал ничего. У двери туалета его перехватил Макс, парень с телестудии.
— Слушай, как насчет секса, не хочешь потрахаться? Максим открыл рот, не в силах подобрать ответ.
— Короче, тут эта девчонка, я сказал ей, кто ты, все дела, и она ясно дала понять, что хочет забрать нас обоих домой. Она живет где-то, блядь, ну, в Пушкино, или хрен ее знает, в какой-то деревне здесь рядом. Поддерживаешь тему?
— Нет. Спасибо, конечно…
— Почему?
— Ну, скажем, у меня кое-кто есть.
— И что? — парень сунул ему под нос руку с обручальным кольцом. — У меня тоже. Макс вяло качнул головой.
— Ну смотри, я-то по-любому еду.
— А я куда денусь? — спросил Максим. — Ты же сказал, у тебя можно переночевать.
— Ну боже мой, ну езжай с нами, у нее и заночуешь.
— Ладно, — деваться было некуда. — Только без секса.
— Как сам хочешь. Девочка ждала их у стойки. Длинноволосая, в серебристом платьице из блесток, простая и беззаботно пьяная. Она тут же взяла Макса под локоть обеими руками и щекотно зашептала ему в ухо:
— А мне про тебя всё рассказали! Я хочу быть в твоем шоу.
— Ты хоть знаешь, о чем оно?
— Плевать, — девушка широко махнула рукой. — Хоть о чем. Обещаешь?
— Ладно, — он сам не понял, что именно пообещал.
— Ну? Поехали? Такси прибыло! — объявил второй Максим.
— Кстати, его тоже зовут Макс, — сообщил он девочке, когда они втроем утрамбовались на заднее сиденье.
— Классно, — мяукнула девушка, полузакрыв глаза. — Ты Макс, и ты Макс. Я сижу между двумя Максами… это на удачу. Она зевнула, положила мягкую голову Максиму на плечо и сразу уснула.
— Куда едем? — спросил водитель.
— В этот, как его, — отозвался парень. — Эй, Макс, разбуди ее.
Как там называется этот ее Зажопинск? Близкая весна хлестала город мокрой тряпкой; пустые черные перекрестки неслись мимо, сверкая лужами и желтыми светофорами.
Девчонка спала, больно уперев голову в ключицу Максима. Пиджак уже пропитался горьким ароматом ее духов. «Ладно», — думал Макс, — «отвозим ее домой, там сразу говоришь им, что хочешь спать. Потом идешь спать». Никакого пьянства. Никаких порошков. Никакого секса.
— Эй, да, стой на секунду, — ожил впереди Максим номер два. — Вон там, у магазина, притормози? Огромный супермаркет был пуст, его яркие лампы, рассчитанные на тысячи покупателей, сияли как день, вызывая у Макса сонливость.
Девочка осталась в такси, в качестве залога. Второй Макс был полон сил. Он ракетой пронесся между рядами и явился на единственную ночную кассу с бутылкой шампанского в каждой руке.
— Карточку примете? Сонная кассирша молча указала ему на табличку: «ТЕРМИНАЛ НЕ РАБОТАЕТ».
— Ну вот, — второй Максим расстроился, но быстро нашелся. Он повернулся к Максу. — Слушай, буквально до завтра, займешь чуток? Я честно, ну вообще без налички.
— Я тоже, — Макс уныло вынул кошелек и протянул оставшиеся купюры. Он глянул на ленту и обмер.
— Супер, офигенно. И пакетик, — Максим номер два сунул его деньги кассирше, затолкав остаток себе в карман. — Я пока оставлю, мало ли, всё равно потом полностью рассчитаемся. Кстати, насчет секса ты все-таки поразмысли! Макс только кивал, беспомощно глядя по сторонам. Ему хотелось исчезнуть. «Господи», — мысленно твердил он по дороге к машине, и в такси, и до самого пригорода. «Два парня в три часа ночи берут шампанское и презервативы. Баба на кассе, и охранник, что они подумали?» «Нет», — решил Максим, когда машина остановилась где-то в непроходимой глуши, у полосатого шлагбаума. Нет, после такого меня уже не смутишь ничем.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Дураки - Евгений Будинас - Современная проза
- Счастливые люди (сборник) - Борис Юдин - Современная проза
- Седьмое лето - Евгений Пузыревский - Современная проза
- Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш - Современная проза
- Путешествие в Город Мертвых, или Пальмовый Пьянарь и его Упокойный Винарь - Амос Тутуола - Современная проза
- Ад - Александра Маринина - Современная проза
- Дочь фортуны - Исабель Альенде - Современная проза
- Дочь полковника - Ричард Олдингтон - Современная проза