на красивое кольцо с сапфиром, украшенное орнаментом. Я не уверена, как Шейн его выбрал, но оно просто великолепное и абсолютно совершенное.
Я, например, с удовольствием надену его сегодня, когда соберу свои вещи и отправлюсь на футбольное поле. Помощник тренера Хэнка не совсем понял намек на то, что я не заинтересована в нём после того, как несколько раз отказывала ему. Он высокомерен, он как слизняк, и его не интересует ничего, кроме хорошего времяпрепровождения.
Теперь мне не нужно оправдываться. Надеюсь, стоит ему увидеть блеск кольца, и он отстанет. Я ворчу, поднимая свою большую сумку, наполненную напитками и закусками для Лив и Гаррета, и вылезаю из машины.
— Ребята, хватайте свои вещи, — я расстегиваю Лив, и она спрыгивает вниз, когда Гарретт обходит нас, оба одеты в синие футболки, такие же, как у меня. Я оглядываюсь в поисках грузовика Шейна и машины Коула, но не вижу ни того, ни другого. Я отправляю сообщения обоим.
КОУЛУ: Встретимся на трибунах. Тебе лучше быть в синем. Хэнк весь на нервах, так что тащи сюда свою задницу.
ШЕЙНУ: Если у тебя получится прийти, найди нас на трибунах.
Я кладу телефон в задний карман и направляюсь к полю, пока игроки разминаются. Прежде чем подняться на трибуну, полную родителей и друзей хозяев поля, я останавливаюсь, чтобы поискать Хэнка, желая убедиться, что он знает, что мы здесь. Даже несмотря на то, что он притворяется равнодушным, я знаю, что мы помогаем успокоить его нервы.
Я замечаю его на другом конце поля, потягивающимся, и внезапно чувствую, как натягиваются мои собственные нервы. Каждый раз, когда дети, даже Коул, выходят на поле или проводят мероприятие, моё тело покалывает от волнения и гордости. То же самое было много лет назад с моим отцом.
Наш отец привил нам стремление отдавать всё ради того, что мы любим, и это не заканчивается там, где заканчиваются границы. При мысли о нём и о том, как многого ему не хватает, мои глаза щиплет от слёз, и я заставляю себя успокоиться.
Хэнк смотрит в нашу сторону, и я трижды взмахиваю кулаком в воздух, как всегда делал мой отец после победы. Затем поворачиваюсь, чтобы показать мою футболку с нашей фамилией и его номером, на что, я знаю, он закатит глаза, но втайне ему это нравится.
Я поворачиваюсь к детям.
— Давайте найдем места и устроимся, а потом я посмотрю, что есть в киоске.
Мы находим свободный ряд наверху, когда Коул поднимается к нам.
— Привет. Хэнк видел наши футболки? — он плюхается рядом со мной.
— Да. Я уверена, что он закатил глаза, — я замечаю, что некоторые родители прислушиваются к нашему разговору. Я привыкла, что меня не любят ни при каких обстоятельствах, и это нормально. То, что я ребенок Тима Мэтьюза, не всегда делает жизнь легкой или дружелюбной, но я ненавижу, как эти родители смотрят на Хэнка свысока. Он невероятно талантлив, и, возможно, это часть его генов, но в гораздо большей степени это его желание и драйв. Эти люди никогда этого не получат. Они видят только то, что хотят видеть, и так уж случилось, что они видят фамилию, которая у нас на футболках.
— Я загляну в киоск, — я встаю, игнорируя взгляды и перешептывания. — Тебе что — нибудь нужно?
— Мы хотим попкорна, — Лив подпрыгивает, когда Коул сажает её к себе на колени и щекочет.
— Просто воды, — отвечает Коул.
Я зигзагом пробираюсь сквозь людей к боковой линии, но прежде чем я успеваю уйти слишком далеко, я слышу, как кто — то зовет меня по имени. Я оборачиваюсь и вижу, как подбегает помощник тренера.
Я продолжаю медленно продвигаться к концу поля, где находится киоск, потому что, во — первых, я действительно не хочу с ним разговаривать, и, во — вторых, мне не нужно подливать масла в огонь других родителей.
— Мэгги, — зовет он, догоняя меня.
Я останавливаюсь, медленно поворачиваюсь и надеюсь, что ему нужно что — то ещё, кроме попытки пофлиртовать и предложить нам снова пойти куда — нибудь.
— Привет, — он стоит ближе, чем мне удобно, поэтому я отступаю назад.
— Хэнк действительно хорош в этом году. Что бы он ни делал этим летом, это сработало.
Я киваю.
— Да. Этим летом у него была отличная команда, и он тренировался.
— Я сказал ему, что буду рад помочь после тренировки или по выходным, если он захочет, — он улыбается, но самодовольно. Фу — у — у.
— Что ж, это мило с твоей стороны, но у Хэнка всё идет хорошо, и он отлично справляется. На самом деле я не думаю, что ему нужно больше тренировок. Он и так оказывает на себя большое давление.
Он кивает, как будто понимает, но я улавливаю проблеск раздражения.
— Знаешь, некоторые родители недовольны тем, что он начинает этот сезон.
О боже, начинается. Я напрягаюсь. Хэнку не нужна помощь этого шутника, и ему нужно убираться к чёрту из моего личного пространства. Я заправляю волосы за ухо, надеясь, что он мельком увидит моё кольцо.
— Да. Я слышала, но, учитывая, как усердно работает Хэнк, и тот факт, что он продемонстрировал свои способности, он заслужил это. Я не думаю, что кто — то может это оспорить.
— Ну, они хотят, чтобы мы оставили его на скамейке запасных до первой четверти. Они считают, что парни постарше должны начать игру.
Я усмехаюсь.
— Уверена, так и есть.
Он обхватывает рукой мой локоть.
— Послушай, мне нужно идти. Давай поужинаем и обсудим это. Мне бы не хотелось, чтобы он потерял своё место.
Я смотрю на него и его дерзость, прижимая кулак к боку, чтобы не стереть это самодовольное выражение с его лица. Если мне и нужно будет с кем — нибудь поговорить о Хэнке, то это будет тренер, а не его помощник, и это будет не за ужином. Я переступаю с ноги на ногу, потому что не хочу устраивать сцену, но этот придурок только что нажал не на ту кнопку, и он вот — вот поймет, куда он может засунуть своё предложение.
Глава 14
ШЕЙН
Я застрял в пробке и устал слушать, как Роб рассказывает о том, как позитивно отреагирует пресса на мою женитьбу на дочери Рокеты. Последние пять минут я не обращал на него внимания, потому что, кроме подробных объяснений о том, как мы с Мэгги познакомились, и о нашем 'бурном романе', это просто не его
