за их разговором.
– Выходит, если мы запустим всех роботов, то они просто продолжат битву до полного уничтожения? – Рим почесал щеку, на которой выступила заметная щетина.
– Понятно почему Эр так беспокоится об этом, – Жани посмотрела на робота, – роботы разнесут всю Пустошь, уничтожат всех поселенцев и, добравшись до мегаполиса, уничтожат и его.
– Не думаю, что мегаполис за столько лет не придумал как себя защитить. Власти ведь знают, что на Пустоши покоятся тысячи потенциальных солдат, готовых ринуться в бой.
– Все слишком странно, – Жани сдвинула брови, что-то не клеилось, не укладывалось в стройную картину мира.
– Это не отменяет того факта, что нам необходимо раздобыть аккумулятор для Эра, – напомнил ей Рим, – и что же мы будем в этом случае делать?
– Я не знаю, – Жани вынуждена была признать, что полностью растеряна.
– Может подыскать робота, который пострадал больше всех, – размышлял Рим, – по пути к лесу вместе с Клодом мы даже ночевали в одном из раскуроченных роботов. Мне кажется он уже не оживет.
– Все равно это слишком опасно, – замотала головой девушка.
– Другого выбора у нас нет, – пожал плечами Рим.
– Ты даже не представляешь, что может произойти, если хотя бы один из роботов оживет, – забеспокоилась Жани, – с нашим оружием мы не в состоянии будем его остановить.
– Лучше попробовать, чем сидеть на одном месте и бояться последствий, – Рим неожиданно решил для себя, что бояться глупо, – скажу откровенно, я думал, что умру, когда окажусь в Пустоши, но я до сих пор жив, хотя по-настоящему готов был умереть уже много раз, начиная со встречи с шакалами и многоножкой до битвы с ловчими. Жизнь в Пустоши – это постоянное выживание. Даже если все эти роботы никогда не оживут, никто не даст гарантии, что завтра мы не погибнем от жвал многоножки или нападения еще каких-нибудь тварей, о которых я еще даже не слышал. А что касается жителей мегаполиса, мне, конечно, жаль многих из них, но если они вдруг узнают, что за пределами стен им грозит смертельная опасность, то наконец поймут, что рабский социальный рейтинг – это совсем не правильно. Ты можешь остаться в своем логове и ждать пока твой друг остановится навсегда или попытаешься вместе со мной добыть элемент питания, даже если нам придется погибнуть.
– Ты говоришь, что готов погибнуть ради тех, о ком ничего не знал всего пару дней назад? – Жани не верила этому малознакомому человеку, хотя уже сделала определённые выводы, когда он буквально ценой своей жизни спас жителей общины от приматов.
– Знаешь, в мегаполисе я всегда был трусом, – неожиданно для самого себя признался Рим, – я думал, что следуя правилам можно устроить свою жизнь и прожить ее честно, но я ошибался. Я не хочу быть трусом в Пустоши. Я понимаю, что мои слова могут показаться странными. Зачем мне рисковать жизнью ради железки? А я и не буду рисковать, я уверен, что у меня все получится.
– Ты просто сумасшедший горожанин, – скептически произнесла Жани, – твой план никуда не годится.
– Уверена?
– Абсолютно, – Жани закатила глаза, – нужен план получше.
Глава 37
Мотоцикл мчался по направлению к окраине Пустоши, где Рим встретился с Жани во второй раз, и она спасла жизнь ему и его товарищу Клио. После долгих споров и уговоров ими было принято совместное решение попытаться отыскать рабочий элемент питания в одном из погибших роботов, с условием, что этот робот действительно окажется в таком состоянии, что не сможет оказывать никакого сопротивления, если вдруг оживет.
– Вон туда! – Рим рукой указал направление, откуда они шли вместе с Клодом, по его прикидкам старый разбитый робот, в котором они провели ночь, должен был находиться именно там.
Жани кивнула и направила байк в ту сторону, заметно снизив скорость. Робот с вывернутым чревом показался из-за мусорного холма, где покоились еще сотни изделий меньшего размера.
– Это он? – утонила Жани, остановив мотоцикл и заглушив мотор.
– Точно, – Рим слез с «железного коня» на землю, отметив, что здорово устал, пока они искали этого беднягу. Он взял в руки сумку с инструментами, которые любовно собрал в логове Жани, положив туда все необходимые вещи, и медленно направился к роботу. Сейчас он ощущал беспокойство, хотя, когда ночевал здесь вместе с друзьями, думал, что робот по-настоящему мертв и никогда более не сдвинется с места.
На первый взгляд поверженный гигант не представлял более никакой опасности. Рана в его груди была настолько огромной, что наверняка у него оказались повреждены все возможные узлы и он не смог бы даже ходить, не говоря уже об оказании сопротивления.
– Он просто огромен! – восхитилась Жани размерами исполина. – Знаешь, если он вдруг оживет, то превратит нас в кучку пепла за пару секунд.
– Давай придерживаться плана, – напомнил ей Рим, – уведи байк за холм, и сама спрячься там, пока я тебя не позову. Если этот робот все-таки включится, то уноси ноги.
– А ты уверен, что сумеешь его отключить, пока до него не дойдет, что внутри него завёлся настоящий паразит?
– Очень сомневаюсь, что он начнет стрелять внутрь самого себя, – поделился своими умозаключениями Рим. Он собрался с духом и шагнул к роботу, собираясь проникнуть внутрь. Включив небольшой фонарь, он осветил его чрево, чтобы получше разглядеть насколько сильно тот поврежден и стоит ли вообще прикасаться к нему. На первый взгляд все выглядело просто ужасно для бедного робота, главный элемент, приводящий в движение его конечности точно вышел из строя, сервоприводы оказались разбиты точным попаданием снаряда или заряда плазмы – точно определить каким оружием пользовался его оппонент не представлялось возможным.
– Так, дружище, – вслух размышлял Рим, понимая, что пытается успокоить себя, – даже если ты вдруг заведешься, то вряд ли куда-то пойдешь, а вот стрелять ты все еще вполне способен.
Еще подходя к нему, Рим заметил, что в конечности воина встроено некое оружие, но его модификацию он не знал. Это могло быть как огнестрельное вооружение, так и нечто совсем иное, о чем он понятия не имел, собирая в цехах только домашних роботов, задача которых не заключалась в уничтожении всего живого. В любом случае, если робот воспользуется
