Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кажется, она пришла в себя. Что будем с ней делать?
– Я же говорю, – причитал старик, – дайте мне оружие и я в миг с ней расправлюсь.
– Ты хочешь застрелить ее, словно паршивую собаку, но ведь в поселке дети. Ты о них не подумал. Оружие здесь не к месту, надо придумать другой способ.
Чтобы увидеть говорящего, пришлось повернуть голову. Это было практически невозможно. Все тело пронзила острая боль.
– Она должна умереть быстро и тихо. Чтобы потом не было крови и других следов.
– Ее можно утопить, – не сдавался старик, – у меня во дворе бочка с водой стоит. Набросить на шею петлю, привязать камень – и делу конец.
Мужчина задумался. Потянулись мучительные минуты ожидания. Внутри от страха и ужаса все затряслось. В голове отчетливо засела мысль, что это мой конец.
– Ну, хорошо, мы проводим тебя до дома, а ты там уже сам с ней разберешься.
Сердце опустилось вниз. Тело сковал мертвецкий холод. Вот он, приговор. Я попыталась их остановить, хотела что-то сказать, но вместо слов из губ вылетел хрип. От страха я потеряла голос.
Двое мужчин подняли меня за руки и потащили по дороге. Это были мои соседи. Люди, которых я знала с детства. Они часто приходили к нам в гости, сидели с отцом на кухне, ели, пили с ним. Но все это сейчас ими забыто. Для них я стала преступницей, которую следует не наказать, а убить.
Что я испытывала тогда? Страх, ужас, сожаление? Нет. Все эти чувства меркнут в сравнении с тем, что я пережила в те минуты.
Мое тело парализовало от случившегося кошмара. Я не могла говорить и, тем более, двигаться. Ноги беспомощно волочились по земле, пока мужчины меня тащили вперед.
Старик показывал дорогу. Я никогда не забуду его спину, его походку, его взгляд. Он был готов на убийство. Он был готов убить меня.
Едва дойдя до своего дома, он, не мешкая, распахнул калитку. Меня с силой бросили на траву во двор. Один из мужчин спросил у старика, где у него умывальник и мыло?
– Тебе зачем?
– Пойду, смою эту грязь с рук, – ответил он и сплюнул в мою сторону.
Я лежала на земле, а старик и тот второй мужик обсуждали все детали предстоящей казни.
– Ты ей глаза перед тем, как топить будешь, завяжи. Чтоб потом, как доставать из воды станешь, она на тебя мертвым взглядом не смотрела. Ведьма все-таки.
– Да не учи ты меня, – рявкнул старик, – жизнь прожил, поди, разберусь, не ребенок. Иди с миром.
Мужчины ушли. Мы остались во дворе вдвоем. Не знаю, о чем он думал, но только взгляд у старика был полон презрения и паники одновременно. Он боялся. Боялся всего того, что должен был сделать.
Я смотрела на него и молчала. Мое молчание его ставило в тупик. Уж это я знала точно. Он думал, я буду плакать и умолять, но этого не случилось. Я не настолько слаба, и он это знал.
Время вышло. Старик взял с крыльца черный пакет и надел его мне на голову. Он боялся моих глаз. Боялся, что я могу его заколдовать.
Он не знал, что я, так же как и он, напугана, что я боюсь. Тяжело дыша в пакет, я попыталась расслабиться. Нужно было прийти в себя. Черт!
Считая мысленно до десяти, мне удалось восстановить дыхание. Сердце уже билось не так быстро. Следующий шаг – попробовать сесть на траву. Я должна была предпринять попытку вернуть себе силы, иначе меня ждала неминуемая смерть.
Мои пальцы рук онемели. Рук я почти не чувствовала. Приходилось двигать ногами, чтобы сесть. Мне было несладко.
Где-то сбоку что-то громко хлопнуло. От неожиданности я замерла. Наверное, старик решил, что пора меня окончательно обездвижить, и несет палку или топор.
Кто-то подбежал ко мне. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Готовясь к последнему удару, я вся сжалась. Но вместо этого я почувствовала на своем теле теплые руки. Это была мама. Она меня обнимала и плакала.
– Доченька, что они с тобой сделали? – и она стащила с меня черный пакет. – Боже мой!
Она стала разглядывать мое лицо, шею и плечи. Судя по ее взгляду, выглядела я ужасно. По ее щекам побежали слезы, а через секунду она плакала, прижимая меня к груди.
В калитке я заметила отца. Он держал в руках бейсбольную биту. Не мешкая, он бросился в дом старика. Через секунду услышала бой стекла. Внутри все затрещало.
Мама стала развязывать мне руки.
– Пойдем отсюда, отец с ним разберется.
Мы пошли домой не через поселок, как обычно, а через лес. Как преступники, как воры. Мать боялась, что кто-нибудь нас заметит и снова бросится в атаку.
Спустя два часа, когда все было кончено, я с родителями сидела в комнате. Первым заговорил отец:
– Я не берусь судить все, что этим днем случилось с тобой. Но знай одно, во всем этом виновата ты сама. Не перебивай меня. Я говорю, – мне оставалось только кивнуть, – все, что тебе вменяют, все, что ты сделала, едва не привело к твоей гибели. Учитывая все это, я должен принять непростое решение. Ты покинешь это место. Покинешь в полном одиночестве. Поедешь к тетке, что в городе живет. Будешь жить у нее. Пока будешь ехать, хорошенько обдумай все, что с тобой приключилось. Если сделаешь неверные выводы, то в следующий раз пеняй на себя. Родителей рядом может не оказаться. Мы не сможем вечно тебя спасать.
Пока он говорил, мать тихонько плакала в углу. Она не смела отцу перечить, так велико было ее уважение к нему.
Я оглядела их молча, поднялась с дивана и пошла собирать свои вещи. Спустя пару часов все закончилось. Я покинула этот дом, эту деревню навсегда. Прощайте. Возможно, я еще вернусь, и вы все пожалеете!
Дневник на этом месте заканчивался. Мила недоуменно повертела его в руках. Ей не хватало продолжения.
Мила находилась под впечатлением от прочитанного. Описанные события ее поразили и даже задели за живое. Хотелось знать, чем же началась новая жизнь этой маленькой ведьмочки в городе. С чего она начала. Как нашла в себе силы подняться и идти вперед?
Столько вопросов в голове, на которые навряд ли получит ответ.
В комнату вошла Катерина. Молча скинула на пол одежду, распустила волосы и легла в постель.
Пользуясь моментом, Мила позвала ее и показала потрепанный дневник:
– Тебе знакома эта вещица?
Подруга недоуменно уставилась на тетрадь. Похлопав глазами, наконец, замотала головой.
– Нет, не знакома. Это что, чьи-то стихи?
– Это тот самый дневник, о котором я тебе говорила.
– Все ясно.
Катерина накрылась одеялом и отвернулась к стене. Разговор был окончен. Признаться, Мила этого не ожидала. Ей казалось, что это ее дневник. Катерина ведь тоже черная ведьма, и по всем признакам он должен принадлежать именно ей.
Крайт не имела к нему никакого отношения. От этой мысли ей стало легче, как камень с души. Мила даже повеселела.
Она осторожно сложила дневник в тумбочку и потушила лампу. За окном стояла полная луна. Девушка закрыла глаза и попыталась уснуть, но почти всю ночь ворочалась и вертелась. Только под утро ее сморил глубокий сон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Нина - Ольга Панова - Ужасы и Мистика
- Карьяга - Сергей Михайлович Нечипоренко - Ужасы и Мистика
- Эксперимент №8 - Даниил Щетирецкий - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Призрак - Ольга Панова - Ужасы и Мистика
- 1408 - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Кошачья голова - Татьяна Олеговна Мастрюкова - Прочая детская литература / Ужасы и Мистика
- Проклятье Серебряного леса - Ольга Панова - Ужасы и Мистика
- Темная луна - Лори Хэндленд - Ужасы и Мистика
- Призрак дома на холме - Ширли Джексон - Ужасы и Мистика