Форма входа
Читем онлайн Тривселенная - Песах Амнуэль
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Подольский помолчал, его поразила моя проницательность. Потом он сказал:
«Нет. Логика здесь бессильна. Я поступил иначе. И еще: вы правы, детективная сторона этой трагедии интересует меня меньше всего. Меня интересует проблема преступления и наказания в этом мире».
«На самом деле она проста, — сказал я. — За преступлением всегда следует наказание. Иногда Творец наказывает преступившего заповеди руками человеческого правосудия. Иногда Он наказывает сам, и тогда говорят о возмездии свыше. Достаточно часто наказание откладывается до будущего воплощения — в том случае, если исправлять нужно некие глубинные сущности».
«Многие убийцы процветают, — заметил Генрих Натанович, — особенно у нас, в России, где все поставлено с ног на голову».
«В своем роде и для данного времени, — возразил я, — наша система правосудия безупречна. Вы можете себе представить американский суд присяжных или их полицию в Москве или, тем более, Екатеринбурге?»
«Вы сказали — наша система. Вы, служитель иудейского Бога, вы, гражданин Израиля по праву рождения, говорите „наша“ о системе российского правосудия, самого нелепого и противоречивого в мире?»
«Я говорю „наша“, потому что родился и умру здесь. Это мое личное отношение к…»
«Я не собирался оспаривать вашего личного решения, — перебил меня Подольский. — Я всего лишь подбираюсь к проблеме, которая привела меня к вам. Я имею в виду — не лично к вам, но в синагогу».
«Эта проблема связана с отправлением правосудия и, в частности, с гибелью вашего предка?» — догадался я.
«Да», — подтвердил Подольский.
«Видите ли, — продолжал он, — я человек нерелигиозный в том смысле, в каком нерелигиозны люди науки, знающие, что материальный мир познан лишь на уровне основных законов и что существуют силы, которые пока не изучены. Вы можете называть эти силы божественными, я их называю биоинформационными, все это слова, и, полагаю, говорим мы при этом об одном и том же. Думаю, что идея Бога — благотворная идея, без нее человечество перестало бы существовать тысячи лет назад. Возможно, познавая миры, которые многие называют тонкими, а я — скрытыми, мы действительно дойдем до осознания Высшего существа, которое этим всем управляет, я ведь не отрицаю такой возможности. Просто для меня это пока недоказанная теорема, а не постулат, принимаемый без доказательств…»
«Не буду спорить, — отозвался я. — Никогда не спорю с людьми, которые идут по верной дороге, но еще не дошли до цели. Их легко сбить с толку и оказаться виноватым… Но мы говорили о наказании…»
«Мы о нем и говорим, — встрепенулся Генрих Натанович. — О наказании, к которому прокуратура, суд, в том числе и ваш, раввинатский, не имеют никакого отношения. Как и вы, я понимаю, что наказание неизбежно. Тот, кто убил Абрама Подольского, возможно, уже такое наказание принял… Видите ли, я занимаюсь подсознанием человека, точнее, структурой зашифрованных в подсознании глубинных сущностей. Они изредка проявляют себя, меняя характер личности или вызывают неспровоцированные воспоминания о том, чего человек не мог знать. Чаще эти структуры вызывают шизофрению. Человек перестает быть самим собой… Фрейд и его последователи объясняли это всплесками сексуальной энергии. Есть объяснения у Юнга и других психологов, они со своей точки зрения правы, их толкования бессознательного феноменологичны, описательны… Я тоже начал с описания, но исходная моя идея была иной, я заимствовал ее у Роджерса».
«Роджерса?» — переспросил я, эта фамилия была мне не известна.
«Американский генетик, он недавно умер, — пояснил Подольский. — Психологи считают его идеи излишне рациональными и компьютеризованными, а коллеги-генетики полагают, что его попытки создать психологию личности, исходя из строения геномов, отдают профанацией. Я взял у Роджерса общую структурную схему перезаписи сознания, дополнил идеями инкарнации Леграна-Ростоцкого, есть там и от старых авторов — от Рериха, к примеру, и из индуистской философии тоже… Неважно, тут много чего намешано… И месяца два назад я сумел таки войти — ненадолго, впрочем, и очень спонтанно — в одну из собственных инкарнаций».
Тут я прервал Подольского, потому что, во-первых, мне нужно было идти на молитву, а во-вторых, я понимал, что услышу сейчас историю, которая может противоречить моим представлениям о мире и человеческой сути. Я знал, что все равно выслушаю эту историю, ведь Подольский пришел ко мне с определенной целью, но мне хотелось сначала поразмыслить над его признанием и сделать для себя кое-какие выводы. Должно быть, Подольский тоже чувствовал, что детали нужно отложить на потом. Во всяком случае, он не выразил неудовольствия, когда я попросил его перенести продолжение разговора на другой день.
Раввин замолчал и о чем-то задумался. Может, просто вспоминал детали. Аркадий приподнялся и облокотился на руку, рассказ Чухновского его загипнотизировал, хотя ему казалось, что он знает этот рассказ до конца и может изложить последовавшие затем события вместо раввина и, возможно, даже лучше, чем это сделал бы Чухновский, человек умный, но интерпретировавший происходившее в пределах своей концепции, не имевшей ничего общего с принципами формального расследования.
Почему мне это известно? — подумал Аркадий. Мысль показалась странной: он знал, что ему известно все, но понятия не имел, что же именно ему известно. Знание было растворено в воспоминаниях и оседало сейчас — медленно-медленно, — чтобы когда-нибудь выкристаллизоваться и стать, наконец, понятным.
— Он убедил вас в том, что проклятие убийце может стать наказанием в этой реальности? — спросил Аркадий, не понимая собственного вопроса.
— Проклятие? — переспросил Лев Николаевич, который, похоже, понимал меньше всех, он просто присутствовал при разговоре, следил за качанием лодки на поверхности океана смысла, а в глубину не заглядывал, да и не мог этого сделать. — Проклятие, как мера наказания? Что вы имеете в виду?
— Это легитимная в любой религии мера воздействия, — сухо отозвался раввин. — Вы можете обвинить меня, я понимаю, но выглядеть это будет нелепо, ни один суд не примет к рассмотрению этого дела.
— Я не собирался… — растерянно сказал Аркадий. Слова о проклятии вырвались сами, но мгновенно легли в прокрустово ложе контекста, закольцевавшись с причинами и следствиями, и Аркадий представил себе разговоры раввина с Подольским так, будто присутствовал сам. А может, и присутствовал, — подумал он лениво. Мысль была нелепой, но отторжения не вызвала. Возникло состояние озарения, возникновения истины из пустоты незнания, а на самом деле из глубин собственного «я».
Аркадий еще сам не знал, к какому выводу пришел, и спросил потому лишь, что не мог не спросить:
— И вы совершили обряд проклятия, потому что Подольский считал виновным себя и хотел понести наказание на том же уровне, на каком воображал себя преступником?
Раввин внимательно посмотрел на Аркадия, пожевал губами, перевел взгляд на Виктора и сказал смущенно:
— Да… То есть, нет, не поэтому. Убийца-еврей — позор народа. Убийцу нужно судить, и по Галахе — сбросить со скалы и добить камнями до смерти. А если это невозможно, то будь он проклят вовеки, и пусть Творец свершит свой суд над этим человеком…
— Даже если он давно мертв? — перебил Аркадий.
— Мертв? — удивился Чухновский. — Мертвым может быть тело, и оно уже наказано тем, что у него отобрана жизнь. Но убийство осталось в свое время безнаказанным. И если я, знающий, что наказание неизбежно, узнаю еще и о том, в чьем теле находится ныне душа убийцы…
— Генрих Натанович должен был доказать, что инкарнация человека, отравившего его деда, находится в его теле! А это не так.
— В чьем теле? — переспросил раввин. — Вы полагаете… — Он сокрушенно покачал головой. — Да нет же… Впрочем, вы правы: одно время, недолгое, но очень, скажу я вам, насыщенное мыслями, я действительно думал, что Генрих Натанович имел в виду себя. Нет, это не так. Я думал, вы догадались… Мне было трудно… Нет, мне-то было и вовсе невозможно догадаться, я не знал всех фактов, и Генрих Натанович убедил меня как раз в том, что сам не имеет к убийству и убийце никакого отношения. Только поэтому я и…
— Тогда кто же? — недоуменно спросил Аркадий, мгновенно раскинув перед собой все те факты, что узнал сегодня, и поняв, что, если ошибся в выводе, то соединить факты в новую цепь уже не сможет.
— Я не знал тогда! — искренне удивился Чухновский. — Я думал, что и Генрих Натанович не знает. Цель была — выявить убийцу, наказав его. Впрочем, возможно, мы бы никогда и не узнали, совершено ли это наказание, ибо меч Господень рубит тогда, когда это становится угодно Творцу. Это ведь не карательная секира палача, выполняющего приговор суда…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тривселенная - Песах Амнуэль бесплатно.
Похожие на Тривселенная - Песах Амнуэль книги
- Стрельба из лука - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- По делам его... - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- Преодоление - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- Бомба замедленного действия - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- Посол - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- Из всех времен и стран... - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- Крутизна - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- И затонула лодка... - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- Летящий орел - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
- Чисто еврейское убийство - Песах Амнуэль - Социально-психологическая
