Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Более того, несколько моих несговорчивых сотрудников, видимо, хотят, чтобы изображение войны у меня было больше похоже на сражение, а не на бойню и чтобы зрители могли принять чью-либо сторону и кричать "ура!", но дело именно в том, что почти всегда современная война и есть бойня, деморализующая народ, а об этом очень важно рассказать всем. Утверждение, что война - это все еще спортивная борьба, в которой побеждает достойнейший, является совершеннейшей ложью, поддерживаемой для того, чтобы заставить нас по-прежнему нести опасное и отвратительное бремя расходов на содержание армии и флота. В действительности армии и флоты теперь уже не орудия ведения боевых действий; это орудия безжалостного истребления. Встречаясь с более мощными средствами, они либо гибнут, либо обращаются в бегство. В последней мировой войне было удивительно мало "великолепных сражений". В большинстве боев проявлялось не больше честности и благородства, чем в поджоге или ограблении.
Против постановки фильма приводится еще один довод: сознание людей, мол, еще не подготовлено к восприятию идеи всемирного государства. Но именно поэтому был задуман и написан этот сценарий. В истории человеческой мысли есть периоды, когда человечество, по-видимому, намеренно не замечает самых очевидных вещей, и сейчас у нас именно такой период. Создать вместо путаницы, которую вносят независимые суверенные правительства в управление делами человечества, систему международного контроля вполне в человеческих возможностях. Такой образ правления просто необходим. Нет сомнения, что осуществить этот контроль сложно и трудно, но не сложнее, чем разгадать загадки физики микромира и биологии, к чему современная научная мысль подходит уверенно и постепенно. Задача эта великая, но она не идет ни в какое сравнение с величием рода человеческого, которому предстоит справиться с ней.
Шумихой и суетой тут делу не поможешь; это можно осуществить, только все тщательно продумав и подготовившись. Усилий может потребоваться не больше, чем их затрачивают великие державы на нашей планете, сколачивая блоки и приближаясь к пропасти новой мировой войны. В результате этих усилий должно быть создано всемирное целое вместо ряда крупных, но разрозненных частей. Но на стороне войны всеобъемлющая косность, которая маскируется под уважение к традициям, трезвый консерватизм, добродушное приятие порядка вещей таковым, каков он есть, и недоверие к "диким" революционным идеям. Очень многие люди более или менее уверены, что, какие бы катастрофы ни угрожали им, нынешней общественной системы, единственной системы, к которой они считают себя приспособленными, на их век хватит. Это стало рефлексом. Им кажется, что они не смогут начать сначала. Они будут кричать "ура" при виде своего клаверийского леопарда, завывать, едва заслышав национальный гимн, и надеяться, что уцелеют, когда будут свирепствовать газ и огонь. Мир без войны кажется им слишком странным, возвышенным, чистым, и там они со своими привычками, понятиями и манерами окажутся в невыгодном положении. А так они держатся за старину и надеются на лучшее, но на самом деле лучшего что-то не видно, будущее не сулит ничего доброго, а опасность растет.
Я говорю не о массе, чьи мысли и желания часто диктуются со стороны, а о тех людях, которые обладают способностью мыслить самостоятельно и могут активно способствовать творческим усилиям общества, направленным на его освобождение. Правда о войне известна этим людям до конца или почти до конца, и если они возьмутся за дело, выход будет найден. Однако сегодня они стараются сдержать пропаганду таких идей или даже помешать ей всеми силами. Эти идеи давно уже волнуют их самих, и они боятся сделать их достоянием большинства. Поэтому писатель, всерьез изображающий нынешнюю обстановку, попадает в печальное и вместе с тем смешное положение. Когда он излагает свои взгляды на будущее, современники считают его безумным мечтателем, выдвигающим сумасбродные идеи. Так его называют даже многие из тех, кто в душе соглашается с ним. А когда его взгляды оказываются оправданными и он торжествует, все, что он может сказать, уже будет банальным. Всякий будет знать то, что он открыл, и немногие поймут, что это когда-то было открытием.
Среди множества посетителей красивого замка-музея на Луаре сегодня найдется мало людей, способных понять, как это такая веселая и приятная с внешней стороны жизнь могла сочетаться с существованием темниц, пыточных камер и как могли люди прятать еще не остывшие трупы в какой-нибудь сотне шагов от зала, где шел пир горой. Жизнь пятнадцатого столетия уже не укладывается в сознании людей. Придет день (и день этот очень недалек), когда наш воинственный мир тоже будет казаться непостижимым. Тогда в поступках Пауля Зелинки люди не найдут ничего героического: он станет просто примитивным человеком, жестоко поправшим собрание живописных и милых древностей.
Но в настоящее время, когда эти самые древности определяют нашу жизнь, я сомневаюсь, что мой фильм о Пауле Зелинке будет поставлен, а если это и удастся сделать, то вряд ли его охотно станут показывать массовому зрителю. Возможно, цензура даже будет колебаться, а нет ли в фильме чего-то такого, что может подорвать "политические устои". На издание сценария в виде книги, слава богу, смотрят иначе, во всяком случае, сейчас. К сожалению, даже один из тысячи людей, которые охотно посмотрели бы фильм, вряд ли когда-нибудь прочтет этот сценарий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Колесо Бесконечности - Марта Уэллс - Научная Фантастика
- Человек, который мог творить чудеса - Герберт Уэллс - Научная Фантастика
- Лесной клад - Герберт Уэллс - Научная Фантастика
- Замечательный случай с глазами Дэвидсона - Герберт Уэллс - Научная Фантастика
- Морильское время - Ханлатов Иван - Научная Фантастика
- Ночная Сторона Длинного Солнца - Джин Родман Вулф - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Небесные творцы - Фрэнк Герберт - Научная Фантастика
- А. Азимов, Г. Уэллс - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Микролюди - Бернард Вербер - Научная Фантастика