Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При ходьбе Билл испытывал теперь странное чувство. Ему казалось, будто земля под ним движется в то время, как сам он стоит на месте, застыв в некой точке пространства и наблюдая, как родная планета куда-то скользит мимо него. Он утратил связь с Землей. Он летал. Насколько в детстве он мечтал летать, настолько теперь ненавидел это новое ощущение.
В пятницу одиннадцатого июля у него взяли кровь на анализ, а пятнадцатого сделали КТ. Семнадцатого июля Билл по почте получил результаты анализов: кальций 9,2; фосфаты 3,2; глюкоза 97; остаточный азот 22; креатинин 1,3; азот креатинина 17; мочевая кислота 4,9; холестерин 198; триглицериды 147; общий белок 7,7; альбумин 4,9; глобулины 2,8; индекс А/Г 1,8; щелочная фосфатаза 70; ЛДГ 122; ACT 26; АЛТ 15; билирубин 0,6; прямой билирубин 0,3; непрямой билирубин 0,3; натрий 142; калий 4,0; хлориды 102; двуокись углерода 31; анионы 9; железо 109.
К анализам была приложена короткая записка с логотипами Массачусетской больницы и медицинского факультета Гарвардского университета в верхнем левом углу.
Дорогой мистер Чалмерс, как видите, все показатели абсолютно нормальны, включая ТТГ, который очень точно отражает состояние функции щитовидной железы. Я не могу найти объяснения онемению, основываясь на анализах крови. Что ж, надо продвигаться дальше: вперед и выше. Искренне Ваш, Арманд Петров, доктор.
В понедельник двадцать первого июля, в четыре часа, Билл явился на прием к неврологу. Невролог, тучный мужчина, который бурчал себе под нос каждую фразу, прежде чем поведать ее всему остальному миру, измерил величину каких-то токов, определив массу и силу мышц Билла. Исследование проводилось в кабинете, пропахшем озоном и спиртом. Вдоль трех стен тесного помещения были расставлены и разложены резиновые молоточки и камертоны, иглы, манжетки тонометров, мотки проволоки, электроды, осциллографы, офтальмоскопы и компьютеры. Билл вздрогнул, представив себе, какой гонорар потребует этот толстяк.
— Состройте-ка мне смешную гримасу. Состройте-ка мне смешную гримасу, — сказал невролог и сам, показывая пример, скорчил забавную рожу. — Так, мимическая мускулатура здесь в полном порядке. — Невролог потер Биллу щеки, руки и ноги, проверяя чувствительность. Исследовал черепно-мозговые нервы и глаза. — Выражение глаз действительно кажется немного застывшим, но сетчатка в порядке, зрение в пределах нормы, зрачки правильно реагируют на свет. — Врач постучал Билла по локтям, предплечьям, коленям и кистям. Потом наступила очередь камертона. Сколько секунд Билл чувствует вибрацию? Две? Три? Невролог поколол иглой кожу: сначала верхние конечности от пальцев до плеч, а потом нижние — от бедер до стоп.
— Чувствительность полностью утрачена в стопах, кистях, предплечьях и плечах.
Было четыре сорок пять. Невролог выкатил на середину кабинета электромиограф — компьютер на подставке с прикрепленным к нему длинным рычагом, с которого свисали провода и металлические диски. Эти диски врач наложил на разные участки тела Билла и начал пропускать через них разряды электрического тока.
— Тихо! — вдруг без всякого предупреждающего бормотания рявкнул доктор. На экране осциллографа заплясали какие-то кривые. Невролог начал втыкать в плоть своего пациента маленькие иголки, оценивая при этом величину едва заметных электрических токов. Невролог кривился. Раскачивался на стуле из стороны в сторону, внимательно разглядывая кривые и графики. Наконец смешно всплеснул руками и поручил двум молоденьким ассистентам распечатать заключение. — Я не вижу у вас ничего необычного, мистер Чалмерс.
— Ничего? — с несчастным видом переспросил Билл, стирая с рук и ног липкий электродный гель. — Что значит «ничего необычного»? Я же ничего не чувствую! У меня все онемело. Онемело. Я болен и хочу лечиться.
Невролог вздохнул и смахнул с угла глаза невидимую пылинку.
— Скорость проведения по нерву приблизительно пятьдесят сантиметров в секунду. Дистальная задержка составляет от трех до четырех миллисекунд на семь сантиметров. Амплитуды возбуждения удовлетворительны. — Он без всякого выражения покачал своей массивной головой. — Простите, но я не вижу никакой болезни. Тысяча извинений, но я не могу…
* * *— Ничего? — спросила вечером Мелисса во время поездки в Сэдбери, где Чалмерсы должны были пообедать с тремя знакомыми супружескими парами. Они ехали на «вольво» Мелиссы; за неполный год эксплуатации фургон успел пропахнуть мебельной мастикой. В последнее время Мелисса настаивала на том, что Биллу нельзя много водить машину. Кроме того, они опаздывали, а машина была оборудована радарным детектором.
— У тебя сломался прикуриватель, — сказал Билл, пытаясь вставить в гнездо штекер своего мобильного телефона. Он потянулся вперед, наклонившись к приборной доске, и ремень безопасности врезался ему в грудь.
— Что ты делаешь? — спросила Мелисса. Начало темнеть, и вдоль дороги зажглись светло-желтые фонари. Мелисса включила ближний свет.
Билл продолжал безуспешно бороться со штекером. Сначала он покрутил его из стороны в сторону так, что раздался резкий металлический скрежет, потом нажал на штекер подошвой ботинка. Зеленый индикатор телефона не желал загораться.
— Ничего не понимаю, — сказал Билл и буркнул что-то насчет нужных телефонных звонков. Возмущенно фыркнув, он с силой выдернул штекер из гнезда и попытался в тусклом свете сумерек рассмотреть штырьки и соединения. — Можно позвонить с твоего телефона?
— Я оставила его дома. Не понимаю, как это невролог не смог ничего найти. У тебя же онемение! Разве не этим занимаются неврологи? Кто он такой?
— Какой-то доктор Кендри. Его рекомендовал Петров и очень хвалил.
Билл вставил в прикуриватель шариковую ручку.
— Билл. — Глаза Мелиссы наполнились слезами. — Что мы будем делать? Прошу тебя, позволь мне обратиться к Генри. Я ничего не понимаю и очень переживаю.
— Я пойду к другому неврологу.
— Я не могу больше вести машину. — Она свернула к обочине, остановилась и, расплакавшись, сжала руку мужа. Мимо проносились зажженные фары встречных автомобилей.
За обедом в «Уэйсайд Инне», в старинном зале с выщербленным дощатым полом, Мелисса сразу выпила три бокала вина и, поняв, что совершенно опьянела, вышла в комнату отдыха, где и оставалась до тех пор, пока другие пары не разъехались по домам.
В следующую пятницу Билл снова явился в Массачусетскую больницу, чтобы обсудить с врачом результаты проведенных исследований. Войдя в кабинет доктора Петрова, Билл первым делом увидел трех улыбчивых молодых интернов.
— Надеюсь, вы не станете возражать против их присутствия, — сказал Петров. — Доктор Сэнг, доктор Гартунян, доктор Эвальд.
Интерны по очереди улыбались и кивали. Все трое, одетые в синюю хирургическую форму, ожидая указаний, сгрудились вокруг доктора, как подружки вокруг невесты. В маленький кабинет, раздвинув крутые утесы пачек историй болезни, были втиснуты пять стульев. Петров удовлетворенно склонил голову, и интерны расселись по местам, скрипя по линолеуму своими вымытыми антисептиком резиновыми шлепанцами.
— Результаты компьютерной томографии, — объявил доктор Петров. Взяв прозрачную папку с одной из белых бумажных куч, он протянул снимки доктору Гартуняну, молодому человеку с непослушными светлыми волосами. Тот несколько минут молча изучал снимки, потом зашептал что-то в висевший на груди диктофон. После этого Гартунян передал папку доктору Сэнг. Доктор Сэнг наговорила в диктофон свою интерпретацию и отдала томограмму доктору Эвальду. Когда интерны ознакомились со снимками, Петров отдал их Биллу, который, ничего не понимая, уставился на кусок рентгеновской пленки.
— Не спешите, мистер Чалмерс, — сказал старший доктор и, помолчав несколько секунд, снова заговорил: — Думаю, что могу с почти полной уверенностью сказать, что КТ не выявила опухоли мозга. Есть другие тесты, которые мы можем выполнить для подтверждения этого вывода, но в нашем распоряжении уже есть результаты МРТ.
Он сделал паузу, и интерны дружно заговорили что-то в свои диктофоны.
— Однако, — продолжал Петров, — тринадцатый срез третьей серии снимков показался мне несколько неоднозначным. Я послал этот срез доктору Милларду Латанисону, специалисту в области компьютерной томографии. Он сказал, что картина среза находится в пределах нормы.
Доктор Гартунян склонился над плечом Билла и еще раз рассмотрел обсуждаемый снимок. Доктор Петров пустил по кругу еще одну папку, а потом перешел к анализам крови.
— Что вы мне скажете? — спросил Билл.
— Что я скажу? Полагаю, мистер Чалмерс, что нам удалось исключить опухоль головного мозга, опухоль спинного мозга, рассеянный склероз, дефицит витаминов и очевидные поражения нервной системы. Я читал сообщение доктора Кендри от двадцать первого июля. — Говоря это, Петров пустил по кругу четвертую папку. — Мы продвинулись вперед, и теперь я могу назначить новую серию исследований.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Сны Эйнштейна - Алан Лайтман - Современная проза
- Исход - Игорь Шенфельд - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Всё на свете (ЛП) - Никола Юн - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Области тьмы - Алан Глинн - Современная проза
- Полночная месса - Пол Боулз - Современная проза
- По обе стороны Стены - Виктор Некрасов - Современная проза