Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно он увидел Басова, появившегося из-за угла, и тотчас же торопливо посторонился, притиснув кого-то спиною к борту. Как-то сразу наступила тишина, люди расступались, давая дорогу, и в образовавшемся проходе быстро шел Басов, глядя прямо на капитанский мостик, словно прицеливаясь, и за ним по пятам двигалась огромная фигура Гусейна. Навстречу им кинулся Володя Макаров, бледный, задыхающийся от волнения.
– Валька Ластик еще там, я слышу его сигналы! – крикнул он как полоумный, хватая Басова за руку. – Я не могу слушать. Трусы мы или…
Басов оттолкнул радиста и взбежал на мостик. За ним сразу, бросилось несколько человек, и вся толпа молча хлынула к трапу.
– Эт-то что такое! – закричал Касацкий. – Потрудитесь вернуться назад. Евгений Степанович, прекратите безобразие, я не могу работать…
Он отступил от трапа, пропуская Басова, но тотчас же забежал вперед и загородил дорогу в рубку. Они остановились друг перед другом, тяжело переводя дыхание, как два борца, готовые сцепиться.
– Это вы обрубили буксир? – спросил Басов тихо. – Почему вы уходите?
– Не ваше дело, – так же тихо ответил Касацкий, – здесь распоряжается капитан…
Вокруг них быстро сомкнулось молчаливое кольцо людей, так же прерывисто, тяжело дышащих.
«Сейчас я ударю его», – подумал Басов, пристально глядя в белую переносицу помощника и машинально отводя руку.
Из-за его плеча выдвинулась голова Гусейна с оскаленными зубами и еще другие лица, не узнаваемые при слабом свете зарева.
– Бей его, Мустафа, – хрипнул позади слесарь Якубов. – Не бойсь, бей с маху… На-ка зубило-то!
Толпа вокруг сгрудилась и глухо загудела, словно подхваченная вихрем надвигающегося возмущения. Сзади теснили, заставляя Басова касаться груди помощника. Он опомнился и опустил руку.
– Спокойно, товарищи! – крикнул он, работая локтями. – Лишние долой с мостика! Сейчас вернемся и подберем людей с «Узбекистана». А ну, разойтись!
Он почувствовал, как за его спиной отвалилась жаркая груда тел, и заорал изо всей силы, срывая голос:
– Слушай мою команду! Очистить мостик! Второго штурмана и донкермана ко мне. Подготовить шлюпки к спуску и… спокойно, ребята!
– Вы не имеете права, – возвысил голос Касацкий. – Здесь распоряжается капитан… На меня замахнулись. Все видели…
Люди, подошедшие к трапу, остановились в нерешительности. Басов приблизился к неподвижной фигуре капитана, склонившегося у перил.
– Евгений Степанович, – позвал он настойчиво. – Надо вернуться, там люди горят. Ну-ну, успокойтесь же, слушайте!
Капитан отнял руки от лица и жадно взглянул вокруг, словно надеясь, что багровое небо, вой сирены и крики – все это только померещилось ему. Он увидел розовые отблески на стеклах рубки и схватился за воротник дрожащими пальцами.
– Я не знаю, дружок, я ничего не знаю! – воскликнул он жалобно. – О боже мой, боже мой! Ну, что вы хотите?
– Не знаешь? – бешено заревел Гусейн, расталкивая людей, чтобы получше разглядеть капитана. – Ты не знаешь? Должен знать, если ты командир, а не какая-нибудь…
Он не договорил и метнулся к рубке. За ним бросилось несколько человек, и остальные опять решительно двинулись к трапам.
– Вы губите себя, Евгений Степанович, – сказал Басов, силясь приподнять капитана. – Мы оба пойдем под суд, если те люди погибнут. Ну-ка, обопритесь на меня.
В рубке Гусейн оттолкнул плечом рулевого, и тот, шатнувшись к стене, забормотал:
– Брось… Эй брось, говорю! Ответишь…
– И отвечу, отвечу, браток, – говорил Гусейн, расставляя локти и поворачивая штурвал, – не беспокойся, отве-ечу!
Басов тащил капитана к рубке, поддерживая его под руку.
– Так вы говорите, вернуться? – спрашивал Евгений Степанович. – Я что-то уж ничего не соображаю, голубчик… Делайте все что надо, пока я не приду в себя. Вы же видите, я совсем болен!
Золотое облако выкатилось из-за кормы и поплыло с левой стороны корабля, описывая гигантскую дугу, и море за бортом заискрилось огненными бликами.
– Ах! – сказал Евгений Степанович, закрывая глаза. – Право, я умру здесь с вами… Мне плохо, пустите меня.
Он прижал руки к груди и сел на ступеньку трапа. Сердце его бешено колотилось, и все тело как бы расползалось, терзаемое противной дрожью. Он ненавидел в эту минуту свое дрожащее, потное тело и прерывистый голос. Кто-то промчался мимо, нечаянно задев его полой бушлата по лицу. Он отвернулся и подумал, что напрасно цепляется за жизнь и что самое лучшее теперь было бы перестать существовать. Но в следующий момент ощутил сквозь закрытые веки трепетание красного света, который приближался и разгорался все ярче, и задохнулся от сердечной тоски.
– Александр Иванович, – позвал он тихо. – Ведь красноводский мазут в трюмах… Боже мой!
– Открыть повсюду водяные краны! – кричал Басов, подталкивая матросов к трапу. – Второму штурма ну следить за курсом. Эй, боцман, станешь у кислотных батарей. При появлении огня действуй по инструкции. Краны, краны открыть!
Возле рулевого стоял теперь штурман Алявдин с сосредоточенным бледным лицом, и видно было, что он волнуется, но старается быть четким и спокойным и все-таки доволен представившимся ему испытанием.
– Лево немного! – крикнул он, ободряясь от звука собственного голоса. – Еще немного… Так держать!
Огненное зарево описало полукружие, и порозовели пласты пены вокруг бортов. В том месте, куда устремлялся корабль, дрожащее багровое небо делил пополам желтый столб дыма, изгибавшийся, как дерево, под ветром, и у подножия его ползли по воде блестящие огненные, корни.
– Никакой опасности нет, уверяю вас, – сказал Басов, подходя к капитану. – Ну, вот вы оправились как будто… Сейчас придется спустить шлюпки, – прибавил он, отворачиваясь, и было непонятно: просил он разрешения или приказывал.
«Теперь уж скоро, – подумал Евгений Степанович, – подходим к подветренной стороне… Он делает все как надо, ему подчиняются все, даже Алявдин. Только бы он не растерялся».
Впереди с правой стороны показалось горящее судно, разметавшее по воде клочья дыма и поднявшее кверху острый нос, не тронутый огнем. Вода вокруг горящего судна была покрыта язычками огня, проворно взбиравшимися на черные гребни волн.
«Нефть горит на воде, разлилась и горит», – подумал Евгений Степанович с испугом, и сердцебиение его возобновилось. Рявкнула оглушительно сирена, и ему показалось, что это раскололось с треском багровое небо. Потом наступила тишина, и он слышал, как перекликались голоса внизу, журчала вода и кричал Басов в переговорную трубку:
– Малый ход!.. Запустить аварийный двигатель… Хорошо.
Навстречу потянуло горячим смрадным дуновением, и донесся монотонный могучий гул, словно где-то жарко топилась печь и ветер шумел в поддувале.
– Лево, еще лево! – неожиданно крикнул Евгений Степанович и торопливо украдкой перекрестился. – Так держать…
4
На спардеке матросы стаскивали брезент со шлюпок. Одна из них была ярко освещена заревом пожара, и под ней за бортом вскипала розовая пена. Другая шлюпка была по ту сторону спардека, под ней было темно и шумели невидимые волны.
Гусейн первым прыгнул в освещенную шлюпку и стоял там, разбирая весла. За ним почему-то полез пожилой матрос Фомушкин, дотоле беспокойно вертевшийся у борта и помогавший снимать брезент.
– В шлюпке-то спокойнее, – пробормотал он, посмеиваясь, – все от мазута подальше…
Он уселся за руль, вцепился обеими руками в борта и виновато поглядел на Гусейна, как бы стыдясь своей робости.
– Майна! – крикнул Гусейн. – Советские моряки не бросают товарищей! Понятно?
Он был оживлен, почти весел теперь и, пока матросы вертели рукоятки шлюпбалок, все поглядывал на горящее судно, словно ему не терпелось рассмотреть его поближе.
Подбежал запыхавшийся Володя Макаров и замахал руками на матросов, спускавших шлюпку.
– Постойте, я с ними поеду, – кричал он. – Да постойте же!
– Спускай! – заорал Гусейн, поднимаясь во весь рост и балансируя руками. – Чего стали? Майна!
– Как же это, Мустафа? – залепетал Володя. – Басов идет, и ты, и Котельников… Вместе жили – и вот…
– Тебе держать связь с берегом надо. Ступай к аппарату. Дисциплины не знаешь!
Шлюпка скользнула вдоль борта танкера, и Гусейн, оттолкнувшись веслом, поставил ее против зыби.
– Как же это? – повторил Володя печально. – Один я…
Шлюпка нырнула между черными горбами зыби, слегка зачерпнув воду. Весла Гусейна взлетали над водой широкими взмахами, и сам он то подавался вперед, то медленно отклонялся, словно опрокидываясь на спину. Борт «Дербента» уходил в темноту, пламенея отраженным светом, и из-за его кормы выплыла, поблескивая веслами, вторая шлюпка, нежно-розовая и хрупкая, как апельсиновая корка.
– Басов идет, – сказал Гусейн, налегая на весла. – Советские моряки не бросают товарищей! – Он с удовольствием повторял ту фразу, которая, наверно, понравилась бы и Басову. – Правильно я говорю, браток?
- Абрам Нашатырь, содержатель гостиницы - Михаил Козаков - Классическая проза
- Женщина в белом - Уилки Коллинз - Классическая проза
- Путешествие вокруг стола - Теофилис Тильвитис - Классическая проза
- Путешествия Гулливера - английский и русский параллельные тексты - Джонатан Свифт - Классическая проза
- Дети подземелья - Владимир Короленко - Классическая проза
- Цветы для миссис Харрис - Пол Гэллико - Классическая проза
- Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
- Том 2. Летучие мыши. Вальпургиева ночь. Белый доминиканец - Густав Майринк - Классическая проза
- Морская - Светлана Панина - Классическая проза / Короткие любовные романы / Современные любовные романы
- Новое платье - Вирджиния Вулф - Классическая проза