Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я только что сказал…
— Я же просил тебя — правду. Я не намерен терять с тобой время. К тому же ты знаешь, как я люблю трупы. В отличие от тебя.
— Что, неприятно, когда тебя обходят? — тихо спросил я.
— Еще один выпад, и ты до утра в предварилке, — ответил он. — Впрочем, если хочешь, можешь отправиться туда прямо сейчас.
Я поднял руки вверх, и он угомонился.
— Так вот, эта женщина была подружкой Юхана Верзилы, убитого в семьдесят первом. Тогда же убили Харальда Ульвена. Есть предположение, что печально знаменитый Призрак и Харальд Ульвен — одно лицо. Не исключено, что он был замешан и в пожаре на «Павлине» в пятьдесят третьем.
Муус пожевал губами.
— Послушай, Веум. Это все твои предположения и догадки. Но интересно, что ты делал здесь сегодня? А твои экскурсы в историю мне не нужны.
— Сегодня я здесь как раз потому, что занимаюсь расследованием тех дел — и пожара 53-го, и таинственных исчезновений 71-го. Именно поэтому я и хотел встретиться с Ольгой Серенсен.
— Ее зовут Ольга Серенсен?
— Во всяком случае, именно так звали жившую здесь женщину. Но вы должны поговорить с той, что обитает на первом этаже. Это она рассказала мне, что вчера к Серенсен кто-то приходил, и что этот человек хромал.
— Тебе нравятся трупы, ей нравились хромые. Что здесь странного?
— Послушай, Муус. И Харальд Ульвен и Юхан Верзила были хромыми. И тот, кто вчера приходил к Ольге Серенсен, тоже хромал. И когда Ялмара нашли мертвым, из его дома кто-то вышел, заметно прихрамывая. Эти совпадения тебе не кажутся подозрительными?
— Тебя послушать, так хромота — наша национальная черта. Конечно, у нас достаточно хромых, но есть и частные детективы. Лично я предпочитаю первых.
— Но…
— И раз уж вы заговорили об этом, Веум, так скажи — дела у тебя Совсем, что ли, плохи? Я имею в виду, раз ты взялся за такое старье? — И он слегка повернулся в сторону Исаксена, чтобы убедиться, что его шутка услышана. Исаксен вежливо, хотя и суховато, рассмеялся.
— Семьдесят первый год был не так уж давно, Муус.
— Нет, прошло всего каких-нибудь десять лет. Тебе, наверное, кажется, что это было совсем недавно. Ты ведь гонорары чаще и не получаешь?
— И все же я считаю, что на эти совпадения следует обратить внимание. И я бы посоветовал тебе заняться этим вплотную и для начала выяснить, что за человек был здесь вчера.
— Ну, разумеется, Веум, — тихо сказал он. — Не надо учить нас работать. Ты еще из пеленок не вырос, а я ужо этим занимался.
Он отвернулся и отошел немного в сторону. Носком ботинка отшвырнул пустую бутылку. Постоял, широко расставив ноги. И, окинув взглядом еще раз все вокруг, снова заговорил со мной:
— Вероятнее всего, здесь произошел несчастный случай. Дамочка перебрала пива, потеряла равновесие и стукнулась головой о край секретера. Вот здесь, — он показал мне расплывшееся пятно. — Удар оказался смертельным.
— Ну, конечно. Еще один несчастный случай. Это почерк Харальда Ульвена.
— Но ты же сам только что сказал, что Харальд Ульвен был убит все в том же знаменитом 71-м.
— Предположительно. Так это было объявлено.
— У тебя богатый словарный запас, Веум. То «может быть», то «вероятно», то «предположительно». Разве это не одно и то же?
Решив, что со мной покончено, он обратился к Исаксену:
— Они выехали? После вскрытия мы узнаем содержание алкоголя в крови и причину смерти. Поговорим с соседями, соберем на месте кое-какие улики и будем считать расследование законченным.
Исаксен кивнул.
— Но не забудьте, — не сдавался я, — что Ольга Сервисен была важным свидетелем по делу, к которому опять возник неожиданный интерес.
— Ты хочешь, чтобы я разгадывал твои загадки?
— Может быть, кому-то понадобилось убрать ее именно потому, что на самом дело она знала больше, чем рассказывала раньше?
— Даже если заинтересовался этим делом всего лишь наш старый друг Веум? Не преувеличивай своего значения. И предоставь нам позаботиться обо всем. Кстати, что ты делаешь на месте происшествия? Немедленно… — и вдруг совсем уж бесцеремонно: — Исчезни и не мешай людям работать! Чтоб духу твоего здесь не было!
— Ну хорошо. Я вам завтра не понадоблюсь?
— Ты нам вообще больше не понадобишься. А ты что, за границу уезжаешь?
— Нет, просто завтра я буду занят. По другому делу, — честно говоря, дело было то же самое, но больше касалось 53-го. Завтра было первое сентября — единственный день в году, который Хагбарт Хелле проводил в Бергене. И это событие я не мог пропустить.
— Послушай, Веум, занимайся чем хочешь, только не лезь в мой огород. Если ты мне понадобишься, я сам тебя найду. Или давай встретимся в зале суда? Только на разных скамьях. Догадайся сам, на какой скамье окажешься ты. Желаю творческих успехов. Так каким делом ты будешь завтра заниматься? Сорок седьмого года? — Он заржал так, что чуть не проглотил окурок. Педер Исаксен уныло поддержал его.
Значит, я и на этот раз опоздал. Второй раз за такое короткое время меня опередили. И опять хромой. К этому обстоятельству я не мог относиться так спокойно, как Муус. Но теперь, как никогда, я был уверен, что в этой истории встретится еще не один труп. Но раскапывать эти трупы будет все сложнее.
Я вернулся домой, приготовил обед и долго сидел над книгой. Но читать мне не хотелось. Да и было над чем подумать.
Мой дом казался мне пустым и мертвым. Таким мертвым и пустым может быть только дом, где когда-то жила женщина, которую ты очень любил.
Когда первый утренний самолет из Копенгагена приземлился в аэропорту Флесландн пассажиры направились в зал прибытия, я подошел к стойке с надписью «Информация» и спросил:
— Простите, вы не могли бы обратиться к пассажирам и пригласить сюда Хагбарта Хелле?
Если молодой человек не в состоянии похвалиться буйной растительностью на лице, то он непременно стремится обзавестись пушком над верхней губой — сомнительным доказательством его половой зрелости. Юноша за стойкой был как раз из таких, но даже он прожил достаточно на свете, чтобы неоднократно слышать подобные просьбы. Он смерил взглядом меня всего — от взъерошенных с утра волос до нечищеных ботинок и спросил:
— Вы из прессы?
Я не ответил, всем своим видом давая понять, что жду ответа, а не новых вопросов.
— Как бы там ни было, — продолжая он, — усмехаясь, — теперь это не имеет никакого значения. Хагбарт Хелле приземлился на своем личном самолете около часа назад и уже давно покинул аэропорт. — Улыбка мелькнула и исчезла, как акулий плавник на общественном пляже.
— Много шума из ничего, — пробормотал я и отвернулся, только бы он не догадался, в каком дурацком положении я оказался. А усики ничего, симпатичные, неплохо бы и мне такими обзавестись.
В кафетерии я выпил чашку кофе, дожидаясь часа, когда люди придут на работу и развернут первые утренние газеты. Деловые мужчины с черными «дипломатами» потянулись вереницей к первому самолету на Осло. Было тепло, свои светлые плащи они несли в руках. Домой они вернутся вечерним рейсом, так что брать с собой секретарш не было никакого резона.
В девять утра я позвонил на трикотажную фабрику, принадлежавшую брату Хагбарта Хелле, и спросил управляющего Хеллебюста. Мелодичный женский голос ответил, что застать управляющего сегодня, к сожалению, не удастся и что по всем вопросам я могу обращаться к главному экономисту. Мне было очень интересно, где находится управляющий, но мне удалось выпытать только, что «он очень занят в другом месте».
Возвращаясь в город, я любовался высоким и бескрайним небом. Равнинный ландшафт Фаны раскинулся как зеленое лоскутное одеяло, на горизонте синели горы, окружавшие Берген. С каждым километром они приближались. В ущельях стелился низкий туман, цепляясь за верхушки раскидистых крон. Примерно туда мне и надо было попасть.
«Рай» — так с присущей богачам скромностью назвали они этот район, расположенный недалеко от центра Бергена. Название это не лишено оснований. Этот район действительно красив, даже по меркам нашего города утопал в зелени, здесь расположились богатые виллы, переходящие но наследству от поколения к поколению. Многие улицы носят имена судовладельцев.
В тихом закоулке центральной части этого района жил родной брат Хагбарта Хелле. Я припарковал мой старенький серый «моррис» на теневой стороне улицы, и он почти слился с темной зеленью деревьев. Алые капли первых осенних барбарисов уже повисли в безлюдных садах, а темно-красные ветви буков на фоне синего сентябрьского неба почудились мне роковым предзнаменованием, как в древнегреческой трагедии.
Я вышел из машины и немного прошелся по улице.
Въезд на виллу Хеллебюста преграждали черные кованые ворота. Я заметил, что покрытая щебнем дорога дальше раздваивается, направо — к крашеному белому гаражу с двойной черной дверью, налево — мимо ветвистых яблонь и роскошных рододендронов к массивному дому, тоже белому, под блестящей темной черепицей. И дом можно было попасть со стороны широкой террасы, совершенно пустой. Сквош, распахнутые двери слышались голоса и позвякивание столовых приборов. В этом доме даже за завтраком пользовались разными ножичками, вилочками…
- Кофе с молоком - Лана Балашина - Детектив
- Каменный мешок - Арнальд Индридасон - Детектив
- Одержимый - Мэтт Рихтел - Детектив
- Глубокие раны - Неле Нойхаус - Детектив
- Амнезия - Тимоти Джеймс Бриртон - Детектив / Триллер
- Ты будешь одинок в своей могиле - Джеймс Хэдли Чейз - Детектив / Крутой детектив
- Иллюзия - Максим Шаттам - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Хит сезона - Светлана Алешина - Детектив
- Севиль - Галина Миленина - Детектив
- Кордес не умрет - Гансйорг Мартин - Детектив