продовольствие»; гоплит и матрос получал по 1 драхме в день (в том числе и на продовольствие); так, по крайней мере, было в начале Пелопоннесской войны и во время Сицилийской экспедиции. Даже архонты и другие должностные лица, за исключением стратегов и гиппархов, стали получать вознаграждение: архонтам полагалось по 4 обола в день «на продовольствие», причем они должны были содержать глашатая и флейтиста. При Перикле введены были и «зрелищные деньги» (теорикон) в размере 2 оболов на человека в день, которые раздавались в праздник Дионисий[114], а потом и в другие, чтобы дать возможность и простому народу посещать театр. Что касается платы за участие в народном собрании, то она не была введена Периклом: ее ввел некий Агиррий уже после Пелопоннесской войны, в начале IV столетия.

У Аристотеля и Плутарха введение Периклом денежного вознаграждения объясняется личными мотивами – тем, что иначе он не мог бороться с таким богатым и щедрым соперником, как Кимон. Нельзя, разумеется, отрицать того, что подобные меры, особенно теорикон, могли служить орудием в политической борьбе, средством для собственного возвышения вождя демоса. Но все же это не был только демагогический прием. Система денежного вознаграждения была в то же время необходима для упрочения и поддержания существовавшего в Афинах строя. Без нее не могло быть и действительной демократии. Плата, например, судьям вызывалась самой силой вещей и являлась серьезной, неотложной необходимостью со времени реформы ареопага, при тогдашних обстоятельствах и положении Афин как главы союза, члены которого должны были по всем важнейшим делам обращаться в афинский суд. Она стоит в неразрывной связи с развитием деятельности гелиэи. Без введения платы нельзя себе представить этой деятельности. И в самом деле, не будь вознаграждения, не было бы и необходимого числа дикастов; разве можно было ожидать, что всегда найдется в Аттике несколько сотен людей, которые ради отправления судейских обязанностей пожертвуют своим временем и трудом, оставят свои занятия, свое хозяйство? Во-вторых, если только Перикл желал, чтобы в Афинах существовал на самом деле, а не только по имени, чисто народный суд, то он должен был ввести плату присяжным; иначе суд фактически оказался бы в руках лишь знатных и богатых, а за демосом, за всеми теми, кто жил трудом, осталось бы только номинальное право, которым фактически нельзя было бы пользоваться. Чем более расширялась сфера влияния и деятельности гелиэи, чем важнее стало это учреждение, тем важнее, с точки зрения вождей демократии, было не допускать, чтобы оно очутилось в руках одних аристократов или даже врагов демоса и существовавшего в Афинах строя. Наконец, отправление обязанностей судьи, нередко даже по делам не своих сограждан, а союзников, было трудом, и притом немалым, и, таким образом, здесь плата казалась вполне заслуженным вознаграждением. Самая эта плата в 1 или 2 обола была незначительна; за эту сумму гелиаст мог иметь лишь скромный обед, и казалось вполне справедливым, чтобы государство в вознаграждение за потраченные гражданином труд и время возмещало ему хотя стоимость дневного содержания.

Все сказанное относительно платы дикастам применимо еще в большей степени по отношению к жалованью членам совета, являвшемуся необходимым вознаграждением уже ввиду той массы дел, которая подлежала рассмотрению совета. О жалованье войску и флоту тоже нечего и говорить: содержание почти постоянного войска и флота, тяжелые войны, а в мирное время ежегодные продолжительные морские маневры – все это делало плату тут мерой необходимой.

Введение вознаграждения за военную службу стоит в связи с внешней политикой Афин и с тем положением, которое они тогда занимали в Греции: оно необходимо было для поддержания афинского могущества. Главную силу Афин Перикл видел во флоте, который при нем состоял из трехсот, если не более, триер, вполне исправных и готовых к действию. Для флота Перикл завел ежегодные маневры, которые продолжались в течение восьми месяцев. Общее же число пешего войска, гоплитов всех категорий, при Перикле доходило до такой цифры, как никогда еще в Афинах, – до 29 000; из них обязанных к полевой службе и далеким походам было 13 000; конница состояла из 1000 всадников и 200 конных стрелков; кроме того, имелось еще 1600 стрелков пеших[115].

Ни одна Периклова мера не вызывала столько порицаний в древности и в Новое время, как теорикон. В ней видели «гибельнейшее порождение Периклова века», «язву государственного благосостояния Афин», поглощавшую их доходы и средства. Но в период расцвета афинской демократии теорикон не принимал еще таких пагубных размеров, какие мы видим впоследствии, и введением теорикона не вносилось нового, дотоле неизвестного и опасного принципа, ничего такого, что противоречило бы традиции и воззрениям греков на государство и его задачи. Еще в старину было обыкновение излишек получаемого государством дохода делить между гражданами. В Афинах сам народ был верховным господином и отсюда – естественное с тогдашней точки зрения право граждан обращать в свою частную пользу часть государственных доходов. По свидетельству Плутарха, Перикл ввел теорикон во время борьбы с Кимоном. А вспомним о чрезмерной щедрости Кимона и его демагогических приемах. Это был опасный симптом; афинскому обществу грозила деморализация: пример Кимона мог бы найти подражателей в среде богатой знати, демос очутился бы в зависимости от нее, нравственно унизился бы и пал; богачи получили бы возможность приобретать непомерное влияние, не имея даже заслуг, благодаря лишь своей щедрости. Раз обнаружилась возможность подобных явлений, то лучше уж было, чтобы демос получал что-либо от государства, нежели от вождей партий; лучше уж было так или иначе урегулировать это дело, поставить его в известные границы, в определенные и правильные формы, нежели предоставлять частным лицам полную свободу вербовать себе приверженцев, опираясь на богатство и деморализуя массу… При введении теорикона Перикл, кроме личных мотивов, руководился стремлением предоставить возможность каждому афинянину иметь свою долю участия в общих торжествах независимо от щедрости богачей, поставить демос в такое положение, чтобы он менее нуждался в подобной щедрости, – словом, сделать его более независимым. Бедность не должна была служить препятствием к получению эстетических удовольствий. Все афиняне несли тягости. Во время борьбы с врагами бедная часть населения проявляла не меньшее мужество и патриотизм, нежели богатая. Ей немало обязаны были Афины своими победами. Низший класс служил во флоте и проливал свою кровь наравне с другими. Справедливо ли было бы – так могли рассуждать афинские демократы, – если бы эти граждане лишены были возможности пользоваться, наравне с прочими, плодами своих побед, своих усиленных трудов и храбрости, если бы они были лишены участия в культе и празднествах? Не должно забывать, что празднества и сами театральные представления имели в Греции религиозное значение, были тесно связаны с культом, являлись не простыми развлечениями, а своего рода религиозными церемониями.

Афинское государство, столь заботившееся об удовлетворении эстетических потребностей своих граждан, не забывало в то же время и убогих, калек, инвалидов и сирот павших в бою воинов – словом, людей, не способных к работе и нуждавшихся в самом необходимом. Начало мер в пользу инвалидов относят еще ко времени Солона или Писистрата. Сироты павших за отечество граждан содержались и воспитывались на государственный счет до своего совершеннолетия, т. е. до 18 лет, когда они получали от государства и полное вооружение. Неимущим и увечным оказывалась денежная поддержка, выдавалась своего рода пенсия в размере 1—2 оболов ежедневно, и на такую поддержку в Афинах получали право лица, имевшие состояние менее 3 мин и не способные работать.

В одной из глав своей «Афинской политии» Аристотель говорит[116], что в Афинах

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 109

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История афинской демократии - Владислав Петрович Бузескул бесплатно.

Похожие на История афинской демократии - Владислав Петрович Бузескул книги

Парадоксы новейшей истории. Сборник статей о новейшей истории, экологии, экономике, социуме - Рамиль Булатов - История
Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов - История
ЦИЛИНДРЫ ФАРАОНА - ВЛАДИМИР КОВТУН - История
Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов - Биология / История / Прочая научная литература
Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский - Исторические приключения / История
Русь Мiровеева (опыт «исправления имен») - В.И. Карпец - История
Маневренные танки СССР Т-12, Т-24, ТГ, Д-4 и др. - Максим Коломиец - История
Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Леонид Васильев - История
До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон - История / Культурология

Оставить комментарий