Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Не нужны!» – осенило старика, и его красивые руки предательски задрожали.
– Вставай, Нина! Пойдем! – скомандовал Фарид Иззахович и поднялся первым, чтобы поддержать жену.
Нина Николаевна, не говоря ни слова, покорно поднялась и сама пошла к дверям так уверенно, как будто знала, куда идти, какие двери открывать. «Это ангел меня вел», – рассказывала она потом другой внучке и горько плакала от обиды.
Увидев стариков в прихожей, семья сына дружно поднялась из-за стола и разом заворковала:
– Мама! Папа! Бабулечка! Дедулечка! Куда вы! И посидели-то всего ничего! Сейчас вот девочек покормим и будем чай пить. Ведь праздник же, сами говорили. А то что долго, так, сами понимаете, не ждали. Дела всякие: мясо с рынка перебрать, овощи рассортировать, борщ поставить варить, потому что понедельник, а у детей должно быть первое… Так что и обижаться-то грех. Скоро уже. Минут пять, не больше. И мы все в вашем распоряжении. Куда же вы? Оставайтесь! Чаю попьем.
– Ничего-ничего, Любочка, Илюша! Делайте свои дела, детки дорогие! Не обращайте на нас внимания, на стариков-то. В другой раз как-нибудь… – суетилась Нина Николаевна, тщательно удерживая слезы.
– А чего ты плачешь-то, бабулечка?! – удивляются девочки и в негодовании переглядываются: «Это надо же! Сами приперлись в воскресенье, а мы еще виноваты!»
И только дедушка не говорит не единого слова. И не смотрит на сына. И не смотрит на сноху. А только «бабушке» под ноги, чтобы через порог не споткнулась.
К лифту вышел Илюша, строгий и недовольный:
– Зачем вы так, мама? Люба же расстроится!
– Переживет твоя Люба, – обрывает его отец и вводит жену в лифт. Двери закрываются. Илюша, огорченный, прислушивается к его движению и, когда хлопает входная дверь, облегченно вздыхает: «Старость! Что поделаешь?!»
Правильный Пантелеймон святой. Целитель. Никто не умер, все живы-здоровы. Только печальны.
Печально бредут нелепо одетые старики к трамвайной остановке. И отовсюду пахнет флоксами: празднично и многообещающе.
– Дух-то какой! – говорит Нина Николаевна и чуть сильнее, чем обычно, опирается о руку мужа.
– А в парке-то сейчас как! Может, зайдем? – браво предлагает Фарид Иззахович обессилевшей Ниночке.
– Нет уж… Домой, – требует та и едет до дома, не проронив ни слова.
Домой, где пахнет флоксами не меньше, чем в парке, потому что стоит август. А август – это когда цветут флоксы…
- Закон подлости - Татьяна Булатова - Русская современная проза
- Евдокия - Виктор Улин - Русская современная проза
- Подвешенный кофе (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- 36 и 6 - Елена Манжела - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Нераспустившиеся цветы - Мария Назарова - Русская современная проза
- Родовое проклятие - Ирина Щеглова - Русская современная проза
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
- Дом, у которого солнце встает - Сергей Гулевич - Русская современная проза
- Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины - Александр Гордиенко - Русская современная проза