Но не только смешно и страшно — жалко. Не машину, не логосов вообще, бог с ними! Жалко Логика. Какой это был забавный и своеобразный парнишка! Как это он говорил? Кошка живая, а не мыслящая, муха живая, а не мыслящая, а я — мыслящий! Сколько гордости было в этих, по-детски наивных словах. — «Почему это все живое ограничено в пространстве такими сложными поверхностями, что их нельзя выразить через элементарные функции?» — А правда, почему? Почему в природе все так криво и неопределенно? Почему, ухитрившись разместить в одной крохотной клетке сложнейшую биофабрику, природа так и не удосужилась изобрести простейшего колеса или червячной передачи? Да, интересные вопросы ставил этот любознательный мальчишка. И вот его нет.

— Жаль Логика, — вздохнул я, — просто жаль!

Шпагин покосился на меня и скривил губы в усмешке. Я сразу понял, какой я остолоп. Что значит мое мимолетное огорчение по сравнению с настоящим горем Шпагина?

— Не все ведь получается сразу, — я постарался, как мог, утешить Шпагина, — уверен, следующей опыт будет удачнее!

— Уверены?

В голосе Шпагина ясно слышалась ирония.

— Уверен, — бодро подтвердил я, — аппаратура, как правило, барахлит в первых опытах. Стоит устранить неполадки…

— Первые опыты, неполадки, — Шпагин передразнил меня, он вообще был, как я успел заметить, весьма бесцеремонен в обращении, — вашими бы устами да мед пить!

Он привстал, опять было полез в пепельницу и даже выбрал окурок, но потом с досадой бросил его прямо на пол.

— Это не первый, а сто первый опыт! — хмуро сообщил он, не глядя на меня.

— И…

— И всякий раз логосы сходили с ума. Одни немного раньше, другие позже, но всякий раз конец был удивительно однообразным! И заметьте, — Шпагин поднял на меня глаза, — ни разу, ни единого разу нам не удалось обнаружить в машине даже самой крохотной неисправности.

— Не понимаю.

Шпагин передернул плечами.

— Вы думаете, я понимаю?

— Может быть, контроль был недостаточно тщательным? — нерешительно предположил я.

— Забавный вы человек! — Шпагин разглядывал меня с невеселой усмешкой. — Любите пошутить. Два года, понимаете вы, два года коллектив бьется над доводкой логосов! Для нас это вопрос всей жизни! Да знаете ли вы, что если до конца этого года мы не получим нужного результата, то скорее всего нашу группу разгонят ко всем чертям собачьим! Разве мало юродствующих идиотов, которые готовы использовать любой предлог, чтобы прикрыть нашу работу? И вы допускаете, что в такой обстановке контроль был недостаточным?

— Я ведь не знал этого, — сконфуженно пробормотал я и спохватился. — Кстати, а что думает по поводу всего этого Горов?

Шпагин нахмурился.

— Горов болен. У него был инфаркт, и врачи категорически запретили его волновать. Мы уверяем его, что все в порядке и победа близка.

— Да, — сказал я сочувственно.

— Одно к одному, — подтвердил Шпагин.

— Но причина должна быть, хотя бы какая-то внешняя причина сумасшествия!

Шпагин впервые за время нашего разговора улыбнулся просто, без горечи и иронии.

— Да причина давно известна. Логосы сходят с ума, когда ими накоплен некоторый определенный минимум информации.

— Как? — не понял я.

— Очень просто. После запуска, который, если хотите, аналогичен человеческому рождению, логосам попросту не с чего сходить. Их интеллект в этот момент равен нулю, у них есть лишь конструктивная способность к мышлению, но не само мышление. Они похожи на новорожденных детей — ведь и человек не рождается готовым мыслителем. Сами знаете, какая уйма времени и труда нужна для того, чтобы человек научился мало-мальски четко мыслить. Примерно так обстоит дело и с логосами. Само собой, полной аналогии между ребенком и логосом нет не только с субстанциональной, но и с функциональной точки зрения. Если развитие ребенка начинается, в общем-то, с нуля, то логос к моменту запуска уже имеет некоторый объем безусловных истин, которые заложены в него в виде жесткой программы.

— Прежде всего математика, — сказал я, вспоминая Логика.

— И не только математика, но и самые общие сведения о человеческой морали и эстетике. Короче говоря, логосы от рождения уже довольно высокообразованны. Если сравнивать их с детьми, то это необыкновенно одаренные, гениальные дети. И все-таки — это дети, сущие дети.

Глядя в пол и хмурясь, Шпагин замолчал, словно забыв о моем существовании. Через десяток секунд Шпагин поднял на меня глаза, потер лоб и вяло продолжил рассказ:

— В общем, период детства, то есть период начального накопления информации, протекает у логосов нормально. Осложнения начинаются, когда у них развивается отвлеченное, абстрактное мышление. Появляется и прогрессирует раздражительность. Прежняя непринужденность мышления осложняется приступами излишней возбудимости или напротив — заторможенности. Все эти явления довольно быстро развиваются, логос становится подозрительным, у него появляются неясные страхи, а потом и галлюцинации, — Шпагин покосился на меня и сердито подтвердил, — да-да, не удивляйтесь, и галлюцинации. Они видят чудовищ, эклектически сконструированных из самых различных, случайно подобранных и часто несовместимых элементов, невероятные поверхности и тела, переплетающиеся самым причудливым образом, загадочные огни, вспыхивающие по закону, который никак не поддается расшифровке. В общем, машинный психоз, другого названия этой чертовщине не подберешь.

Шпагин несколько секунд собирался с мыслями, потирая свой крутой выпуклый лоб, и в прежнем вялом тоне продолжал:

— В конце концов, это завершается либо неуемным буйством, либо полным оцепенением. Особенно поражает оцепенение. Поначалу кажется, что логос просто-напросто выключен! Но нет! Приборы показывают, что он работает на полную мощность, напряженно, исступленно мыслит о чем-то. Впрочем, мыслит ли? Кто знает это? Пробыв неопределенное время в оцепенении, логос ненадолго приходит в себя. Отвечает на вопросы, довольно здраво рассуждает, а потом впадает в буйство. Кричит, бормочет бессвязные слова, ужасается, бессистемно применяет эффекторы, если они подключены, и наконец снова падает в оцепенение. И так без конца, как маятник: буйство — оцепенение, буйство — оцепенение, выхода из порочного круга нет.

Шпагин поднял на меня глаза.

— Вот такие невеселые пироги выпекает наша группа. Будете сочувствовать или обойдемся без этого?

— Ну зачем же вы так, — сказал я, — знаете, мне кажется, что во всем этом есть кончик, за который можно уцепиться, а? У меня такое ощущение, что стоит как следует подумать, как т… тайное станет явным!

Шпагин презрительно усмехнулся.

— Николай Андреевич, — сказал он безнадежно, — такое чувство преследует нашу группу два года, прямо с момента запуска первого логоса. И до сих пор — нуль!

В этот момент я и вспомнил о Гранине. За Сергеем в институте стойко держалась репутация своеобразного специалиста по разгадыванию запутанных научных дел: экспериментальных ошибок, просчетов, необоснованных выводов и парадоксальных результатов, в общем, по всем тем каверзам, которыми столь богаты дороги в неизведанное. Я сам несколько раз и всегда с неизменным успехом прибегал к его помощи. В его способности проникать в самую суть захламленной, перекрученной проблемы было что-то, похожее на волшебство, на озарение, а отнюдь не на строгую, чопорную науку. Как это я сразу не вспомнил об этом?

— Юрий Иванович, — сказал я не без торжественности, — я знаю человека, который может вам помочь.

— Вот как, может? — Шпагин не выразил никакого воодушевления.

— Может, — уверенно подтвердил я.

— А вы знаете, сколько их находилось, таких вот могущих, и как плачевно все это выглядело в итоге?

— Этого я не знаю, — ответил я хладнокровно, — зато я уверен, что если вам не поможет Сергей Гранин, так уж никто не поможет.

На лице Шпагина появилось выражение заинтересованности.

— Как вы сказали? Имя я не расслышал!

— Сергей Гранин. Я имею честь работать с ним в одном институте и отлично его знаю.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 53

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Синий мир(Фантастические рассказы и повести) - Тупицын Юрий Гаврилович бесплатно.

Похожие на Синий мир(Фантастические рассказы и повести) - Тупицын Юрий Гаврилович книги

Затерянный мир (с иллюстрациями) - Артур Конан Дойл - Научная Фантастика
Беседы о научной фантастике. Второе Издание. - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
Наблюдатель - Роберт Ланца - Научная Фантастика / Разная фантастика
Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика
НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 30 - Виталий Бабенко - Научная Фантастика
Когда молчат экраны. Научно-фантастические повести и рассказы - Александр Шалимов - Научная Фантастика
Химеры далекой Юкки - Юрий Тупицын - Научная Фантастика
Ходовые испытания - Юрий Тупицын - Научная Фантастика
Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 19 - Георгий Гуревич - Научная Фантастика

Оставить комментарий