магички в центр пентаграммы и расплывались огненными ручейками по всему периметру, сжигая все на своем пути. Я чувствовала отголосок лопающихся от очистительной силы огня связей, ощущала всей кожей, как сгорает всё внутри пентаграммы. Даже земля, пропитанная кровью и темной аурой смерти. И в душе росло ощущение очень правильного шага. Все ушедшие с той поляны заслужили свой покой.
Почти не притормаживая у костра, где сидели Карел и Варес, барс буркнул, что мы всё закончили и запрыгнул в наш фургон. Уложил меня на расстеленную походную постель и начал растирать затекшие ноги и руки. Рейгар, расположившись с другого бока, ему в этом помогал.
Я себя чувствовала немного неловко. Всё-таки два взрослых мужчины, и хотя никакого подтекста в их действиях не было, всего лишь желание помочь, я все равно смущалась. Онемение в теле сменилось покалыванием, но уже не болезненным, а приятным, как боль в натруженных тренировкой мышцах.
От этих ощущений и от усталости меня разморило, уплывая в сон, я почувствовала тепло, приятно окутывающее тело. Тратить силы на борьбу с дремотой я не стала. К тому же мне было настолько удобно сейчас, как редко удается устроиться специально.
Мягкое укачивание, как будто тебя бережно несут на руках, грохот далёких барабанов, жар щедрого очага и запах смолистого дерева и трав, дарили покой и ощущение надёжной защиты вокруг. Ни одна тревожная мысль не беспокоила, не нарушала это состояние правильной безмятежности. Только жарко немного.
Я попыталась отодвинуться подальше от растопленного очага, даже не пытаясь связать последние воспоминания с ощущениями в настоящем. Но на мои попытки мне ответили недовольным рычанием над головой. Меня притянули обратно, да ещё и ногу сверху закинули, предотвращая повторные попытки отодвинуться.
Для меня это было настолько необычным и неожиданным, что глаза открылись сами собой. Я по-прежнему лежала на постели в фургоне, сам фургон двигался, поэтому я и ощущала те покачивания. Рядом со мной спал мужчина, прижимавший меня к себе даже во сне, судя по размеренному дыханию над моим ухом. Это от него исходил тот жар, который я во сне приняла за очаг.
Чуть повернула голову, в принципе понимая, кого увижу. И не ошиблась. Дайгир спал с блаженным выражением на лице, словно там в его сне, его барс гулял по полю с цветущей кошачьей травкой. Попыталась сосредоточиться на своих ощущениях.
Нет, ничто во мне не противилось происходящему. Обида была. И периодически, подняв знамена, рвалась в бой, требуя мести и наказания. И да, я хотела убедиться в раскаянии барса. В том, что его выбор не от безысходности. Да и что-то внутри злобно вопрошало "с чего это мы должны принимать его в мужья с распростертыми объятиями"?
Но на душе все равно становилось теплее от взгляда, от каждого жеста пропитанного заботой.
То ли я своими ерзаниями разбудила Дайгира, то ли он сам почувствовал, что я уже проснулась. Но его ресницы задрожали, и я как всегда замерла, всматриваясь в зелень его глаз.
- Проснулась? - хриплый с спросонья голос мужчины, напоминал мурчание большого кота. Он собственно и был большим котом. - Может, проголодалась? Ты уснула, не дождавшись завтрака. Хочешь, принесу покушать или ещё полежишь, отдохнёшь?
- Нет, кушать я не хочу, а вот от отвара я бы не отказалась, но придется ждать до привала. - Озвучила я.
- Не думаю, Рейгар позаботился. - Дайгир развернулся и откуда-то из-за своей спины достал флягу, в которой я узнала вещь дяди Карела.
Он у нас любитель горячего отвара и у него всегда с собой есть несколько фляг, с рунным дном, благодаря чему питье внутри фляги остаётся горячим. Я тут же уселась, облокотившись на борт фургона. Правда, Дайгир успел подпихнуть мне за спину свою подушку, а себе под голову подтянул мою. Барс лежал вытянувшись на животе и разглядывал меня, повернув голову набок.
- Что-то не так?- спросила, теряясь от этого взгляда, всё-таки рассматривать меня так явно ещё никто и никогда не осмеливался.
- Почему ты так решила? - всё тем же, мурчащим голосом спросил барс.
- Ты так внимательно рассматриваешь, словно у меня на лице весь рунный алфавит эльфов прописан. - Ответила, пытаясь скрыть свое смущение.
- Ну, нет, рунные алфавиты мне не интересны! - усмехнулся барс, - тобой любуюсь. Ты очень красива.
- Дааа? А не храмовая паучиха, нет?- припомнила я ему его же слова.
- Нет. На паука ты совсем не похожа. Скорее котёнок. Или мышка. Пушистая мягкая мышка. - В его глазах разгорался странный свет.
- Ну, вот. Я мышка, ты кот, опять не совпадаем, - ответила я отставляя пустую флягу. - Кошки на мышек охотятся обычно.
А вот зря я отвела от него взгляд, потому что наглый кот этим и воспользовался. Секунда, и я пойманная, лежу прижатая к кровати, придавленная телом этого охотника. А он продолжает рассматривать мое лицо, только уже нависая надо мной.
- Самая желанная добыча. - В голосе мужчины я слышу рычание зверя. - Не надо напоминать мне обо всей грязи, что я наговорил. Я и так это помню, мой Лунный свет, мое ночное чудо. Я бы мог бесконечно оправдываться, рассказывая, что не узнал, не почуял пару, а кроме неё все остальные мне не нужны, кем бы и какими бы они ни были. Что любая женщина, кроме той, что просила жить на ночном берегу, мне противна и неприятна. Только вот эти слова ничего не исправят. А значит, они и ни к чему. Я с того момента, как узнал, что моя жена и моя единственная это одна и та же девочка, просил мир и богов дать мне один единственный шанс. И ты позвала. Меня, который после всех выходок и смотреть в твою сторону не должен. Но этот шанс мне дороже моей жизни. Я снова стану тем, о ком ты помнила всё это время и искала. Я верну тебя себе, Селена! Ты, единственная Луна моего сердца!
Дайгир прижался губами к моему виску и, улыбнувшись, переместился на крышу фургона. Я не раз уже видела, как барс, наступая на перекрестье опор, перемещается по крыше с задней площадки фургона в головную часть, где размещается место для возницы. Вот и сейчас он повторил этот трюк, оставив меня в фургоне одну.
Короткий привал на обед я встречала уже полной сил. Но Рейгар все равно не дал мне спуститься самостоятельно. Стоило мне подойти к краю фургона,
