от солнечного удара, чем сохранить видимость достоинства. Некоторые офицеры, даже когда попадали со своими людьми в экстремальные ситуации, пеклись о собственном так называемом авторитете больше, чем о необходимости сохранять способность ясно мыслить и принимать правильные решения. Это еще хуже, чем когда командиры не позволяли солдатам делать то, что они считали необходимым, чтобы выжить. Например, капитан Херкен. Однажды во время патрулирования его отряд подошел к источнику, на который он рассчитывал, но воды там не оказалось. Его люди хотели использовать свою мочу. Ее можно пить, если нет ничего другого, или намочить одежду, чтобы было не так трудно идти по жаре. Он запретил. Сказал, что от его отряда никогда не будет пахнуть мочой. В результате около трети его людей умерли от обезвоживания. Так что уж лучше командир в дурацкой шляпе, но с ясным умом, чем глупые приказы дурака, страдающего от солнечного удара.
Только после моего восемнадцатилетия Дюрил начал рассказывать мне о грубой правде военной жизни. Я никогда не спрашивал о подобных вещах отца и, разумеется, не повторял этих историй дома. Думаю, отдав меня на попечение сержанта, отец показал, что одобряет все, чему тот посчитает нужным меня научить. Дюрил был не знатного рода, но сыном солдата, и мой отец его уважал.
Вечером мы остановились около маленького пруда, заросшего терновником, и развели костерок из упругих веток, которые страшно дымили. В этот раз разговор зашел об истории каваллы. Для Дюрила она представляла собой не даты, отдельные места на карте или стратегию кампаний. Это была его жизнь. Он начал службу, едва выйдя из подросткового возраста, в те дни, когда кавалерийские отряды только патрулировали границы Гернии, охраняя их от жителей равнин. Тогда казалось, что его ждет не слишком многообещающая карьера.
Думаю, только я один на целом свете знал сокровенную тайну Дюрила. На самом деле он не был сыном-солдатом. Ему выпало родиться четвертым сыном в семье башмачника, жившего в Старом Таресе. Мальчика отдали в королевскую каваллу в каком-то смысле от отчаяния. Городу не нужны лишние сапожники, и если бы он остался дома, то умер бы от голода или стал вором. Дюрил рассказал мне пару историй про Гернию тех дней.
Долгая война с жителями Поющих земель закончилась нашим поражением. Тогда страной правил его величество Дарвел, отец нынешнего короля. Несколько десятилетий войны привели к тому, что мы потеряли прибрежные земли и самый богатый район добычи угля. Обитатели Поющих земель захватили наши порты, отрезав нас таким образом от Внутреннего моря. Лишившись одновременно и морской торговли, и угля, Герния начала слабеть, как человек, вынужденный голодать. Военно-морской флот, проигравший войну, покрыл себя позором, у нас отобрали корабли и прекрасно оборудованные гавани. Армия и кавалла стали предметом насмешек, и многие солдаты, сняв форму, были вынуждены просить милостыню, а тех, кто решил остаться, все презирали за трусость и неумение воевать. Вот как обстояли дела, когда сержант Дюрил поступил на военную службу. Он начал с того, что чистил офицерам каваллы сапоги, которые те почти не надевали, поскольку враг одержал над ними победу и они не видели необходимости достойно выглядеть.
Дюрил прослужил три года, а потом король Дарвел умер, и его корону унаследовал его величество Тровен. По словам Дюрила выходило, что молодой король в одиночку спас Гернию от неминуемого падения в пропасть. Он оплакивал отца три дня, а затем, вместо того чтобы собрать Совет лордов, призвал к себе военачальников. Когда он предложил им остатки казны на восстановление армии Гернии, аристократы принялись возмущаться и твердить, что они больше не желают сражаться против жителей Поющих земель. Они жаловались на то, что война, затянувшаяся на четыре поколения, почти полностью их разорила, но страна все равно потерпела поражение.
Однако юный король Тровен интересовался вовсе не западом и провинциями, захваченными врагом. Ничего подобного. Король Тровен устал от бесконечных стычек с жителями равнин, нападавших на наши отдаленные форты и поселения. Он решил, что, если они не желают уважать пограничные камни, установленные по обоюдному согласию восемьдесят лет назад, значит, и он тоже имеет на это право. Король отправил в те края свою каваллу с приказом начать активную экспансию на восток, с тем чтобы не только расквитаться с жителями равнин, но также захватить новые земли в качестве компенсации за те, что нам пришлось отдать обитателям Поющих земель.
Не все лорды поддержали короля, поскольку равнины считались бросовой землей, не подходящей для земледелия и разведения скота, ибо летом там слишком жарко, а зимой нестерпимо холодно. Мы торговали с жителями тех земель, но это был сугубо натуральный обмен: наши купцы предлагали медную и бронзовую домашнюю утварь, получая взамен, например, меха из северных районов. Дикари не возделывали поля и ничего не производили. Некоторые из них были кочевниками, следовавшими за своими стадами. Но даже те, что заводили маленькие поля, проводя лето на одном месте, зимой уходили в другое. Они сами признавали, что земля никому не принадлежит. В таком случае почему они или наша собственная аристократия должны возражать против того, чтобы мы поселились на ней и стали получать с нее урожаи?
Дюрил вспомнил короткое и кровавое восстание аристократов. Лорд Эджери, уважаемый член Совета, встал на одном из заседаний и спросил, почему их сыновья должны проливать свою кровь за песчаную пустыню, скопление камней и заросли полыни. Предатель предложил сбросить короля Тровена и объединиться с нашими прежними врагами, чтобы договориться о концессиях за использование морских портов. Король Тровен решительно подавил мятеж, а затем, вместо того чтобы наказать виновных, наградил те семьи, что отправили сыновей-солдат бороться с предателями.
Король изменил суть армии, вкладывая средства и посылая все новые и новые подкрепления в каваллу, конные войска, ведущие свое начало от древних рыцарей. Он счел, что им будет легче справиться с жителями равнин, которые почти никогда не расставались со своими лошадьми. Затем он распустил военно-морской флот, поскольку ни портов, ни кораблей у Гернии не осталось. Кое-кто потешался над тем, что моряков посадили на лошадей, а коммодоры отныне стали отдавать приказы пехотинцам, однако король Тровен верил в сыновей-солдат и не сомневался в их готовности служить там, где их навыки всего нужнее. Армия не подвела короля Тровена.
Вот так королевство Герния на треть увеличило свои территории по сравнению с теми, что имело, когда сержант Дюрил был мальчишкой.
Война Равнин началась с серии вылазок и стычек между кочевниками и нашими солдатами. Жители равнин нападали на наши отряды, атаковали военные аванпосты
