а от моих слов. В пространство устремились мыслеобразы, что я примерно интерпретировал как фразу «что за извращенец, думать о спаривании со мной». Но тут я упал на его спину и вонзил во врага свои зазубренные когти-лезвия, легко пробившие жесткую шкуру, не поддающуюся обычным пулям и осколкам гранат.
— РА-А-А-А!!! — на этот раз рев был не атакующий.
В нем сквозила боль и злость разумного зверя. Я же останавливаться на этом не собирался. Не вытаскивая когти из тела льва, я принялся выжигать на шкуре животного свой символ атаки. Конечно, можно было бы создать его как обычно силой мысли, но тут была одна тонкость — привычным способом я льва просто убил бы и его душа мне не досталась. А вот если выжечь мой символ на теле врага, то он успеет «пропитаться» энергией и главное — частичкой души льва и после его смерти я «потяну» за эту частичку и заберу всю душу себе. Если бы лев достиг высшего уровня, как тот же Карик, так извращаться не пришлось бы.
Тут хищник резко встряхнулся, попытавшись скинуть меня со своего тела. Меня мотнуло сначала в одну сторону, затем в другую. Чтобы удержаться, я вцепился левой рукой в шерсть льва, а начатый рисунок моего символа медленно потух. Когда лев понял, что таким образом избавиться от мошки, что сидит на его спине, не получится, он упал на бок и перекатился на спину. Несколько тонн живого мяса вдавили меня в твердую землю Африки и, будь я обычным человеком, это меня обязательно бы убило. Но я все же был богом, поэтому маневр льва лишь ограничил мою подвижность.
Поелозив спиной по земле, зверь снова вскочил на лапы, но дальше опять показал свой разум. Поняв, что самому не удается избавиться от вцепившегося врага, лев коротким рыком позвал себе на помощь круживших недалеко самок, а сам упал на живот, чтобы тем было удобнее кинуться на меня. Но в отличие от льва, его прайд мне был не интересен, так что стоило львицам дернуться в нашу сторону, я атаковал их своим Разделителем. Три огромные туши, хоть и уступающие эволюционировавшему льву, но все равно в два раза больше обычного буйвола, упали на землю перерубленные пополам. Над саванной поплыл острый запах свежей крови.
— ВР-РА-А-А!!! — взревел лев от горя и отчаяния.
Небо с землей опять поменялись местами — хищник повторил свою попытку раздавить меня своей спиной. Не получилось, лишь вонзенные в него мои когти еще больше расширили ужасную рану. Лев опять вскочил и побежал. За несколько гигантских прыжков он набрал скорость болида формулы один, после чего вдарил передними лапами в землю, резко останавливаясь, да еще и приник лохматой башкой к земле. От инерции меня швырнуло вперед и на этот раз я не смог удержаться на спине противника. Но лев, избавившись от меня, не спешил снова в атаку. Когда он все же сумел скинуть меня, я своими когтями-лезвиями еще больше распорол его спину и даже похоже задел позвоночник. Из спины животного толчками вытекала кровь, залив оба его бока. Дыхание льва стало хриплым, натужным. Но он продолжал с ненавистью смотреть на меня, транслируя на всю саванну свои мысли, как он бы перекусил меня пополам, а затем растерзал на более мелкие кусочки и скормил своим львятам. И все же, он уже проиграл и чувствовал это. Еще несколько минут, и он просто истечет кровью и умрет. А умирать грозный хищник не хотел. Я же пока не торопился снова атаковать опасного зверя и стал ждать, когда он ослабнет, но еще будет дышать, чтобы без проблем завершить начатое.
«И чего он ко мне прицепился?» когда думать о моей смерти надоело, сменил пластинку лев.
Хоть он и развился до уровня полноценного разума, но вот говорить не мог. Или не хотел. Но понимать мою речь отлично мог, это я уже уяснил. Поэтому решил ответить на его «громкие» мысли.
— Мне нужна твоя душа, чтобы сделать оружие против таких, как я, — лев тут же навострил уши, причем в прямом смысле. Как и у всякой кошки, его «локаторы» навелись в мою сторону, чтобы не пропустить ни одного моего слова. Он даже на время думать перестал! — А выбрал я тебя, потому что ты убиваешь моих сородичей. Ты наверняка услышал Мир и знаешь, что есть зверь, подобный тебе, что стал очень сильным. Мы с ним союзники…
«Не может быть!» не поверил мне лев и даже раздраженно и яростно взрыкнул.
— Может. Смотри сам, — и я постарался максимально подробно представить себе Карика и наш разговор о сотрудничестве.
«Жалкая пташка! — меня окатило презрением гордого хищника. — Похож на тех падальщиков, что ходят за моим прайдом по пятам и подбирают объедки от нашего обеда».
— Но он жив. И стал сильнее, причем сильнее тебя. И во многом благодаря мне.
Снова сосредотачиваюсь на картинке, где Карик устраивает огненный шторм и выходит из него новым существом. А затем благодарит меня за помощь. Такой формат «общения» не позволяет солгать, что очень хорошо чувствует лев. И от транслируемых мной в пространство мыслей он злится еще больше. Лишь полученная рана, от которой он слабеет с каждой минутой все сильнее, не дает ему наброситься на меня и в бою доказать, что я не прав.
— Я заберу твою душу в любом случае, хочешь ты того или нет. Но если ты отдашь ее добровольно, то сможешь сохранить частичку себя, своего разума… — говорю медленно, параллельно транслируя через мысли ему то, что может получиться после создания оружия. — Тогда, с каждым проведенным боем, твоя душа будет по крупице восстанавливаться. И однажды станет снова полной, а ты получишь свободу. И когда это произойдет, ты уже будешь не просто сильным вожаком своего прайда. Ты станешь вровень с богами и тем вороном, которого я тебе показал. И тогда тебе подчинятся все прайды мира!
Я ему не врал. Даша показала мне, как создавать оружие из чужой души и что может стать с оружием, если душа отдана добровольно. Правда раньше так поступали лишь со жрецами богов, но сам принцип одинаков для всех живых существ. Различие начинается, когда получаешь душу уже умершего, но не ушедшего к Душе мира человека. Как было с душами поверженных мной богов.
«Согласен» — выдавил из себя лев, когда в нем остались лишь крохи жизни, а я больше не опасаясь его атак подошел к нему вплотную и даже занес руку для начала
