Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С лавки, дрожа от «истощения» Жизненных Сил и опираясь на побеленную стену, поднялся пятидесятилетний, некогда импозантный мужчина, с наружностью «театрального деятеля культуры и искусства». Грива густых седоватых волос, зачесанная назад, на которую в оны дни мужик, наверное, тратил массу своего времени, ныне была неопрятна и засалена. Да и вообще, если бы секретарь шамана не сообщил во всеуслышание дату его рождения, я бы подумал, что ему явно за шестьдесят. Мужик, с трудом добравшись до стола, принял дрожащими руками от молодого человека папку со своим делом.
— Проходите, Казимир Мирославович, Великий Шаман вас уже ожидает.
И «деятель культуры» скрылся за дверью кабинета Хозяина. Отсутствовал он недолго, уже минут через десять он вновь появился в приемной, шагая куда бодрее и энергичнее. Никто вновь не обратил внимания, что над его головой «трепещет» и исходит «кровавым туманом», словно в потоках разогретого воздуха, неясная бордовая шестиугольная «печать», с «логотипом» свернувшегося в кольцо крылатого змея в самом центре оной. Похоже, это та же самая Тамга, что украшала лбы наших вагонных конвоиров-надзирателей. Только эта печать витала в воздухе над головой арестанта.
— Господин Бжезинский, — окликнул мужика секретарь, — ожидайте остальных осужденных в автобусе на площади перед вокзалом. Советую никуда из него не выходить, во избежание нездоровых инцидентов. — Напугал он мужика напоследок.
Дальше посетители Хозяина потекли в его кабинет один за другим. И все повторялось с завидной периодичностью: папка-кабинет-приемная-мерцающая «печать» над головой-автобус. Но нас: меня, оснаба и Вревского, все не вызывали и не вызывали. До меня, наконец, дошло, что в «маленькой кучке» дел, отодвинутой секретарем в сторону, находятся именно наши «сопроводительные документы».
Так оно и вышло, когда в автобус направился последний «клиент», а на лавках остались только наши обессиленные тела, модой человек подвинул эту маленькую стопку к себе.
— Я давненько единовременно не видел столь сильных Ментальных Магов в Абакане. Да еще и прибывших одни этапом, да еще и являющихся членам одной диверсионной группы, действующей против режима Советской Власти… Рад снова видеть вас, ваше сиятельство! — Слегка наклонил голову секретарь, видимо являясь «старым» знакомцем оснаба по предыдущей ходке. — Но, честно признаться, не ожидал. Как же так, Александр Дмитриевич?
— Я тоже не ожидал, Арыхпай Атойгахович, — виновато развел руками оснаб. — Можете поверить, вот нисколечко к вам не стремился!
Атойгахович? — Я обратил внимание на отчество секретаря. Так он, выходит, сынок нашего Великого и Ужасного? Похоже, что так оно и есть.
— Охотно верю, Александр Дмитриевич, — улыбнулся Арыхпай, — но человек может лишь предполагать…
— А вы, Арыхпай Атойгахович, явно поднялись по карьерной лестнице за мое отсутствие. Возглавили секретариат Великого Черного Жреца? — поинтересовался он, как бы, между прочим. — В мой прошлый приезд в ваш «гостеприимный» город эту должность занимал ваш старший бат.
— Да, — согласился Арыхпай, — у нас не так давно произошла ротация кадров. Духи, наконец-то, соизволили почтить своим вниманием и Хучандая. У него — Шаманская болезнь.
— Поздравляю, — вполне себе «от души» поздравил секретаря Петр Петрович, — скоро в вашей семье появиться еще один полноценный Шаман.
— Благодарю! — Секретарь вновь степенно наклонил голову. — У отца слишком поздно родились сыновья, поэтому он сильно переживал за наследников. Теперь же будет, кому передавать опыт. Наша семья вот уже более ста лет повелевает Духами и владеет Абаканом. Для отца было бы ударом, если бы сменилась династия Великих Шаманов.
— Надеюсь, что и вас не минует чаша сия, — произнес оснаб. — Скорейшей Шаманской болезни вам, Арыхпай Атойгахович!
— Спасибо, князь! — Чинно поблагодарил оснаба сын Пожирателя Душ. — Проходите, ваше сиятельство, Великий Шаман ждет вас!
Надо же, как у них тут все чинно-благородно. Я даже не ожидал подобного отношения, а оснаб не обмолвился ни словом, гад такой! Надо будет высказать му свое «фи», и порасспросить о такой подозрительной вежливости. Я думал, что у нас тут ежедневно не только Прану и Силу будут отбирать, но еще и дубасить почем зря, чтобы жизнь малиной не казалась. А оно, вона как выходит. Однако голосок «Фомы Неверующего», спрятавшийся где-то в глубине моей башки, назойливо пищал: «не говори «гоп», паря, ты еще пока ничего здесь не видел!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Оснаб медленно поднялся с лавки и, стараясь не показывать секретарю, как ему на самом деле тяжело дается каждый шаг, пошел к дверям кабинета Хозяина. Я заметил, как на его высоком и благородном челе выступает крупными каплями холодная испарина, как мелко подрагивают его губы, а тяжелое дыхание со свистом вырывается из-за судорожно сжатых зубов. Но спина командира оставалась прямой, как палка, плечи развернуты, а грудь — колесом! Даже, невзирая на стремительно убывающую Прану, потеря которой «давила на плечи» свинцовой тяжестью, князь Александр Дмитриевич Головин двигался с изяществом и достоинством настоящего несгибаемого офицера и потомственного русского аристократа.
Секретарь проводил оснаба до самых дверей уважительным взглядом, изумленно покачивая головой.
— Как сказал один ваш русский поэт, — вдруг произнес Арыхпай Атойгахович, когда за прямой спиной оснаба закрылась дверь, — «Гвози б делать из этих людей: крепче бы не было в мире гвоздей! [2]»
[2] Вопреки расхожему мнению, эта фраза не принадлежит перу Владимира Владимировича Маяковского. Стихотворение «Баллада о гвоздях», которое заканчивается этими строками, написал поэт Николай Семенович Тихонов в 1919-ом году.
— Спокойно трубку докурил до конца,
Спокойно улыбку стер с лица.
«Команда, во фронт! Офицеры, вперед!»
Сухими шагами командир идет. — Продекламировал я начальные строки этого стихотворения.
— Да, — согласно кивнул секретарь, — эти строки, как нельзя лучше характеризуют князя Головина. Вы знаете, я иногда ему завидую, — неожиданно признался младший сын Великого Шамана. — У меня бы не хватило стойкости, так высоко «держать планку» в подобных условиях. Я либо «согнулся» б, либо «сломался»… А он — настоящий кремень!
В кабинете оснаб надолго не задержался, вышел буквально через пять минут, слегка посвежевший и с точно таким же знаком-Тамгой над головой, как и у остальных посетителей кабинета Великого Черного Шамана.
— Чего так быстро, командир? — просипел я с отдышкой, уже с трудом удерживая себя на лавочке в вертикальном положении. Слабые старческие мышцы подрагивали от «напряжения» по всему моему телу, как будто я весь день таскал непосильную ношу. Хотелось упасть ничком и лежать, не двигаясь, как можно дольше.
— А долго ли умеючи? — Подмигнул мне Петров. — Как сам, Хоттабыч? — обеспокоенно спросил он. — Не помер еще?
— Хрен дождетесь! — Попытался хохотнуть я, но из груди вырвался лишь клекот умирающей птицы. — Потрепыхаюсь еще!
— Вы можете подождать здесь своих друзей, ваше сиятельство, — произнес секретарь.
— Спасибо, Арыхпай Атойгахович, — поблагодарил его оснаб, опускаясь рядом со мной на лавку и подставляя плечо, на которое я тут же навалился.
— Не за что! — отозвался секретарь. — Вревский, Сергей Станиславович… — Арыхпай взял в руки очередную папку. — Проходите. Великий Черный Шаман ждет вас.
Бывший ротмистр Вревский тоже попытался «держать марку» по дороге к дверям Хозяина Абакана. Но, надо признать, что у него это плохо получалось. Он едва волочил ноги, а его согбенная спина, которую он безрезультатно пытался выпрямить, напоминала горб Квазимодо [3].
[3] Квазимодо — горбатый звонарь, главный герой романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери».
Секретарь с трудом прятал то и дело прорывающуюся ехидную улыбку на губах. Похоже, он тоже вполне оценил усилия Вревского и больших иллюзий на этот счет не питал. Ротмистр находился в кабинете Великого Жреца дольше всех осужденных, посетивших его ранее. За это время я несколько раз едва не потерял сознание от постоянно усиливающейся слабости. И только хлесткие пощечины командира, не дали мне провалиться «в тину» сладостного забвения. Я уже вообще не думал, что сумею дотянуть до того момента, когда наш «фашистский друг» выйдет обратно. Но его все не было и не было.
- Мой позывной «Вестница» - Геннадий Вениаминович Кумохин - Попаданцы / Сказочная фантастика
- Препод 3 (СИ) - Курзанцев Александр Олегович Горный мастер - Попаданцы
- Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали - Юрий Корчевский - Попаданцы
- Путинский облом - Вадим Владимирович Чинцов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Принуждение к миру - Дмитрий Абрамов - Альтернативная история / Попаданцы / О войне
- Отставник. Том 1: Новая Жизнь - Ilyawers - Попаданцы / Фэнтези
- Возвышение Меркурия. Книга 2 - Александр Кронос - Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Эффект бабочки - Василий Сергеевич Панфилов - Попаданцы
- Морпех Рейха - Влад Тепеш - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Младший научный сотрудник (СИ) - Тамбовский Сергей - Попаданцы