за плечо.
- Что случилось? – протерев глаза, она села на скамье.
Какое-то мгновение все было почти хорошо, а затем тяжелый груз воспоминаний снова обрушился на плечи, заставляя поежиться.
- Двадцать минут до отправления, - пояснил Цезарь, сонно зевнув, - По-моему наш поезд объявили, я слышал что-то про Мюнхен-Гамбург.
Взгляд скользнул по залу ожидания и задержался на кофейне. Виттория облизнулась.
- Двадцать минут, говоришь? Успеем еще взять по кофе.
Вместе с двумя обжигающими стаканчиками в руках, они заскочили в вагон в самый последний момент, когда проводник в новой с иголочки форме уже собирался закрыть раздвижную дверь.
Похожий на длинную пулю поезд стремительно набирал скорость. Цезарь с радостью уступил ей место у окна и теперь, таращась в телефон, изо всех сил делал вид, что ничего не происходит, но бледность его лица выдавала его с головой. У него было слишком мало времени, чтобы привыкнуть к этим скоростям.
За окном проносился смазывающийся Мюнхен – и Виттория отчетливо понимала, что видит его сегодня в последний раз.
Город, где одновременно прошли и лучшие и худшие дни ее жизни.
Город, который навсегда останется местом, где жизнь разделилась на до и после.
Город, в который она не хотела возвращаться никогда.
Глава X
Города проносились за окнами меняющихся поездов. Разные, но такие одинаковые. Серые, но разноцветные. Залитые солнцем, но невыносимо холодные.
Одинаковые вокзалы, одинаковые перроны, постоянное чувство спешки и погони, что следует попятам. Остановись на секунду – и конец.
Казалось, что бешеная гонка заняла несколько дней – но, когда за дверями очередного вокзала, маленького и провинциального, показался такой же маленький, обшарпанный и больше похожий на деревню городок, оказалось, что прошло всего каких-то пять часов.
Яркое солнце слепило, напоминая о том, что стремившаяся по пределу к бесконечности зима все-таки подходила к концу[1].
Небольшая кучка людей с чемоданами быстро рассосалась среди узких улочек. То ли местные, то ли странные туристы, что предпочитали отрицать изменившуюся реальность и продолжали ездить на альпийские озера с упорством, достойным лучшего применения.
Они остались одни. Посреди луж и лысых, едва подернутых робкой молодой зеленью деревьев.
- Я, наверное, никогда не привыкну, - сложив руки на коленях, выдохнул бледный Цезарь.
Первые слова за всю оставшуюся позади дорогу. Высокие скорости явно не давались ему легко.
- Да ладно тебе, - Виттория попыталась улыбнуться. Получилось, наверняка, совсем не то, что она хотела, но он все равно даже не обернулся, - Просто слишком резкий переход. Я когда-то смотрела документалку про изобретение железных дорог, так там говорили, что люди вообще в обморок падали, когда первый раз садились на поезд.
Цезарь хмыкнул:
- Не удивительно.
- Удивительно, - не согласилась Виттория, - Тот поезд шел со скоростью чуть быстрее лошади, а все равно.
Цезарь помотал головой, но ничего не сказал – и разговор затух сам собой.
Повисшую тишину нарушил отдаленный звук шагов – и громкое урчание живота, заглушившее его полностью. Сердце забилось быстрее. В этом пустынном городке любые шаги казались предвестником погони – и скорых проблем.
- Слушай, - ожил Цезарь, поднимая голову. Шаги приближались, сердце билось все быстрее, и его слова едва долетали до ее ушей, - Давай зайдем куда-нибудь поесть. Я умираю с голоду.
Шаги были уже за углом. Она медленно повернула голову на звук.
Из-за поворота показалась тень.
- Виттория? – позвал Цезарь.
И…
Превратилась в мохнатую белую собаку. Спустя мгновение вслед за ней вышел хозяин – полноватый немецкий старичок, - и нервный, истеричный смех чуть было не сорвался с губ Виттории.
Дожила. Бояться даже не своей, а собачьей тени – это уже совсем финиш.
- Что там? – голос Цезаря раздался над ухом, и она непроизвольно вздрогнула от неожиданности.
- Не, ничего. Пойдем, конечно.
Есть совсем не хотелось, но ни одной причины не согласиться с ним Виттория не видела.
Дойти до ресторана они не успели. Стоило немного отойти от вокзала, через сквер, в сторону некогда многолюдной набережной, Цезарь замер и уставился вдаль.
Туда, где за лысыми деревьями виднелась уходящая за горизонт ровная водная гладь Боденского озера.
- Какого… – протянул он.
- Ты же говорил, что ты тут воевал, - Виттория пожала плечами, - Не видел раньше, что ли?
- Мы севернее переходили, - помотав головой, парировал Цезарь, - Зря мы сюда приехали. Здесь минимум пару часов плыть у всех на виду. Нас быстро поймают.
С этим выводом сложно было поспорить. Если бы не одно “но”.
- Гай, я, конечно, не сильна в географии Германии, но где-то ведь это озеро должно заканчиваться? Надо глянуть по карте.
Дурные зависимости всегда цеплялись быстрее всех остальных – и первым делом Цезарь тут же достал телефон и уткнулся в него. Но поиск не принес должного результата, и спустя какую-то минуту он оторвался от экрана и растерянно сказал:
- Он почему-то до сих пор мне показывает Мюнхен, - поворачивая телефон к Виттории.
Прищурившись от яркого, бьющего в глаза, света она с трудом смогла разглядеть карту.
- Нажми на стрелочку внизу. Должно подцепить местоположение.
Если номер все еще был жив. Если Карстена все еще не нашли и не признали мертвым.
Сердце болезненно сжалось от одной мысли.
Цезарь молчал, уткнувшись в телефон с самым озабоченным видом. Отгоняя от себя нехорошие мысли, Виттория украдкой заглянула к нему через плечо – и камень упал с плеч.
На экране был Фридрихсхафен. В верхнем углу виднелся вокзал, с которого они только что вышли, а красная стрелочка отображалась почти на берегу озера.
Номер был жив. Маленькая, но такая важная сейчас частичка привычного мира удержалась на волоске.
Официант – совсем молоденький парнишка – нарисовался возле их столика сразу же, стоило им сесть. Ни с чем не сравнимое удивление на его лице выдавало, что новых гостей здесь не было очень и очень давно.
Высокие налоги, вместе с границами и доступным дешевым отдыхом во внеземных колониях добили и без того едва шевелящийся туристический бизнес Альп еще до того, как Виттория вышла из школьного возраста, и о том, что когда-то все было иначе напоминали разве что пустующие многочисленные отели.
Приняв заказ, официант скрылся в зале ресторанчика, оставив их на веранде в полном одиночестве.
Телефон завибрировал в кармане. Виттория достала его и недоуменно уставилась на экран. Уведомление от LinkedUp, с одним единственным словом “вложение”. Палец коснулся всплывшего окошка. Приложение
