Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрео часто записывает на диктофон разные истории, которые рассказывают ему старички и старушки. Он рассказывал мне, что зачастую бывает очень трудно уговорить какую-нибудь стеснительную бабушку говорить перед записывающим устройством, а если и удается, то порой все ее красноречие куда-то исчезает.
И тем не менее ему удалось записать десятки кассет с рассказами о далеком и не очень далеком прошлом. Некоторые из записей, самые удачные, звучали на одной из радиостанций, уделяющих часть эфирного времени передачам на бретонском.
Если уж зашла речь о радио, нужно сказать о том, какое место занимает бретонский в радио- и телепередачах.
По радио передачи на бретонском можно услышать относительно часто. В Кемпере, например, по-бретонски вещает «Нижнебретонское радио», в городе Ванне — «Ваннское радио». Эти радиостанции, как и многие другие, отводят какое-то время передачам на бретонском языке. Репертуар везде практически один и тот же — музыка, интервью, юмор. Но как говорил один сотрудник Нижнебретонского радио: «Делать передачи стало невозможно. Нам говорят — поменьше слов, побольше музыки, и заставляют прерывать каждое интервью музыкой через две-три минуты. Скоро по радио совсем перестанут говорить, что по-бретонски, что по-французски».
В отличие от Уэльса, где существует две радиостанции, которые вещают по-валлийски круглосуточно — Radio Cymru и валлийское Radio Wales ВВС, — в Бретани специализированной радиостанции нет. Вообще Уэльс был и остается примером, на который равняются бретонцы, — там кельтский язык не только не находится под угрозой исчезновения, но и кое-где может составить конкуренцию английскому. Но если на радио дело с бретонским языком обстоит более или менее сносно, то с телевидением все гораздо хуже.
Приезжие валлийцы часто удивлялись, почему до сих пор не снято ни одного более или менее стоящего фильма на бретонском языке. Да и сама я, признаться, удивилась, когда в первый — и последний — раз посмотрела коротенький бретонский фильм.
На занятиях первокурсникам обычно показывали новости на бретонском, которые мы должны были попытаться понять (что не всегда было легко и просто) и пересказать. Училась наша группа ударно, и скоро ни один диалект не вызывал у нас трудностей. Поэтому перед каникулами наш преподаватель предложил нам посмотреть что-нибудь более интересное, чем сводка новостей. Мне давно хотелось увидеть какой-нибудь из бретонских художественных фильмов, что я и предложила сделать. Студенты, как всегда опасающиеся лишний раз высказаться вслух, других предложений не выдвинули, и решено было посмотреть развлекательное кино про современную молодежь. Что и было сделано.
Единственное, что мне в этом фильме понравилось, — это язык. В качестве актеров снимались не только студенты кельтского департамента, но и жители городка, где разворачивалась нехитрая история. Послушать «актеров» было приятно, но вот их игра сильно напоминала мне школьные годы и самодеятельные спектакли, которые мы ставили всем классом. Да и съемки были явно не высокопрофессиональные.
Незадолго до этого Ффран Мэй показывала нашей группе валлийский фильм. Несмотря на то что старый университетский видеомагнитофон немного барахлил, мы смогли насладиться прекрасными пейзажами Уэльса, валлийскими костюмами начала двадцатого века, великолепной игрой актеров. Фильм захватывал, несмотря на то, что мы понимали далеко не все из того, что говорили актеры, даже после того как Ффран вкратце рассказала нам, о чем там идет речь. Длился он около двух часов, и, несмотря на это, мы не устали ни слушать, выхватывая знакомые слова и предложения, ни вытягивать шеи, чтобы не пропустить ничего, глядя через головы тех, кто сел поближе к экрану.
Не все валлийские фильмы, разумеется, сделаны так хорошо. Но ведь тот бретонский фильм, который нам показывали на уроке, считается одним из лучших. Так в чем же дело? Откуда такая разница?
По возможности тактично я задала этот вопрос преподавателю бретонского, который показывал нам фильм. Надо сказать, не я одна была неприятно поражена качеством бретонского кинематографа. Ффран тоже часто возмущалась: «Ну почему бретонцы не могут снять что-нибудь приличное? Вот наше, валлийское телевидение, к примеру, ничем не хуже английского. Наоборот, один валлийский сериал так понравился зрителям, что его перевели на английский и на другие языки! Почему не сделают то же самое на бретонском?»
Так что и мой вопрос никого не шокировал. Как мне объяснили, все признают, что качество бретонских фильмов оставляет желать лучшего и дотянуть их до уровня валлийских было бы прекрасно, но… Во-первых, нельзя сравнивать положение валлийского с положением бретонского. Начать с того, что валлийский язык никто никогда не запрещал и не преследовал. Говорящих по-валлийски гораздо больше, чем говорящих по-бретонски, и поэтому гораздо легче найти профессионального актера, говорящего по-валлийски, чем говорящего по-бретонски бретонца, способного прилично сыграть роль в фильме. Но не только в этом дело. На профессиональную съемку, костюмы и прочее не хватает денег. На местном телевидении передачам на бретонском отведено немного времени; десять минут на новости каждый день и тридцать пять минут по воскресеньям. Даже если кто-то и снимет полнометражный фильм, показать его в воскресной передаче целиком не удастся. Многие негодуют по поводу того мизерного количества времени, которое уделяется передачам на бретонском. Им отвечают: «А много народу смотрит эти ваши бретонские передачи?» Время от времени телевизионное начальство угрожает вообще прикрыть их, но бретонские энтузиасты активно протестуют. К слову, в Уэльсе существует отдельный канал, полностью вещающий на валлийском.
А действительно, если задуматься, кто смотрит телепередачи на бретонском? Студенты, изучающие язык, их преподаватели, немногочисленные энтузиасты, не пропускающие ни одной передачи, ни одного нового печатного издания на бретонском? А те, кто до сих пор сохранил бретонский язык в глубинке? Ведь для них, особенно для тех, кто не умеет читать и писать по-бретонски, телепередачи на родном языке — это единственное средство «пообщаться» с бретонцами из других областей. Мне очень хотелось это узнать, и я воспользовалась случаем, когда во время очередных каникул у Коттенов зашел разговор о телевидении.
Многие из родственников Валери, как оказалось, смотрят новости по-бретонски.
— Я посматриваю иногда, — как всегда со смущением призналась госпожа Коттен. — Но понять, что они там говорят, иногда трудно. Вот когда говорит кто-то из нашей области, тогда другое дело. А других, как ни стараешься, не поймешь.
— Ну, не скажи! — возразила ее сестра. — Когда я начала смотреть новости, тоже не все понимала. А сейчас привыкла, все разбираю.
В основном, как выяснилось, почти все после небольшого периода тренировки, когда ухо приспосабливается к непривычному произношению, начинают понимать передачи. Такая тренировка, конечно, не самое легкое дело. Особенно в таком языке, как бретонский, где диалекты разошлись очень далеко. И тем не менее те, кто интересуются своим языком, сделав над собой некоторое усилие, начинают понимать любой его диалект.
Глава 23. Скандальная история и говорящие коровы
Не все бретонцы любят свой родной язык. В том же кабачке у Мари Подерс с нами произошла маленькая скандальная история. Когда я мирно беседовала с одним милым дедушкой, заинтересовавшимся тем, как у нас в России выращивают озимые, а Андрео с Валери выясняли у кого-то местный вариант какой-то песни, в бар вошел нетипичный посетитель. Он был одет по-другому, да и держался не так, как все. Позже мне объяснили, что он скорее всего работал в торговом флоте и часто бывал за границей, поэтому, вероятно, считал себя культурным человеком и смотрел на окружающих немного свысока. Тем не менее он со всеми поздоровался, перекинулся двумя-тремя фразами (на бретонском, разумеется) со старыми моряками и посмотрел на нас троих.
— А вы тут что делаете, интересно? — спросил он почему-то по-французски. Узнав, что мы студенты и приехали сюда попрактиковаться в бретонском, он неожиданно рассердился: — И как вам не стыдно! А еще в университете учитесь! Кто только вас там учит? Молодежь, а туда же… Ну они, — он не очень уважительно указал рукой на завсегдатаев кабачка, — люди необразованные, не понимают, а вы-то должны понимать, на каком вы языке говорите! Это же фашистский язык!
Мы попробовали что-то возразить, но посетитель продолжал свой прочувствованный монолог:
— Дожили! Теперь бретонский преподают в школах! Хорошо еще не во всех… Да если бы у моих детей в школе преподавали бретонский, я бы забрал их оттуда. Пусть бы лучше совсем без образования остались, чем учили бы этот фашистский язык!
- Пули со смещенным центром тяжести - Журнал «Наука и техника» - История
- История с географией - Евгения Александровна Масальская-Сурина - Биографии и Мемуары / История
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений - Людвиг Стомма - История
- Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии - Наталья Петрова - История / Культурология
- Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века - Коллектив авторов - История
- Походы викингов - А. Гуревич - История
- Поход викингов - Жан Оливье - История
- Митридат против Римских легионов. Это наша война! - Михаил Елисеев - История
- Правда Грозного царя - Вячеслав Манягин - История