Форма входа
Читем онлайн Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Политическая конъюнктура в конце лета 1918 г. сложилась так, что левые эсеры к этому времени были разгромлены, их лидеры арестованы. Истеричная и больная Каплан заявляла многим о своем желании убить Ленина и приверженности идее Учредительного собрания. Может быть, поэтому один из арестованных вместе с ней, бывший левый эсер Александр Протопопов был, вероятно, расстрелян сразу же после ареста[431].
В конце лета 1918 г. наиболее опасным для большевиков был Восточный фронт республики, где военная удача сопутствовала народной армии созданного 8 июня 1918 г. в Самаре Комитета членов Учредительного собрания и поддерживавшему ее чехословацкому корпусу. К началу сентября бои шли в районе Казани, где красными руководил лично наркомвоен Л. Д. Троцкий. Потому во время допроса Петерс упорно пытался выяснить у Каплан, по чьему наущению она выполнила этот акт, кто стоял за ее спиной, кто ее сообщники, с какой парторганизацией она связана и т. д. И он, и другие следователи пытались своими вопросами предопределить ее ответы. Они не хотели верить в то, что Каплан — террористка-одиночка, они искали организацию и сообщников[432]. Сообщения, помещаемые от имени ВЧК в газетах, были больше направлены на разжигание страстей и ненависти к врагам, дабы оправдать готовящееся постановление о красном терроре, чем поиск истины.
1 сентября 1918 г. Петерс от имени ВЧК опубликовал в «Известиях ВЦИК» сообщение: «Из предварительного следствия выяснено, что арестованная, которая стреляла в товарища Ленина, состоит членом партии социалистов-революционеров черновской группы… Она упорно отказывается давать сведения о своих соучастниках и скрывает, откуда получила найденные у нее деньги… Из показаний свидетелей видно, что в покушении участвовала целая группа лиц, так как в момент, когда тов. Ленин подходил к автомобилю, он был задержан под видом разговоров несколькими лицами…» Особо подчеркивалось, что в распоряжении ВЧК имеются данные, указывающие на связь покушавшейся с организацией, подготовлявшей покушение, и в этом направлении продолжается энергичное расследование, что «определенно устанавливается связь ее с самарской организацией».
Петерс сразу же попытался придать происшедшему большое политическое звучание, указав на «организацию» и самарский Комуч как главных виновников преступления. Однако от этих выводов пришлось тогда же отступить. «Известия ВЦИК» 3 сентября 1918 г. сообщали: «Каплан проявляет признаки истерии. В своей принадлежности партии эсеров она созналась, но заявляет, что перед покушением будто вышла из состава партии». Но в протоколах допросов Каплан такого признания нет. В них тому же Петерсу она заявила о сочувствии Учредительному собранию, Чернову, но ничего о своем членстве в эсеровской партии. Не удалось тогда ВЧК установить и связь Каплан с какой-либо организацией; расстреляна была она одна, остальных арестованных по этому делу (ее сокаторжанок, женщин, беседовавших с Лениным во время выстрелов, и др.) освободили за отсутствием состава преступления. Неизвестно, на каком основании появилось утверждение Петерса о деньгах, найденных у Каплан. В следственном деле о Каплан нет официально оформленного протокола произведенного у нее обыска. Но в записке 3. Легонькой, произведшей личный досмотр арестованной и ее вещей, деньги не упоминаются. Вряд ли можно предполагать, что Петерс писал сообщение в газету и не знал о результатах обыска. Тогда остается лишь думать, что жесткий текст газетного извещения нужен был для нагнетания политического психоза против правых эсеров, воевавших тогда во имя Учредительного собрания с большевиками.
Следствие не доказало принадлежность Каплан к эсеровской партии, хотя это чекистское утверждение вошло во многие издания[433]. На допросах Каплан называла себя социалисткой, но к «какой социалистической группе принадлежу, сейчас не считаю нужным сказать» (Скрыпнику); «Я стреляла в Ленина, потому что считаю, что он предатель, и считаю, чем дольше он живет, он удаляет идею социализма на десятки лет. Я совершила покушение лично от себя» (Дьяконову)[434].
ЦК партии правых эсеров заявил о своей непричастности к покушению, ЦК партии левых эсеров 31 августа 1918 г. призвал в ответ на выстрелы в Ленина перейти к террору против «цитадели отечественного и международного капитала», а лидер левых эсеров, М. Спиридонова, хорошо знавшая Каплан по каторге, в письме, написанном в ЦК партии большевиков, упрекала Ленина за расстрел сокаторжанки[435].
Версия Петерса об эсеровской принадлежности Каплан, выдвинутая из конъюнктурно-политических соображений в начале сентября 1918 г., получила подтверждение на судебном процессе 1922 г. над лидерами партии правых эсеров. Дело Каплан было в основе обвинений партии правых эсеров в террористической деятельности. На следственном деле № 2162 надпись: «Составлено к процессу над ЦК партии правых эсеров в 1922 году и является приложением к т. 4 этого суда». Действительно, 18 мая 1922 г. заведующая следственным производством по делу правых эсеров Е. Ф. Розмирович, рассмотрев присланное из ГПУ дело по обвинению Каплан, принимая во внимание, что Каплан была правой эсеркой, постановила: «Считать дело Каплан вещественным доказательством при деле правых эсеров».
Однако участники процесса не были столь категоричны, и те правые эсеры, которые к тому времени еще не работали с ВЧК, всячески оспаривали утверждение о членстве Каплан в партии правых эсеров.
Рассмотрим показания на процессе 1922 г. только в той части, где они касаются Каплан и покушения на Ленина 30 августа 1918 г. Заметим лишь, что о возможности покушения на жизнь Ленина и Троцкий говорили не раз[436]. Семенов в брошюре, изданной накануне процесса, рассказал о том, как эсеры в Москве готовили покушение на Ленина и Троцкого. «Особое значение, — писал Семенов, — я придавал в тот момент убийству Троцкого, считая, что это убийство, оставив большевистскую армию без руководителя, значительно подорвет военные силы большевиков… Покушение на Ленина я расценивал как крупный политический акт…» Он указал на свое знакомство в Москве с Каплан, которая после революции вошла в партию эсеров (хотя это в 1918 г. не удалось доказать Петерсу). Каплан произвела на Семенова сильное, яркое впечатление революционерки-террористки. Он даже предложил ей войти в свою группу и получил согласие. И тут же сообщал: «Представление о терроре у них (видимо, у членов группы. — А. Л.) было совершенно дикое. Они примерно считали возможным отравить Ленина и Троцкого, вложив что-нибудь в соответствующее кушанье, или подослать к ним врача, который привьет им опасную болезнь. Предполагалось, что исполнителем будет Фаня»[437]. По Семенову, покушение на Ленина готовили эсеры. Каплан встречалась с Д. Д. Донским, членом ЦК эсеровской партии, — следовательно, преступление санкционировалось ЦК (это было важно для судебного процесса 1922 г.). Более того, Д. Д. Донской и Е. М. Тимофеев, тоже члены ЦК партии с.-р., встречались с представителями французской военной миссии на квартире, где жила Каплан, т. е. в покушении были задействованы и интервенты…
Коноплева вспоминала, как она вместе с Каплан готовила покушение на Троцкого и осматривала дорогу, по которой тот ездил на дачу, и что выстрелы Каплан были санкционированы от имени ЦК партии эсеров А. Р. Гоцем и Д. Д. Донским[438].
В газетном варианте стенограммы и в сохранившихся многотомных следственных делах процесса Евгения Ратнер и Евгений Тимофеев, хорошо знавшие состав московской правоэсеровской организации, категорически отрицали членство Каплан в эсеровской партии и свое знакомство с ней.
Показания подсудимых эсеров противоречивы во всем, что касается Каплан, и к ним нельзя относиться с доверием, трудно предпочесть те или иные характеристики. Член боевой московской организации с.-р. И. С. Дашевский говорил о Каплан: «Она производила впечатление глубокой и чрезвычайно упорной натуры. Переубедить ее в чем-либо, что она для себя решила, было трудно». Д. Д. Донской о ней же: «Довольно привлекательная женщина, но, без сомнения, сумасшедшая и в дополнение к этому с различными недугами: глухота, полуслепота, а в состоянии экзальтации — полный идиотизм»[439].
Обвинение лидерам партии правых эсеров в покушении на Ленина суд начал рассматривать 19 июля 1922 г., когда председательствующий Пятаков предоставил слово Семенову для изложения своей опубликованной версии. Многие выступавшие подвергли сомнению его главное утверждение — покушение совершено по указанию и с разрешения ЦК партии правых эсеров. М. Я. Гендельман, депутат Учредительного собрания и член ЦК ПСР, первым выразил сомнение в том, что К. А. Усов, боевик и приятель Семенова, отказался стрелять в Ленина без санкции ПСР и поручил это сделать Каплан. «В моей морали такое не укладывается». Он и Семенов сказали, что о намерении Каплан стрелять в Ленина знали Гоц и Донской. Гоц этого не подтвердил: «Никогда в беседе с Семеновым я не говорил ему о Фани Каплан как об истеричке. Я никогда Фани Каплан не знал, лично с ней не встречался, и поэтому я не мог ее так квалифицировать. Я никак не мог связать ее с именем Семенова, потому что не знал, какие могли существовать отношения и взаимоотношения между ним и Каплан. Поэтому, прочтя эту фамилию, я решил, что дело Фани Каплан — ее индивидуальное дело, которое она замыслила и выполнила». Далее Гоц выразил сомнение в том, стреляла ли в Ленина Каплан. Ведь при встрече с ним Семенов говорил, «что он тут ни при чем, что это дело одного из дружинников, который на свой страх и риск это делал, что Семенов никогда не говорил ему о своем знакомстве с Каплан. Подробности я узнал из брошюры, которую следователь Агранов мне предъявил и на которой есть клеймо — сфабриковано в Германии… Донской и Морозов говорили мне, что Каплан не имела никакого отношения к партии с.-р.», — подчеркивал Гоц. Из его показаний ясно, что Семенов знал, кто на самом деле стрелял в Ленина 30 августа 1918 г., но он в показаниях и брошюре назвал фамилию не «дружинника», а Каплан, тем более что ее не было к тому времени в живых.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин бесплатно.
Похожие на Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин книги
- Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков - Военная документалистика / История
- Неизвестный фронт Гражданской войны: конфликт между властью большевиков и крестьянской массой в Пермской губернии - Анжела Валерьевна Долгова - История
- Разгром Деникина 1919 г. - Александр Егоров - История
- Авантюристы гражданской войны - А. Ветлугин - История
- Танки в Гражданской войне - Максим Коломиец - История
- Русская смута XX века - Николай Стариков - История
- Православная Церковь и Русская революция. Очерки истории. 1917—1920 - Павел Геннадьевич Рогозный - История
- Террор и демократия в эпоху Сталина. Социальная динамика репрессий - Венди Голдман - История
- Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) - Владимир Потемкин - История
- Красный террор в годы гражданской войны - неизвестен Автор - История
