Прежде, чем ищейка поймёт, что мы улизнули, есть немного времени.
– Джеймс, я не…
– Молчи. Шаг прибавь.
Минуя центральную площадь с другой стороны, быстро проходим по сонным каменистым улочкам. На парковке всё спокойно.
Мы садимся в машину, но заводить мотор не тороплюсь. Хочу понять: была ли у меня паранойя или на самом деле за нами «хвост».
– Я заметил подозрительного типа в баре, – поясняю Полине.
По лицу девушки пробегает тень. Красивые черты искажает страх.
– Нет, – выдыхает русская.
Через десять минут на стоянке появляется тот самый мужчина. Он медленно идёт вдоль припаркованных машин. Останавливается на противоположной стороне, в аккурат, чтобы видеть нашу машину.
– Пригнись, – говорю Полине и сам сползаю с сидения.
Как давно за нами следят? Предположим, вчера я привёл «хвост» из Майори. Значит, дом засвечен. Возвращаться туда нельзя. И машина засвечена. Фак! К остановке подъезжает автобус. Из него выходит приличная толпа людей. Водитель глушит мотор. Это наш шанс. В Равелло конечная. Общественный транспорт долго здесь не стоит. Разворачивается и едет в Амальфи. В голове зреет план. Вряд ли ищейка начнёт стрелять по нам прямо посереди людей. Скорее всего, у него и оружия-то нет. Как только двигатель снова зашумел, произношу:
– Выходим и забегаем в автобус.
– А как же машина?
– Полина! Быстро!
Под удивлённым взглядом типа из бара, мы садимся в общественный транспорт. Водитель захлопывает двери.
– Джеймс, а машина? – не унимается девушка.
– Забудь. Если я правильно понял, мы больше не можем ею воспользоваться.
– Что теперь будет? – Полина нервно сжимает в руках свой кувшин.
– Малышка, не переживай. Я хотел выиграть время. Надеялся, что наш след потеряют, суматоха уляжется, и можно будет спокойно уехать в Рим. Но номер не вышел. Теперь придётся рискнуть.
Мы высаживаемся из автобуса в Атрани. Всю дорогу я следил из окон, не преследует ли нас на машине незнакомец. Но ничего не заметил. Похоже, он передал информацию кому-то ещё, и теперь нас будут ждать в Амальфи, либо прямо дома у Джиджи.
Надо предупредить неаполитанца. Оправляю ему сообщение: «Заляг на дно. Ситуация критическая». Полина права, вокруг меня постоянно гибнут люди. Не хочу, чтобы Джиджи пополнил этот список.
В Атрани мы пересаживаемся на автобус до Сорренто. Там я планирую взять машину в прокате и направиться в Рим.
– Мы не вернёмся в наш дом? – обречённо спрашивает русская.
– Нет.
– Там осталась вся моя одежда.
– Не самая большая потеря, – хмыкаю я. – Зато кувшин вон при тебе.
Полина
Мы приезжаем в какой-то небольшой городишко под Римом. Паркуемся у четырехэтажного дома на самой окраине.
– Это что? Жильё для малоимущих? – спрашиваю с ехидством в голосе.
– Это место, где никто не задаёт вопросов. И будет лучше, если ты не станешь контактировать здесь с соседями.
– Другими словами, тюрьма?
– Санаторий, – смеётся Джеймс.
Когда мы переступаем порог убогой квартирки с обшарпанной мебелью, англичанин предупреждает:
– В том углу в прихожей не топай сильно. Взрывчатка может сдетонировать.
Он же несерьёзно? Наверное, шпионская шутка.
– Тебе надо кое-что знать об этой квартире, – говорит Тейлор.
Он включает допотопный маленький телевизор. На экране вместо развлекательных ток-шоу появляются чёрно-белые окошечки. Двор дома, вход в подъезд, лестница, площадка перед дверью нашей квартиры.
– Когда я уйду, лучше держи телевизор включённым. Заметишь что-то подозрительное, тут же бери пистолет и вспоминай, чему я тебя учил летом.
– А как это «подозрительное» должно выглядеть?
– Как странные люди, снующие по двору.
– Так может это соседи.
– Поверь, ты поймёшь, если это будут не они. Дверь никому не открывать. Ни женщине, ни ребёнку. Даже если услышишь крики: «Пожар», «Насилуют», «Убивают», «Спасите» – не реагируешь.
Тейлор ведёт меня в кладовку. Там, за полками со всяким старым хламом, в стене спрятан сейф.
– Код два, два нуля, пять, – сообщает мне англичанин.
Он открывает дверцу. За ней ровными рядами лежат гранаты и штуки четыре пистолетов.
– Писец, у тебя здесь что? Оружейный арсенал?
– Нет. Немного запасов на случай прихода незваных гостей.
– То есть, ты не шутил про взрывчатку в прихожей?
– Нет, – Джеймс отрицательно качает головой. – Если ты оказалась в этой квартире, значит, твои дела действительно хреновы. Поэтому внимательно слушай всё, что я говорю и запоминай.
– Это когда-нибудь закончится, – устало сажусь на стул.
– Обязательно. Возможно, не так быстро, как тебе бы хотелось, но рано или поздно всё заканчивается.
– А что будет с нами? – решаюсь задать самый болезненный вопрос.
Внутренне я вся сжалась от страха, что Джеймс сейчас иронично улыбнётся и отпустит какую-нибудь из своих шуточек. И тогда станет ясно, что у нас нет будущего. Но вопреки моим ожиданиям, Тейлор не ёрничает. Он подходит, присаживается на корточки около меня. Берёт за руку и, глядя прямо в глаза, отвечает:
– Я не знаю. Сейчас самая важная задача – обезопасить тебя. Потом, решим, как нам быть.
Джеймс целует мои руки.
– Я не хочу тебя потерять, – говорю, давясь слезами.
Он молчит. В его взгляде столько боли и нежности, что хочется вцепиться руками в плечи Тейлору и никогда не отпускать.
– Мне пора, – сухо произносит англичанин.
– Куда ты уходишь?
– Надо встретиться со связным. Узнать, как обстановка и договориться о твоих новых документах. Мне сейчас соваться в Рим небезопасно. В Калабрии я лихо засветился перед полицейскими. Неизвестно, кто из них работает на «Ндрангету».
Джеймс быстро целует меня в губы и уходит.
***
Тейлор возвращается ночью. Я уже начала нервничать. За весь вечер ничего интересного не происходило. По камерам наблюдения я познакомилась с нашими соседями. В основном – женатые пары средних лет. Судя по одежде и внешнему виду, у этих людей более, чем скромный доход, если выражаться толерантным языком. Если же нет, то наши соседи – маргиналы, влачащие жалкое существования. Большинство из них – иммигранты из стран Северной Африки.
– Как прошла встреча? – спрашиваю уставшего англичанина.
– Нормально. Всё пока тихо. Это тебе, – он отдаёт пакеты.
В них лежит новая одежда. Пара джинс, толстовка с капюшоном, футболки, нижнее бельё.
– Спасибо! – я до глубины души тронута заботой Джеймса.
– Не спеши меня благодарить, – грустно улыбается мужчина. – Тебе придётся расстаться со своими шикарными волосами.
– Это ещё зачем? – мои глаза округляются.
– Нужно изменить твой внешний вид. Для фото на паспорте и для вылета из Италии.
– А можно придумать что-то менее радикальное? – сопротивляюсь я.
– Что, например?
– Ну не знаю… Парик? Очки?
– Я как-то об этом не подумал. Ладно, завтра куплю тебе парик. Какой ты хочешь?
– Ммм, рыжий!
– Неее, слишком ярко. Ты не должна выглядеть вычурно и привлекать внимание.
– Ладно. Тогда на твоё усмотрение. И
